Крысы

— Нет, мне пора. Меня ждут.

— Да, да, конечно, — опять рассеянно согласился Фоскинс, потом поинтересовался более веселым тоном: — Тогда до утра?

— Вы хотите, чтобы я пришел?

— Ну да. Вы сейчас член команды, старина. О своем начальстве не беспокойтесь. Я с ними все улажу. Если хотите знать, я уже обо всем договорился. Вы уверены, что не хотите еще выпить? Ну, хорошо. До завтра!

Харрис с облегчением покинул паб. Он не мог себе объяснить, почему недолюбливает Фоскинса. Может, из-за непредсказуемых настроений? Только что веселый, приветливый, общительный и эффектный — через минуту “презренный человек”. Единственное определение, которое пришло ему в голову. Харрис с нетерпением ждал, когда вернется домой, к Джуди.

Фоскинс угрюмо смотрел в стакан. Нельзя здесь долго оставаться, подумал он. Кто-нибудь из его подчиненных может войти в паб и застанет его в одиночестве со стаканом джина. Это произведет не очень хорошее впечатление, особенно сейчас.

Фоскинс опять подумал о молодом учителе. Вероятно, живет с девушкой, по внешнему виду не скажешь, что голубой. Уверен в себе, молод. Может оказаться полезным в операции по уничтожению крыс. Конечно, не очень важен, но, по крайней мере, учитель сможет увидеть, как трудно организовать такую операцию. Опыт может дать ему немалую пользу... Фоскинс хотел, чтобы как можно больше людей знали о трудностях в его работе. Может, тогда они не станут требовать его крови при первой же неудаче. Они скоро увидят, что его рано списывать.

Фоскинс заказал еще джина. Последний стаканчик, пообещал он себе и вернулся за столик. Быстро выпью и уйду.

Смешная штука жизнь, думал он. Всегда приходится кому-то что-то доказывать. Некоторым дается это легко, они родились с даром убеждения, но у большинства это требует постоянного тяжелого труда. Они не могут ни на минуту расслабиться и открыть свои уязвимые места перед теми, кто с удовольствием воспользуется ими. У него, Фоскинса, всегда именно так и было. Работа, высокий пост никогда не даются легко. Постоянная борьба. Если бы они только знали о бессонных ночах за рабочим столом, о тоннах скучных и утомительных бумаг, которые приходилось прорабатывать, чтобы соответствовать требованиям. И не просто соответствовать, а идти впереди.

Розмари знала все это. Конечно, должна была знать — ведь она была его женой. Любая другая женщина утешила бы мужа в подобной ситуации. Но Розмари не относилась к числу таких женщин. Ей начали надоедать ночи, проведенные им за бумагами. А когда она узнала, что доблесть в постели тоже не относится к его сильным сторонам, разочарование оказалось слишком большим. Если бы у нас были дети, пожалуй, у нее было бы чем заняться. Но даже в том, что детей не было Розмари винила меня. Тем не менее их совместная жизнь продолжалась пятнадцать лет, так что она должна была меня хоть немного любить. Я знал, что у Розмари есть любовник, но это не имело большого значения до тех пор, пока она вела себя осторожно. Я даже переносил ее колкости в кругу друзей и коллег и отвечал фальшивыми добродушными насмешками. Но когда ее романы стали все более и более частыми, все менее и менее осторожными и, что самое худшее, менее разборчивыми, этому необходимо было положить конец. Но Розмари опередила меня и бежала с чертовым туристическим агентом! С туристическим агентом, подумать только! Фоскинс сделал все, чтобы замять скандал, но сплетен избежать не удалось. Ему не оставалось ничего другого, как еще яростнее взяться за работу, добиться больших успехов, сделать все, чтобы смыть позор быть брошенным неверной женой! Обидно было вдвойне, потому что она убежала с чертовым туристическим агентом! Как можно вернуть к себе уважение? Но я сделал это, я стал помощником министра. Согласен, дело с крысами подмочило мою репутацию, но ведь начальство не выгнало меня. Нет, они знают мою истинную ценность. Пусть эта общественность катится ко всем чертям! Когда этот маленький эпизод благополучно закончится, им придется признать во мне ценного специалиста. Весь секрет заключается в том, что чем больше у вас власти, тем легче решать любые проблемы. Просто окружаешь себя нужными людьми, нужными умами, которые придумывают ответы, а славу забираешь себе! Самое трудное — пробиться наверх, но, когда добьешься этого, остальное легко.

Еще стаканчик, и потом можно отправляться в клуб. Расскажу ребятам, что все идет хорошо, намекну кое-кому о плане. Не слишком много на тот случай, если не сработает, но достаточно, чтобы они поняли, что старина Фоскинс вновь добился успеха. Сейчас боль притупилась, но пока нет смысла возвращаться в пустой дом. Ребята всегда рады видеть меня, надеюсь.

Он осушил стакан и вышел на улицу, где еще не начало темнеть.

Каждое утро Харрис ходил к половине девятого в ратушу Поплара. Вместе с Фоскинсом и топографом они определили десять наиболее вероятных мест, где могли быть крысиные норы, а к концу недели биохимики нашли нужный вирус.

Они только смеялись над восхищением Харриса по поводу их оперативности.

— Это не проблема, — получил он ответ. — Видите ли, вирус у нас есть уже много лет. Мы получили его у немцев еще после войны. Они работали над проблемой уничтожения всего нашего скота, так, чтобы не пострадало население, и нашли способ. К счастью для нас, война закончилась до того, как они испытали вирус. С тех пор все сведения о нем хранились в глубоком секрете. Наряду с еще несколькими подобными штуками. Вся трудность заключается в том, что много времени отнимают поиски противоядия. Мы вовсе не хотим уничтожения всех животных в стране. Мы нашли антитоксин, который легко можно ввести животному с помощью инъекции, через пищу или воду. Он уже производится в больших количествах, а мы работаем над сывороткой на тот случай, если антитоксин откажет. Это самая элементарная подстраховка. Мы абсолютно уверены в надежности антитоксина.

Фоскинс поздравил всех с превосходной работой, и они приступили к разработке плана операции.

— Очень хорошо, джентльмены, — подвел итог обсуждению помощник министра. — Во вторник, в шесть утра, начнем развозить зараженных щенков по намеченным местам и предоставим несчастных животных их судьбе. Вопросы?

— Да. — Харрис поднял руку, но тут же опустил, сообразив, что подражает своим бывшим ученикам. — А что, если на нас нападут крысы?

— Все будут в защитной одежде, мистер Харрис. Это обычная процедура в подобного рода операциях. Думаю, мы найдем подходящие, хотя, может, и несколько неудобные костюмы. — Фоскинс оглядел присутствующих. — Еще вопросы?

— Да, — ответил Харрис.

— Мистер Харрис?

— А что будет, если он не сработает?

— Если кто не сработает?

— План.

— Тогда да поможет нам Бог, мистер Харрис.

Серый рассвет окутал туманом заброшенный канал. Тишину не нарушали даже птицы. Время от времени от легкого утреннего ветерка по грязной воде пробегали волны, лизавшие каменные бока рукотворной реки.

Тишину нарушило негромкое тявканье. Вдоль берега шли пять человек, похожих на пришельцев с другой планеты. С головы до ног они были упакованы в плотный, похожий на пластмассу, материал, а на головах у них были шлемы с огромным стеклянным забралом. Двое несли большую корзину. Крышка корзины время от времени подпрыгивала, словно обитатели переносного дома хотели из него выбраться. Один из людей показал на берег канала, и корзину поставили на землю.

— Первая точка, — сказал Харрис. Он уже порядком вспотел в тяжелом костюме. Учитель поднял забрало, чтобы его легче было слышать. — Здесь мы видели крыс в последний раз. Они приплыли сюда, вылезли на берег и скрылись в той дыре. — Он показал на другой берег.

Корзину открыли и из нее достали трех маленьких щенков. Харрис нежно погладил одного. “Бедняга!” — подумал он.

Молодой ученый, Стивен Говард, тоже поднял забрало и вытер лицо рукой в перчатке.

— Двоих давайте привяжем, а третьего отпустим, — предложил он. — Так крысы быстрее найдут их.