Война кротов

— А почему раньше молчал? — Сайгон глотнул из фляги. Дезинфекция внутренних органов только во благо.

— Повода не было.

— А сейчас появился?

— Не-а. — Лектор растянул разбитые губы в улыбке.

Каждый тюбинг на внутренней поверхности спинки помечен заводским знаком и номером плавки, так и люди помечены чертами своих родителей. Сайгон хотел спросить у нигерийца, похож ли он на большого белого человека, но не решился.

— Давай двигаться, братишка. Хватит сидеть.

«Светофоры автоблокировки обозначаются цифрами, светофоры полуавтоматического действия — буквами и цифрами», — вдруг всплыло из глубин памяти. Сайгон много чего нахватался в лагере мародёров, расположенном в зоне коллективной защиты пассажиров. Координаты зоны Сайгон не расскажет даже под пыткой. Он клятву дал — никому!..

Впереди вдруг заалело око светофора. Это означало: «Стой! Запрещается проезжать сигнал!»

— Запрещается проезжать? — Похоже, Лектор знает правила дорожного движения в метро. На права, что ли, сдавал, на машиниста?

— Ага, — кивнул Сайгон. — Но нас это не касается. Мы сигнал пройдём.

Только он это сказал, чуть левее зажглось ещё одно красное око.

— Теперь их два, — меланхолично заявил нигериец.

Сайгон умел считать не только до двух, он знал и таблицу умножения, о чём хотел сообщить Лектору, но промолчал. Ему всё меньше нравился расклад. На повторительном светофоре — том, что слева, — табличка с одной наклонной полосой была перекошена так, словно кто-то вцепился в неё, да силёнок не хватило отодрать, металл лишь погнулся. Когда путники подошли ближе, Сайгон посветил на табличку и поспешно отвёл луч в сторону, заметив следы… клыков? Когтей?

Или жвал?!

Что за чертовщина? Почему светофоры работают? Везде они мертвы уже двадцать лет, а тут горят, словно зрачки демона из преисподней!

— Эй, Ким, — подал голос нигериец, — ты бы вернул мне цепь.

— Держи карман шире, братишка. — Сайгон не стал бы вооружать каннибала, напади на них даже лыбидь. — Красный свет, прохода нет. И вообще, называй меня «босс».

Настроение сразу улучшилось. И плевать на старое электрооборудование, в котором закоротило контакты. Поправив рюкзак, Сайгон шагнул вперёд.

— Стой!!! — рявкнул нигериец.

Святошинец так и застыл с поднятой ногой.

— Посвети-ка вниз, босс.

Сайгон посветил. И сразу понял, почему пацюки отказались от лакомой добычи: бетон, шпалы и даже рельсы, всё было истыкано норами выползков.

Норы те в палец толщиной — не сразу и заметишь. А наступишь на такую дырочку — в лучшем случае без ноги останешься. Червь-мутант словно пуля вонзается в стопу и тут же с огромной скоростью принимается жрать тебя и размножаться. Незамедлительная ампутация конечности — единственное спасение.

Сайгон осторожно отвёл ногу на пятачок, свободный от нор. Ещё шажок в обратном направлении, ещё… Сайгон перевёл дух. Тут уже чисто.

Лектор заметил опасность и дал знать. Царский жест. Ведь каннибал мог промолчать в надежде, что Сайгон вляпается, избавив его от обязательств. Спрашивается, почему предупредил? Из благодарности за спасение от пацюков? Но ведь именно Сайгон и оставил его на растерзание мутантам…

— Спасибо, напарник. Мы квиты. — В ушах звенело от напряжения.

— Не за что, босс. По эвакуационному пути пойдём. Он чист.

Эвакуационные пути, семьдесят сантиметров шириной, тянутся от станции к станции. Проектировщики предусмотрели их на случай, если поезд застрянет на перегоне и придётся выводить пассажиров своим ходом.

Действительно, тут не было ни одной норы выползков, это Лектор верно подметил. Дальше двигались гуськом. Нигериец впереди, Сайгон светил по сторонам, ужасаясь тому, что стены здесь были похожи на губку — из-за бессчётного количества нор. Расплодились черви, вольготно себя чувствуют.

Когда Сайгон вернётся на Святошин, он обязательно организует сюда экспедицию. Надо же извести эту погань, а то вовсе отрежут станцию от внешнего мира. Да и туннель может обвалиться… Кислотой их, что ли, травить?

— Их едят, — подал голос Лектор. — Вкусные, честно. Если хорошо приготовить. Я умею.

Сайгон скривился. Жрать слизких, чёрных, как смола, выползков с локоть длиной? Ну уж нет!

А как насчёт улиток, Серёженька? В метро ведь улитки вырастают с кулак размером. Иногда попадаются экземпляры с футбольный мяч. Это корм для нищих, для тех, кто не может заплатить не то что за хомячину и крольчатину, но даже за крысу. Правда, Сайгон сам с удовольствием трескает жареных улиток. Только просит жену готовить их так, чтобы никто не узнал о его кулинарных пристрастиях…

— Ты с какой станции? — спросил он, чтобы не идти молча. В темноте вообще тяжело сохранять тишину, а после пережитого стресса и подавно. — До Вокзальной ведь где-то жил?

— С Дарницы мы, — рассеянно ответил Лектор. Он на ходу обкусывал ногти. Тоже занятие.

— Откуда?! — Сайгон решил, что бродяга над ним издевается.

Но на дальнейшие вопросы Лектор отвечать отказался. Категорически.

А если правда с Дарницы? Да ну, быть такого не может! Метромост разрушен. Или всё-таки уцелел? К тому же Дарница — на поверхности! Или нет?.. В любом случае Лектор что-то не договаривает. Или всё-таки издевается?..

Сайгон настолько озадачился, что не сразу заметил свет впереди.

Над шпалами возвышалась полосатая тренога. На треноге стояла зажжённая карбидка.

— Опять «Стой! Запрещается проезжать сигнал!»? — спросил Лектор.

Сайгон кивнул:

— Шутка, сказанная дважды, перестаёт быть смешной. Тут были люди. Карбидка сама не загорится. Но кто это сделал и с какой целью?

Сигналы светофоров предупредили об опасности. Следует ли дальше доверять намёкам анонимных доброжелателей? Или кровного врага? Опыт жизни в метро подсказывал, что никто ничего не делает просто так — за всё надо платить. А Сайгон не покупает, не зная цену. Добрые дела — это ведь товар, верно?

— Как зебра. — Лектор прикоснулся к треноге, словно надеясь, что она встанет на дыбы и ускачет далеко-далеко.

Сайгон ухмыльнулся: тянет-таки парня в пампасы, или что там у него на родине.

Через полсотни метров путь им преградила ещё одна тренога, на сей раз с прямоугольной табличкой, на которой было написано: «Стой! Контактный рельс под напряжением!».

— Любят дамочки хлам подбирать, — сказал Лектор. И добавил: — Нивки рядом.

Сайгон мысленно выругался. Верно, пацюк закусай! Путь в новинку лишь ему, а нигериец излазил метро вдоль и поперёк. В туннелях он себя чувствует лучше, чем Сайгон на родной станции.

Вдруг из темноты к ним кинулось нечто чёрное и бесформенное.

Сайгон схватился за лук, но Лектор подтолкнул его локоть — и стрела ушла вверх. Ищи её теперь!

— Опусти оружие, босс! — зашипел бродяга. — Жить надоело?!

— Отсутствие частоты! — крикнуло нечто.

И ударило Сайгона прикладом в грудь.

Глава 4

АМАЗОНКИ

Сработала охранная сигнализация. Столько лет ей, а до сих пор в порядке.

От станции Нивки уже спешило подкрепление, лязгая металлом, топая ботинками и подсвечивая дорогу плошками с жиром… А на Святошине сигнализация приказала долго жить в незапамятные времена, иначе нигерийцы не пробрались бы незамеченными.

— Эй, аккуратней! — разозлился Сайгон. Не нравилось ему, когда его бьют.

И тут же получил прикладом в живот. А через мгновение под сводом туннеля врубился прожектор. На какое-то время Сайгон ослеп. Потом, когда глаза перестали слезиться, осмотрелся.

Нечто чёрное оказалось девушкой в балахоне и косынке. Лицо девушки было вымазано сажей. Из бандольер на округлой груди торчали запасные магазины для винтовки, на ремне висели ножны с внушительным тесаком. И главное — во взгляде читалась решимость использовать арсенал по назначению. Вот это реальная охрана станции, а не Болт с Кашкой!

— Девушка, милая, только драться не надо! — взмолился Сайгон, всерьёз уже решив, что если она ещё хоть раз…