Только ты и я

     — Майк...

     Он покачал головой и, не давая ей сказать, заговорил быстрее:

     — И это были не простые банальности типа: «Как дела? У меня все хорошо...», а настоящие любовные письма. — На его губах появилась горькая усмешка. — Просто удивительно, как быстро исчезает любовь, если ее испытывают несколько тысяч километров.

     Дениза шагнула ему навстречу, по ее лицу катилась слеза. Но Майк продолжал:

     — Но хуже всего было видеть молодых женщин и парней, которые умирали, зная, что их возлюбленных ожидают долгие страдания от раны, которую невозможно залечить.

     — И поэтому, — мягко вмешалась Дениза, — ты поклялся никогда не любить.

     — Да. — Майк глубоко вздохнул. Он был немного удивлен тем, что теперь, когда он наконец-то смог рассказать о своих страхах, ему стало легче. Он посмотрел в голубые глаза Денизы и добавил: — А потом я встретил тебя.

     — Нет, Майк.

     — Но ведь люди могут менять свои принципы.

     — Принципы, но не души.

     — Что ты хочешь этим сказать?

     — То, что у моих родителей было много общего. Им нравились одни и те же вещи. Они знали одних и тех же людей. Жили в одном мире, и у них ничего не получилось. — Дениза смотрела на Майка, нервно теребя рукой шорты. — А какой шанс есть у нас с тобой, Майк?

     Прежде чем он ответил, Дениза, заливаясь слезами, продолжила:

     — Ты посмотри на нас, Майк. Правда, посмотри. Я бухгалтер. Ты байкер. Мне нравится спокойная, упорядоченная жизнь. А ты даже не ходишь к парикмахеру! А что будет с нашим ребенком? Я не хочу, чтобы он вырос в такой семье, в какой выросла я. — Она решительно встряхнула головой. — Я не допущу этого.

     От ее слов у Майка разрывалось сердце. Только теперь он понял, как сильно любит ее. Это было единственным объяснением той боли, которая переполняла его.

     И все же он пытался сохранять спокойствие.

     — Твои аргументы работают против тебя, Дениза.

     — Почему?

     — Ты сказала, что у твоих родителей было много общего, но у них ничего не получилось. Что ж, может быть, люди должны отличаться, чтобы их брак был счастливым.

     Дениза замотала головой, не принимая его доводы. Майку трудно было поверить, что он может потерять Денизу не потому, что он сделал что-то не так, а потому, что ее родители неудачно прожили свою жизнь.

     — Знаешь что, дорогая? — произнес он, протягивая ей руку. — Может быть, настало время понять, что твои родители совершили ошибку. И ты не можешь вернуться в прошлое и исправить ее за них. Живи своей жизнью, без оглядки на чужие.

     Он смотрел на ее заплаканное лицо, не желая сдаваться. Сейчас он боролся за их счастье, и похоже, она не собиралась помогать ему в этом.

     — Дениза, ты и я, мы вместе можем построить что-то. Что-то особенное для нас и наших детей. Но ты даже не хочешь дать нам такую возможность.

     — Майк, ты не сможешь жить в том мире, в котором живу я.

     Он положил ей руки на плечи и почувствовал, как она дрожит.

     — Ты не из тех, кто носит галстуки и костюмы, — продолжила она. — Но есть условности, которые нам пришлось бы соблюдать. Неужели ты не понимаешь, что я хочу как лучше для нас обоих?

     — Итак, ты хочешь бросить меня из-за костюма?

     — Дело не в костюме, — прошептала она, глядя ему прямо в глаза. — Мне нравилось быть частью твоего мира, Майк. Мотоциклы, «О'Доулс» и все остальное. Но я не могу все время жить так. У меня есть своя жизнь. И тебе она не понравится!

     — Позволь мне самому судить об этом.

     Дениза вздохнула.

     — Дениза, давай по крайней мере попытаемся? — У него в голове возникла идея, и он заговорил быстрее: — Ты не должна думать, что, раз твоя мама влюбилась в неподходящего для нее человека, то же самое произойдет и с тобой.

     Дениза, хлюпая носом, уткнулась Майку в грудь. Он нежно обнял ее, крепко прижав к себе. Ему нравилось вновь ощутить ее близость. Черт возьми, он не потеряет ее! Не сейчас.

     Не теперь, когда он в конце концов понял, что необузданная первозданная страсть превратилась в то, что все называют любовью.

     — Поехали со мной сегодня вечером, — мягко предложил он.

     — Майк...

     — Я сам обо всем позабочусь, — оборвал он ее. — Просто надень свое лучшее платье. — Он откинул голову, внимательно посмотрел на нее и, приподняв брови, добавил: — Я склоняюсь к тому голубому, что было на тебе в тот первый вечер, когда мы были в «О'Доулс».

     Она вновь хлюпнула носом, и на ее лице появилась слабая улыбка.

     — Правда?

     — Да, — протянул он. Одной мысли о том, что он увидит ее в этом платье опять, было достаточно, чтобы вновь почувствовать возбуждение. — В ту ночь мне казалось, будто я готов убить любого только за то, что он смотрит на тебя.

     На ее губах появилась нежная улыбка. Но это была улыбка!

     — Хорошо, — согласилась она. — Сегодня вечером.

     — В шесть часов, — уточнил Майк и быстро поцеловал ее в губы. Он почувствовал соленый вкус ее слез и поклялся, что больше никогда не позволит ей плакать. — До вечера, — бросил он на прощание.

     Когда стрелка приближалась к шести, зазвонил телефон.

     — Дениза? — раздался голос в трубке.

     Дениза напряглась, услышав на другом конце провода голос Ричарда Торранса.

     — Здравствуй, отец.

     — Я... — Ричард откашлялся. — Я звоню насчет того, что произошло сегодня днем.

     Дениза крепко сжала трубку. Он что, позвонил, чтобы уволить ее?

     — Ты сказала, что в последнее время плохо себя чувствуешь. Поэтому я решил позвонить. Если тебе нужно несколько дней, чтобы отдохнуть, прийти в себя, я найду кого-нибудь подменить тебя.

     Несколько секунд Дениза, ничего не понимая, смотрела на трубку. Затем прижала ее к уху и произнесла:

     — Спасибо, отец. Это совсем не обязательно.

     — Хорошо, хорошо... — Ричард замолчал и после продолжительной паузы продолжил: — А что касается той чепухи, будто ты собираешься покинуть фирму...

     — Это не чепуха, отец. — Дениза расправила плечи, пытаясь придать себе уверенности.

     — Конечно, чепуха. Это «Финансовая компания Торранс». И ты — Торранс. И давай закроем этот вопрос. Я не хочу больше об этом слышать.

     Дениза стояла в оцепенении, не в силах что-либо произнести, не зная, что может произойти в следующую минуту.

     — А теперь, — деловым тоном продолжил отец, — что касается ежегодной вечеринки для клиентов...

     Дениза слабо улыбнулась. Опять бизнес.

     — Она запланирована на следующую субботу, — сказала она.

     — И все готово?

     — Абсолютно.

     — Отлично. — Ричард вновь замолчал. — Я хотел предложить тебе пойти туда с Патриком Райаном. На этой неделе он выходит из отпуска, у него хорошие перспективы...

     — Нет, отец, — оборвала Дениза.

     — Не понял...

     — Я сказала — нет. — Дениза нервно заерзала, мысленно готовясь к стычке с отцом. Не хватало еще, чтобы Ричард Торранс заботился о том, с кем ей пойти на вечеринку. — Я буду там одна.

     — Я просто подумал...

     — Я ценю это, отец, — не дала она закончить. Как ни странно, но ей удалось проявить твердость. Насколько она помнила, это было первый раз, когда отец заинтересовался ее личной жизнью. — Я, правда, хочу пойти туда одна.

     И это действительно было так. Если она не может пойти с Майком, то и замены ей не нужно.

     — Конечно, решать тебе, — согласился Ричард, а Дениза не могла поверить своим ушам. — И еще... Ты будешь завтра на работе?

     — Да, но, как я уже говорила, могу немного опоздать.

     — Хорошо, хорошо, как знаешь, — проговорил отец и повесил трубку, не попрощавшись.

     Дениза невидящим взглядом уставилась на зажатую в руке трубку. Свободной рукой она вытерла вспотевший лоб. Что происходит? Майк говорит о любви и женитьбе. И что еще более поразительно — отец звонит, чтобы справиться о ее здоровье. И пытается при этом устроить для нее свидание!