Миры запредельные

— Звучит убедительно. Пойдем в ту сторону?

— В ту не хуже, чем в любую другую.

Они пошли по одному из длинных коридоров и вскоре натолкнулись на еще одну запертую дверь. Гудман сильным пинком открыл ее.

— Ничего себе?! Ты только посмотри! Тяжелая перчатка Марианны непроизвольно тукнула по стеклу шлема, когда она попыталась прикрыть рот рукой. Подавленный крик застрял в горле; наружу вырвался лишь странный квакающий звук.

Они стояли на наблюдательной площадке над большим залом, залитым ровным приглушенным светом. Внизу ровными рядами стояли шестьдесят или семьдесят мониторов, перед которыми обвисли в креслах или валялись на полу шестьдесят или семьдесят тел. Испещренная грязными пятнами белая униформа, мумифицированные лица и руки... Туго обтянувшая кости темно-серая кожа была покрыта белесым налетом плесени.

— Хотел бы я знать, что тут произошло, черт возьми!

О'Хара прислонилась к перилам ограждения, пытаясь унять дрожь в поджилках.

— Они... Они находятся здесь, взаперти, с войны. Все умерли одновременно. Либо отравляющий газ проник через систему вентиляции, либо их мгновенно убила сильнейшая радиация. Типа нейтронной бомбы. Но кто сделал это?

— Ладно. Во всяком случае, именно здесь находится то, что нам нужно. Давай сожжем тут псе, к чертовой матери!

— Знаешь, мне как-то не по себе, — призналась Марианна.

— Да уж.

Тяжело ступая, они спустились по лестнице с площадки в зал.

— Надо высадить окно, — сказал Гудман. Окно из поляризованного пластика выходило на посадочную полосу. Гудман из огнемета выжег в нем круглую дыру, через которую в зал хлынули солнечные лучи.

— Осторожнее! — предупредила О'Хара. — Не дай Бог оказаться рядом с мониторами, когда начнут взрываться электронно-лучевые трубки.

— Да нет, на видеокубы не похоже. Скорее всего там плоские жидкокристаллические дисплеи, — возразил Гудман.

Он все же отступил в угол, тщательно прицелился и выпустил короткую струю пламени по двум самым дальним от него мониторам. Он казался прав: экраны мониторов беззвучно расплавились. Лежавшие рядом иссохшие тела погибших загорелись. Сначала они просто тлели, заполняя зал жирным чадом, потом начали конвульсивно дергаться.

— Боже правый, как отвратительно, — пробормотал Гудман. — Надо заканчивать и побыстрее выбираться из этого дерьма.

Он выпустил из огнемета длинную струю, и пламя сразу охватило половину зала. О'Хара тоже выстрелила; зал превратился в ревущий ад. Они отступали к лестнице, продолжая стрелять. Выбрасывая ярко-оранжевые языки пламени, начало гореть ластиковое покрытие на полу; помещение окончательно заволокло клубами грязно-черного дыма.

Что-то просвистело в воздухе, тоненько звякнуло, ударившись о кислородный баллон Марианны, и она увидела сверкающую иглу, которая, крутясь, исчезла в бушующем огне. О'Хара круто обернулась.

— Джимми! — отчаянно крикнула она.

Дальнейшее произошло за какую-то секунду. На верхней площадке лестницы, сбившись в тесную кучку, стояли четверо мальчишек. Трое из них были вооружены дротиками, но четвертый, возвышавшийся над остальными почти на целую голову, держал в руках большую винтовку с деревянным прикладом. Он торопливо возился с затвором.

О'Хара выстрелила выше и правее мальчишечьих голов; струя пламени расплескалась по стене. Длинный вскинул винтовку. Тоненько свистнувшая игла и струя из огнемета Гудмана встретились на полдороге. Пламя охватило всех четырех детей. Двое упали сразу; двое, превратившись в пылающие живые факелы, побежали куда-то, дико вопя от ужаса и боли.

Струя из огнемета Гудмана скользнула вверх, поливая пламенем потолок. Марианна повернулась в его сторону и увидела, как он падает головой вперед и катится вниз по ступенькам. Из его груди, поблескивая, торчал хвостовик длинной иглы...

Гудман лежал на спине у подножия лестницы: темный силуэт на горящем полу. О'Хара стала спускаться по ступенькам, чтобы помочь ему, как вдруг заметила, что пляшущие языки пламени подбираются к баллонам с кислородом и горючей смесью. Какое-то мгновение она колебалась проклиная себя за малодушие, сковавшее оцепенением ее ноги, потом снова начала спускаться.

Она уже была внизу, когда раздался жуткий хриплый стон. Марианна посмотрела на Гудмана через стекло его шлема. Все. Он был уже мертв. Багрово-красное лицо, выпученные, ни чего не видящие глаза, вывалившийся изо рта язык... Марианна попятилась и заплакала.

Поднявшись наверх, О'Хара споткнулась на площадке о тело одного из мальчишек и едва не упала. Она шла все быстрее, потом побежал; . В холле корчились на полу еще два тлеющих тела. Едва она выбралась из здания наружу, как раздался страшный грохот: взорвались баллоны Гудмана. Окно зала целиком вышибло наружу Огромное стекло тяжело проплыло в воздухе мимо Марианны, осыпаемое дождем дымящихся человеческих останков.

Ни жива ни мертва, она привалилась к стене Потом медленно сползла вниз и села, зажав голову между коленями. Спустя какое-то время она вспомнила про свою аптечку; у нее едва хватило сил нажать на кнопку, чтобы ввести транквилизатор.

Когда ей, наконец, удалось разжать челюсти, все зубы ныли. Громовые удары собственного пульса постепенно стихали в ее ушах, мускулы рук, ног и спины начала охватывать приятная истома. В этот момент о бетон рядом с ней удался дротик.

С трудом подняв голову, Марианна увидела улепетывающего прочь мальчугана. Она вяло приподняла огнемет, прицелилась, чуть помешкала выстрелила выше головы бегущего. Волосы на голове мальчишки затрещали, затем вспыхнули. Крикнув, он стал тушить их на бегу, потом прибавил ходу и скрылся за углом.

— Бедный мальчуган, — пробормотала О'Хара, — я должна была дать ему шанс. Она поднялась на ноги, подавляя подступившую к горлу тошноту. Оглушив ее, в шлемофоне раздался чей-то голос:

— Гудман! О'Хара! Какого черта! Что там у вас случилось?

— Гудман мертв. Я возвращаюсь. — Она покрутила регулятор, убавив громкость почти до нуля, и отправилась в обратный путь по посадочной полосе. Время от времени она стреляла огнемета по зарослям. Это добавляло ей немного уверенности.

Интересно, как все-таки быстро джунгли отвоевывают некогда отнятое у них пространство... Всего два года назад вокруг космодрома расстилался тщательно ухоженный парк с тенистыми лужайками. Марианна вспомнила ту веселую толстушку, которая была их гидом, вспомнила ее речь с забавным акцентом... Каждый экскурсант получил тогда в подарок красную лилию, большущую лилию, красную как кровь. Когда-нибудь каждый из вас вернется сюда.

Она вернулась.

От хранилища сжиженных газов до самого «Мерседеса» джунгли были охвачены сплошной стеной пламени. Краска на выходящей к джунглям стене хранилища начала вспучиваться пузырями. Пузыри лопались и дымились. У дверей, наблюдая за окрестностями, стояли Джексон и Ахмед. Марианна крутанула регулятор, добавив громкость, и вошла внутрь здания.

Берриган удалось-таки найти автопогрузчик, и теперь с его помощью на «Мерседес» грузили длинные серые цилиндрические баллоны. Позади большого штабеля цилиндров виднелась арка, перекрытая толстенной металлической дверью. О'Хара знала, что находится за той дверью. Головы.

То было хранилище компании «Неограниченное Бессмертие», единственное подобное хранилище в Африке. Головы умерших отделялись от тел, кровь в них заменялась консервирующей жидкостью, после чего они быстро охлаждались до температуры жидкого азота и поступали на хранение. Идея сводилась к тому, чтобы впоследствии из одной-единственной клетки вырастить новое тело и подключить к нему голову. Считалось, что память при этом сохраняется. Никто, правда, не мог сказать, насколько. Собаки, на которых ставились опыты, могли потом воспроизвести несколько старых трюков. Всю затею в целом О'Хара находила отвратительной. Так похоже на кротов — непрерывно накапливать миллионы и миллионы законсервированных ртов, которые придется потом кормить. При том что добрая половина населения Земли и так страдала от хронического недоедания.