Все получится!

– Нет, он для тебя действительно слишком стар. Ты вроде ищешь мужчину, а не папашу.

– Допустим. – Нора пожала плечами, и тенниска сползла с одного плеча. Майк, как загипнотизированный, смотрел на кремовую кожу. Такая ли она гладкая, какой кажется? Он сжал кулаки, чтобы удержаться от прикосновения. – И кого же ты имеешь в виду?

Майк начал лихорадочно рыться в памяти, вспоминая, кого он еще не успел очернить. Он уже отчаялся, когда внезапно на ум пришло имя...

– Сет, – выдохнул он, благодаря Бога за озарение. – Сет Томас.

Лицо у Норы стало серьезным.

– Заместитель шерифа?

– А почему бы и нет? – Майк заставлял себя подбирать аргументы. – Он в городе новый, наверняка знает пока не многих.

Нора смерила его взглядом, и на мгновение голубые глаза затянули его... Он вовремя вспомнил, что Нора – не для него, и повторил себе, что две недели не имеют значения. Она приезжает сюда для того, чтобы он помог ей найти кого-то еще. И пусть он привык к тому, что она рядом, это тоже ничего не значит. Они с Эмили сделались лучшими подругами, и это его тревожит: рано или поздно Нора перестанет появляться у него так часто (и лучше бы рано, чтобы он не успел потерять рассудок), и тогда Эмили будет тяжело без подружки.

Впрочем, Эмили будет гораздо тяжелее, если она заберет в голову, что у нее вот-вот появится новая мама.

Нет, уж лучше так, для всех лучше, и особенно для везунчика Сета Томаса.

Долгое, напряженное молчание нарушила Нора:

– Знаешь, ты прав, Сет – человек новый, а для моего трюка это очень даже подходит.

Она отступила от забора, лицо у нее было непроницаемо. Но Майк видел ее глаза, неожиданно огромные, в которых светились искренность и... разочарование?

– Нора... – начал Майк и осекся – он не знал, что говорить.

– Нора! – раздался из дома высокий, звонкий голосок Эмили, и через полсекунды девочка уже выбежала во двор.

Нора отвела взгляд от лица Майка и повернулась к девочке, которая со всех ног мчалась к ней.

– Что у тебя, моя хорошая?

– Я закончила картинку! – задыхаясь от возбуждения, сообщила Эмили, схватила Нору за руку и потянула ее к дому. – Ты должна посмотреть. Я ее для тебя сделала, только для тебя.

– Бегу смотреть. – Нора подняла девочку на руки, заботливо откинула светлую прядь со лба. Не оборачиваясь на Майка, она подняла руку: – Увидимся, Майк, а у нас женские дела.

– Да, папа, – подтвердила Эмили, глядя на него через плечо Норы, – у нас женские дела.

Он сделал шаг вслед, но тут же остановился, провожая их взглядом, – он почувствовал себя лишним. За эти две недели Нора и его дочь удивительно спелись, между ними образовался теплый круг, и Майку оставалось только не вступать в него.

Он повернулся к дому спиной и зашагал к темному, холодному сараю.

В кондитерской кипела работа. Обе наемные работницы Норы сновали туда-сюда, регистрируя заказы, наливая кофе, отсчитывая сдачу. Яркое утреннее солнце освещало улицу, люди спешили в магазины, останавливаясь, чтобы перекинуться парой слов со старыми приятелями.

В кондитерской Норы болтать было некогда, и Нора была этому рада. За делами можно на время забыть про вчерашний вечер.

Как глупо, подумала она, нарезая дымящийся лимонный рулет. Двигалась она ловко, по инерции, и работа не мешала думать.

Ты ловишь меня на крючок.

Пока нет. А тебе бы хотелось?

Боже. В какое идиотское положение она себя поставила!

Ради всего святого, с чего ей вообще пытаться флиртовать с Майком? В ее планы не входит лелеять «чувства» к Майку Феллону, он – не более чем средство для достижения цели, маленький помощник, эльф из сказочного леса.

На секунду она прекратила нарезать рулет, и перед ней тут же встал Майк. Как он реагировал на ее поддразнивание! Да будь она слепа, и тогда обязана была бы увидеть в его глазах «Вход воспрещен». А как она повела себя? Продолжала трепать языком, вот как. Заявила, что он мало что смыслит в женах. «Поздравляю, Нора, мудрый ход».

С тихим стоном она закончила резать рулет, отложила нож и потянулась за лопаточкой.

– Нора, ты кретинка, – пробормотала она и принялась выкладывать куски рулета на покрытое бумажными салфетками блюдо.

– Терри, – позвала она. Веснушчатая девочка-подросток просунула голову в дверь. – Рулет готов.

– Хорошо. – Девочка вошла в кухню и взяла поднос. – Наши уже начинают бузить.

– Да уж, – подтвердила Молли, заходя в кухню вслед за ней. – Возьму-ка я кусочек, пока эта орда не смела все вчистую.

Она положила кусок лимонного рулета на тарелку и улыбкой проводила Терри, уносившую поднос.

– Привет, – сказала Нора и огляделась в поисках коляски, которую Молли повсюду таскала за собой. – А где ребенок?

– Там, у витрины. С Донной Диксон. Она захотела пообщаться с ребенком, а мне захотелось пообщаться с тобой. – Слизывая глазурь с пальцев, Молли пересекла кухню, остановилась у стола и вскинула голову. – Значит, так: Джефф говорит, что сегодня у тебя свидание с новым замом.

Нора стряхнула с ладоней муку и погрузила обе руки в тесто, которое начало подниматься. Процесс замешивания теста всегда помогал ей снять напряжение, а сейчас она нуждалась в успокоительном как никогда. Сет Томас, парень, которого Майк кинул ей, как кидают кость сторожевому псу, чтобы иметь время смыться. Ну, да, очень романтично.

– У новостей длинные ноги.

– Могли бы быть и подлиннее, – проворчала Молли и откусила рулет. – Я-то смела думать, что лучшая подруга сама расскажет мне, что у нее важное свидание. Ан не-ет... я должна узнавать об этом от мужа.

– У Джеффа язык без костей.

– Знаю, за это я его тоже люблю. Он не умеет хранить тайны, поэтому мне известно все. – Она прошлась по кухне и налила себе кофе. – Кроме, конечно, того, почему так называемая лучшая подруга не позвонила мне.

Нора вздрогнула. В последние две недели она многим пренебрегала: своим делом, друзьями, родными. И все ради человека, который недвусмысленно дает понять, что она его не интересует. Идиотка.

– Извини, – неуверенно произнесла она, – я хотела позвонить, но была занята, и...

– Ну конечно, – прервала ее Молли, снова откусывая от рулета, – занята тем, что околачивалась у Майка Феллона.

– Очередной выпуск новостей, – пробормотала Нора.

Положительно, в Тесоро ничего нельзя скрыть: все знают обо всех все и каждый считает себя вправе распространять сведения, где только ни появится. Да, она проводила у Майка столько времени, что удивительно, как это ее мать еще не заказала приглашения на свадьбу.

– Так что все-таки там происходит? – допытывалась Молли. Неожиданно она поперхнулась и замолчала. Справившись с приступом кашля, она почти беззвучно выдохнула: – Ты же не была... ты не живешь с Майком Феллоном?

– Нет, – ответила Нора так возмущенно и резко, что ее невозможно было заподозрить во лжи. – Я по-прежнему отношусь к классу старых дев, которых надлежит пристреливать.

Молли охнула и отпила кофе.

– Жаль.

Нора перестала месить тесто.

– Ты разочарована?

Молли рассмеялась.

– Пойми, я старая замужняя женщина, я вынуждена жить чужой жизнью.

– Можешь мне поверить, в моей жизни ты не найдешь ничего интересного.

Не выпуская из рук кофе и тарелки с рулетом, Молли подошла ближе.

– Нора, что происходит? Ты что-то от меня скрываешь?

Нора застыла и затем принялась с силой мять кусок теста. Даже Молли она не признается, что привязалась к человеку, о котором слишком хорошо известно, что он – безнадежный вариант. В этом она не признается даже себе.

– Что-то есть.

Нора не успела признать свое поражение перед своей инквизиторшей и выплеснуть ей всю правду, когда из соседнего помещения послышался вопль. Нора тряхнула головой и усмехнулась:

– Это как будто Трейси.

– Да. Поспешу на помощь Донне Диксон. Сегодня отвезу ребенка к маме Джеффа. – Молли направилась к двери, но вдруг остановилась и оглянулась: – Я все-таки хочу знать, что у тебя происходит. И о сегодняшнем свидании хочу услышать все. Так что позвонишь?