Темный дар

— Вы всегда выступали за большую независимость Придонной территории. За самоуправление. Так попытайтесь увидеть в этом такую возможность. Это ваш шанс доказать, что вы способны сохранить мир в границах вашего поселения.

— И в каком виде вы желаете получить бандитов? — осведомился Радж. — Живыми или мертвыми?

Таппер улыбнулся.

— На ваше усмотрение.

Он произнес это таким ледяным тоном, что и покойник покрылся бы гусиной кожей. Я не питал теплых чувств к бандитам, но объявлять им смертный приговор вот так, запросто… Нет, мне это показалось неправильным. И не только мне. Мой отец, окончательно рассердившись, шагнул ближе к сцене.

— А если мы откажемся сформировать ополчение? — требовательно вопросил он.

— Есть три последствия. — Таппер поднял палец, украшенный массивным золотым перстнем. — Первое: Содружество прекращает все поставки поселению до тех пор, пока не будет поймана шайка «Сиблайт».

Все молчали. Это заявление никого не удивило. Все отлично знали, что правительство потеряло кучу денег из-за кражи грузов. Я приоткрыл дверь и увидел, что Джемма стоит в холле около вентилятора. Она вяло помахала мне рукой.

— Второе.

Я обернулся. Таппер поднял второй толстый палец и сказал:

— Доктор Тео Кунзе списан на материк. Док резко вскочил на ноги.

— Доктор Кунзе уезжать не желает.

— Вы — государственный служащий, док, — напомнил ему Таппер. — И здоровье у вас не блестящее, и репутация тоже.

Доктор опустил голову. Длинные темные волосы почти целиком занавесили его лицо, но все же я заметил, что он густо покраснел. Мне стало жаль его. Все думали, что у него в прошлом было что-то такое, нехорошее. Да и у нашего рейнджера, видимо, тоже. Иначе почему бы правительство направило их на работу в экспериментальное поселение. Правда, очень многие поселенцы решали жить под водой, чтобы все начать заново. Лишь бы человек упорно трудился, приносил общине пользу, и тогда никто не стал бы припоминать ему прошлое. А уж тем более на собрании, прилюдно. Да, топсайдеры, несмотря на все их изысканные манеры и светский этикет, порой вели себя грубее карточных шулеров, выплевывавших пережеванную марихуану.

— Я всегда могу уволиться и открыть здесь частную практику, — негромко проговорил доктор, сердито сверкнув черными глазами.

— Не сможете, если у вас отберут врачебную лицензию, — парировал Таппер. — Вы отправитесь туда, куда вам прикажут, доктор. — Он поднял третий палец. — И наконец, Содружество прекратит субсидирование новых подводных ферм.

— Нет! — воскликнул я, не заботясь о том, что все меня увидят.

Только что депутат Таппер небрежно зачеркнул мое будущее. Если я не мог застолбить участок под водой, что мне было делать? Перебраться в квартиру-ячейку в городе наверху? Это казалось мне страшнее, чем участь рыбы, выброшенной на песок. Отец с недовольным видом пошел ко мне.

— Но начальное субсидирование в виде оборудования — не подарок, — горячо возразила моя мать. — Оно окупается более чем в три раза собранным урожаем, иначе поселенец утрачивает право на землю.

— Эти перемены не обязательно будут носить постоянный характер, — проговорил Таппер успокаивающим тоном, а мне захотелось швырнуть в него стул. — Поскольку вы все прекрасно знаете окрестности своего поселения, вы быстро справитесь с шайкой. И как только сдадите их властям — живыми или мертвыми, — Содружество сразу же пересмотрит вопрос о поддержке Придонной территории, что будет способствовать ее процветанию.

— Если к тому времени поселение выживет, — с горечью проговорил я.

Отец схватил меня за руку и вывел в холл, будто маленького мальчика. Джемма стояла в отдалении и наблюдала за проплывающей мимо окна громадной кожистой черепахой. Отец на нее внимания не обратил.

— Тай, это очень важно, — прошептал отец, прикрыв за собой дверь.

— Я слышал! «Содружество пересмотрит вопрос…» Это даже не гарантия! Содружество не вправе менять законы и приказывать нам ловить преступников!

Отец дал мне знак говорить тише.

— Тебе волноваться не о чем.

— Есть о чем, папа! Если все пойдет прахом до того, как мне исполнится восемнадцать…

— Послушай, мне надо вернуться на собрание. — Голос отца прозвучал хрипловато. Мне показалось, что в уголках его губ залегли новые морщины. — Кстати, почему ты здесь? Что-нибудь случилось?

Я растерялся. Если я сообщу о том, что бандиты, судя по всему, убили старателя, не надавит ли депутат Таппер на поселенцев еще сильнее в плане поимки преступников?

— Ничего не случилось, — ответил я. — Все нормально.

Я решил, что расскажу о случившемся родителям и всем остальным поселенцам позже, когда депутат Таппер отбудет на материк.

Держась за дверную ручку, отец нахмурился.

— Ты оказался на торговой станции просто так, без всякого дела?

Лихорадочно соображая, я выпалил:

— Джемма хотела бы взглянуть на нашу ферму.

— Джемма? — Отец наконец заметил девушку и изумленно вздернул брови. — Приветствую.

Я избегал взгляда Джеммы. Почти наверняка эта идея не вызвала у нее восторга.

— Здравствуйте, — уверенно проговорила Джемма. — Извините, что мы помешали вашему собранию.

Отец явно был немного обескуражен.

— Твои родители на рынке? — спросил он у Джеммы.

— Ее брат живет где-то на дне. Он старатель, — сказал я, пытаясь подыскать объяснение попроще. — Можно, мы возьмем нашу субмарину? Ненадолго, а потом я вернусь за тобой и мамой? — спросил я, всеми силами стараясь не покраснеть.

Отец задумчиво посмотрел на меня.

— Нас Пит подвезет, — наконец сказал он. — Ладно, прокатитесь вдвоем. — И тут же добавил: — Я рад, что ты решила побывать у нас, Джемма.

— Спасибо! — с лучистой улыбкой воскликнула Джемма.

— Тай еще никогда не дружил с такими, как ты.

— С топсайдерами?

— С ровесниками, — с улыбкой поправил ее отец.

ГЛАВА 5

— Так ты — единственный ребенок на всей территории? — спросила Джемма.

Повернув штурвал нашей большой семейной субмарины чуть более резко, чем было нужно, я ответил:

— Единственный подросток. Есть и другие дети. — Отвечая на вопрос Джеммы, я почувствовал себя неловко — будто я какая-то диковинка. — Нас двадцать два.

Джемма насмешливо фыркнула.

— Когда со мной в душевой двадцать две девочки, я считаю, что я одна. Ой, осторожней!

Впереди в темно-синей воде из морского дна выросла мерцающая стена — будто взметнулись вверх струи гейзера. Джемма испугалась, а я улыбнулся.

— Это наш забор. Он служит для того, чтобы держать нашу живность внутри и не подпускать к ней акул.

— А из чего он сделан? — спросила Джемма. Субмарина подошла ближе к забору, и она сама ответила на свой вопрос: — Из пузырьков воздуха!

Субмарина пробила плотный поток пузырей и оказалась по другую сторону забора. Джемма ахнула, увидев свет — яркий, как в летний день наверху. Туча рыб окружила подлодку, но в следующий же момент рыбы уплыли прочь и стали видны акры зеленых полей. Вдалеке более крупные рыбы покачивались в такт с листьями ламинарии, подсвеченными прожекторами, которые окружали наш участок.

— Ничего себе! — прошептала Джемма, вертясь на сиденье и пытаясь смотреть сразу во все стороны.

— Да, впечатляет, — признал я.

Я с гордостью относился ко всему тому, что сотворили мои родители из морского ила, в ста футах под поверхностью моря. А ведь очень многие говорили, что это невозможно. Мое сердце сжалось от тоски. Ведь я сам выбрал место для своей будущей фермы. Сколько раз я измерял эти сто акров — и не счесть. Там было так красиво, там водилось столько рыб… Но сейчас думать об этом я не мог. Я указал на стаю красно-розовых рыб.

— У нас есть побочное предприятие по выращиванию окуней, но в основном мы занимаемся ламинарией и планктоном.

— Планктоном?

— Наши луга простираются до самой поверхности океана. — Вид у Джеммы был обескураженный, поэтому я добавил: — Ты ешь планктон каждый день. Зеленоватая паста, которую добавляют в еду, — как ты думаешь, из чего она сделана?