Нашествие. Мститель

— Как вы и просили, — обратился один из тёмников к сутулому седому вархану в белом, хозяину лаборатории. — Вот берсер, преданный нашему народу. Травмы с жизнью несовместимые, можете убедиться сами.

— Спасибо, все свободны, — проговорил старик, подождал, когда удалятся помощники, приподнял веко умирающего и добавил: — Достойные должны жить вечно. Правда, уже в другом теле. Как тебя зовут?

— Дамир, — шепнул берсер и устало закрыл глаза.

Словно из ниоткуда возник ассистент, разложил инструменты на стерильном столе, открыл пухлую тетрадь и написал: «Дамир бер᾿Грон», почесал карандашом в затылке и проставил дату, время. Поднялся. Шагнул к стеклянному шкафу, где хранились ячейки с носителями, похожими на длинные бирюзовые кристаллы. Вернулся к записям и добавил: «ячейка № 33».

Тем временем сутулый сбрил волосы впавшего в беспамятство вархана, поместил его голову под колпак, прилепил электроды к коже, отошел и защелкал тумблерами. Тело берсера выгнулось дугой, он широко распахнул глаза, моргнул и обмяк. По его голове, как зеленые змейки, блуждали молнии. Ассистент вложил в протянутую ладонь сутулого кристалл и отвернулся — никак не мог свыкнуться с мыслью, что сейчас сознание перепишут на носитель. Каково это — быть запертым там? Есть ли жизнь после смерти?

Когда все кончилось, ассистент отсоединил кристалл от клемм, поместил в ячейку № 33 и проговорил:

— Не повезло тебе, Дамир бер᾿Грон. А может, наоборот, повезло?

ГЛАВА 5

ТРЕНИРОВОЧНЫЙ ЛАГЕРЬ

НА АНГУЛЕМЕ

За Центавросом вставало солнце — багряные лучи высвечивали контур пирамиды, огромной, как гора или туча. Небо наливалось бледным светом. Пирамида далеко от учебного лагеря, на огороженном стеной холме, склоны которого застроены домами — островерхими, похожими на шатры из камня и бетонных блоков. Пока что большая часть зданий в тени, но скоро солнце окажется над верхушкой Центавроса, и они засверкают.

Это — прекрасное, величественное зрелище. Ксандр наблюдал его каждое утро на построении: учебный лагерь находился на склоне соседнего холма, и вид наполнял душу гордостью. Не за строителей Центавроса — за себя. Он, Ксандр, отныне — часть этого мира, часть могущественного клана бер᾿Гронов. И когда-нибудь он добьется права называться берсером и носить родовую фамилию.

Из шатров выбирались люди, проходящие обучение.

Было холодно, пар вырывался изо рта. Невысокая трава на окрестных холмах покрылась инеем и блестела в утреннем свете. Рощи в низинах еще не сбросили алую и желтую листву, а озеро у подножия городского холма, прямо под стеной, не покрылось льдом. Осень, зрелая, яркая. Дождей последние дни не было, а какая погода стояла до этого, Ксандр не помнил.

Воздух пах морозом. Одетый в куртку и брюки из прочной кожи, Ксандр немного мерз. Совсем немного. Хотелось пробежаться, сделать десятка три отжиманий, но время разминки еще не пришло.

Построение. Некоторые роптали, Ксандру же военная муштра пришлась по душе. Именно этого ему не хватало долгие годы, всю прошлую, серую и скучную жизнь, именно к этому он стремился. И здесь, на Ангулеме, Ксандр может продемонстрировать свои лучшие качества.

Конусы шатров полукругом обступили центральный плац. Построившись, люди ждали мастера Фрола. Одни — нервничая, другие — с трудом подавляя зевоту. Ксандр подался вперед.

Сегодня — важный день. Сегодня мастер решит, кто достоин продолжить обучение, а кому дорога в рабы, на промывку мозгов. Ксандр видел вокруг себя кандидатов и в воины, и в тупую обслугу. Но ни с кем не завязывал дружбы, даже имена предпочитал не запоминать.

Мастер появился не один, его сопровождали трое сержантов, званию соответствовала одна красная полоска на рукаве коричневого кожаного плаща. У мастера Фрола на рукаве две нашивки, он — капитан. Мастер в форме — куртка и брюки из кожи, высокие тупоносые сапоги. Как и большинство варханов, мастер Фрол черноволос и смугл, с тонкими чертами невыразительного лица. Совершенный контроль над собой! Ксандр прислушался к себе: он надеялся, что со временем научится прятать эмоции, но пока ни на секунду не позволял себе расслабиться.

Фрол остановился перед строем на фоне далекого Центавроса и медленно осмотрел новобранцев.

Ксандр подобрался. Мастер молчал, и люди занервничали — Ксандр слышал шорох одежды, скрип подошв, шумное дыхание. Он покосился влево: сосед выпучил глаза и уставился перед собой, приоткрыв рот.

— Ты! — Мастер Фрол указал на лупоглазого. — Шаг вперед.

Сосед повиновался. Ксандр следил за ним с вялым интересом: у лупоглазого имелись проблемы с обучением. Что-то пошло не так, и он оказался туп, хотя и исполнителен. Впрочем, редкие проблески вдохновения случались, и тогда мало кто мог сравниться с лупоглазым в мастерстве и скорости реакции.

— Имя, — подсказал один из сержантов, коренастый, с испятнанным оспой лицом.

— Илья, — пробормотал лупоглазый тихим, невыразительным голосом. — Илья Смирнов.

У него даже не хватило ума назваться варханским именем! Ксандр еле сдержал улыбку. Не повезло тебе, Илья Смирнов, такие, как ты, не нужны мастеру Фролу бер᾿Грону.

— Покажи, на что ты способен, Смир, — приказал мастер.

Рябой сержант шагнул к лупоглазому. Ксандр задержал дыхание — он догадывался, что сейчас произойдет. Илья Смирнов, Смир, похоже, этого не представлял, он по-прежнему смотрел перед собой и на движение сержанта не отреагировал. Вархан ударил его — без замаха, коротко, ткнул в солнечное сплетение. Смир сложился пополам, хватая воздух ртом. Сержант ждал, когда он отдышится, — убивать неудачника не нужно, от него еще будет толк на подсобных работах.

Лица варханов не выражали ничего. Впрочем, лицо Смирнова — тоже.

Сержант занес руку для рубящего удара по шее, и в этот момент на Смира снизошло озарение. Он распрямился пружиной и кинулся на сержанта. Ксандр успел заметить, что лицо лупоглазого преобразилось: Смир сощурился, губы растянулись в хищном оскале. Сержант уклонился, двинулся по кругу, чтобы восходящее солнце оказалось у него за спиной и ослепило противника. Смирнов на уловку не поддался. Ксандр смотрел, как соперники делают ложные выпады, как скользят ноги по выглаженной, вытоптанной земле площадки.

Рябой был очень сильным бойцом. Своим новым зрением, обращаясь к новой памяти, Ксандр отчетливо видел это. Некоторые новобранцы жаловались, что так и не свыклись с приобретенными навыками, но Ксандр и прежде кое-что умел.

Впрочем, раньше он не выстоял бы против рябого сержанта и неизвестно, выстоит ли сейчас: иногда новые знания давали сбой. Для того и создан лагерь: слить воедино память и тело. Ксандр почувствовал не страх, нет — тень сомнения, — и это отвлекло его от боя, Ксандр пропустил момент, когда Смир закончил кружить и пошел в атаку.

Несомненно, герой, рефлексы которого жили в Смире, был великим берсером.

Совершенно особенный стиль боя: ударить, отскочить, ударить, поменять направление, закружить противника в смертельном танце. Движения резкие, экономные: так наскакивает волкодав… Но и сержант — не новичок. Казалось, он принял навязанную противником игру, сейчас он падет… В руке сержанта блеснул нож.

Вздох прокатился по ряду новобранцев, и Ксандр не остался равнодушным. Смир заметил оружие, но что-то в нем надломилось, и с каждым мгновением он все меньше походил на вархана, превращаясь в лупоглазого Илью Смирнова. Вот погасла улыбка. Вот он позволил сержанту запутать себя, повернулся лицом к солнцу и ослеп. Сержант ударил — в плечо, не в шею, хотя мог бы. Смирнов упал на колени с криком, недостойным воина.

Ксандр еле сдерживался, чтобы не отвернуться.

— Почему ты перестал сражаться? — спросил у Смирнова мастер Фрол.

Илья обернулся, зажимая распоротое плечо, пополз к мастеру на коленях.

— Мастер, я не виноват! — лепетал Смир. — Мастер, я забыл, как биться против ножа!

— Ты и не помнил, — поправил Фрол. — Помнил великий воин, чья память живет в тебе, Смир. Я видел, что он вернулся, узнал манеру боя. Но потом ты снова вытеснил его. Как это произошло? Что было у тебя в голове?