Страница 81 из 99
В половине седьмого Пия приняла решение войти в квартиру Нади фон Бредо без Боденштайна. Тот не отвечал ни на звонки, ни на эсэмэс. Когда она хотела нажать на кнопку звонка, дверь открылась и из дома вышел мужчина. Пия и двое коллег в штатском, следившие за домом, прошли мимо него внутрь.
— Стоп! — Мужчина лет пятидесяти пяти с сединой на висках преградил им дорогу. — Здесь не проходной двор! Вы к кому?
— Не ваше дело, — грубо ответила Пия.
— Еще как мое! — Мужчина встал перед лифтом и, скрестив руки на груди, вызывающе посмотрел на них. — Я председатель совета владельцев квартир этого дома. Вход сюда разрешен только жильцам и их гостям.
— Мы из полиции.
— Что вы говорите! А удостоверение у вас имеется?
Пия уже закипала от злости. Она достала свое удостоверение и, сунув его под нос председателю, молча пошла в сторону лестницы.
— Ты останешься здесь, — сказала она одному из коллег, а мы поднимемся наверх.
Не успели они нажать на кнопку звонка, как дверь пентхауса открылась и на пороге показалась Надя фон Бредо. На ее лице промелькнуло выражение испуга.
— Я же вам сказала, чтобы вы ждали внизу! — не очень-то приветливо произнесла она. — Но раз уж вы здесь, то можете взять чемоданы.
— Вы уезжаете? — Пия поняла, что Надя фон Бредо не узнала ее и приняла за таксистку. — Вы ведь только что вернулись домой…
— Какое вам до этого дело? — раздраженно ответила та.
— Боюсь, что мне есть до этого дело. — Пия показала ей свое удостоверение. — Пия Кирххоф, уголовная полиция Хофхайм.
Надя фон Бредо смерила ее мрачным взглядом и выпятила нижнюю губу. На ней были темно-коричневая куртка «Велленштейн» с меховым воротником, джинсы и сапоги. Волосы она стянула на затылке в тугой узел. Даже обильный макияж не мог скрыть тени под ее покрасневшими глазами.
— Вы пришли не вовремя. Мне нужно срочно в аэропорт.
— Значит, вам придется отложить ваш полет. У меня к вам несколько вопросов.
— У меня нет времени на разговоры. — Она нажала на кнопку вызова лифта.
— Где вы были? — спросила Пия.
— Уезжала на пару дней.
— Понятно. А где Тобиас Сарториус?
Надя фон Бредо изумленно уставилась на Пию своими зелеными глазами.
— А я-то откуда знаю?
Ее удивление казалось естественным, но она не случайно была одной из самых высокооплачиваемых актрис Германии.
— Вы уехали с ним после похорон Лауры Вагнер в неизвестном направлении, вместо того чтобы привезти его к нам для дачи показаний.
— Кто это вам сказал?
— Отец Тобиаса. Итак?
Подъехал лифт, дверь открылась.
Надя фон Бредо повернулась к Пии и насмешливо улыбнулась.
— Ну мало ли что там мог выдумать старик! — Она обратилась к коллеге Пии: — Моя полиция — мой друг и помощник… [30]Вы не поможете мне внести мой багаж в лифт?
Когда тот и в самом деле собрался исполнить ее просьбу, у Пии лопнуло терпение.
— Где Амели? Что вы сделали с девушкой?
— Я?.. — Надя фон Бредо удивленно раскрыла глаза. — Ничего! Почему это я должна была с ней что-то сделать?
— Потому что Тис дал Амели картины, неопровержимо доказывающие, что вы не только присутствовали при изнасиловании Лауры Вагнер, но и стали свидетельницей полового акта Грегора Лаутербаха и Штефани Шнеебергер в сарае Сарториусов. После этого вы убили Штефани домкратом.
К изумлению Пии, Надя фон Бредо вдруг расхохоталась.
— Кто вам рассказал эту чушь?
Пия с трудом сдержалась, чтобы не влепить ей пару пощечин.
— Ваши друзья Йорг, Феликс и Михаэль дали признательные показания, — ответила она. — Лаура Вагнер была еще жива, когда вы поручили этой троице увезти ее подальше и спрятать. Вы опасались, что Амели благодаря этим картинам узнала правду о тех событиях. Поэтому у вас был серьезный мотив устранить ее как опасного свидетеля.
— Боже! Да такой бред не способны выдумать даже сценаристы! — Надя фон Бредо оставалась невозмутимой. — Я эту Амели видела один раз в жизни и представления не имею, где она может быть.
— Вы лжете. Вы были в субботу на автостоянке перед «Черным конем» и бросили рюкзак Амели в кусты.
— Да что вы говорите! В самом деле? — Надя фон Бредо смотрела на Пию, подняв брови, с выражением невыносимой скуки. — И кто это утверждает?
— Вас видели там.
— Я, конечно, кое-что умею, — ответила Надя фон Бредо с сарказмом. — Но быть одновременно в двух местах — этому я пока еще не научилась. В субботу я была в Гамбурге, и у меня есть свидетели.
— Кто именно?
— Я могу дать вам фамилии и номера телефонов.
— Что вы делали в Гамбурге?
— Работала.
— Это неправда. Ваш менеджер сказал, что у вас в тот вечер не было съемок.
Надя фон Бредо посмотрела на часы и изобразила на лице выражение досады по поводу этой глупой потери времени.
— Я была в Гамбурге и вместе со своим коллегой Торстеном Готтвальдом на глазах приблизительно четырехсот гостей вела гала-концерт, который записывало НДР, [31]— сказала она. — Не могу дать вам телефоны всех присутствовавших, но номер режиссера, Торстена и еще нескольких человек — пожалуйста! Этого достаточно в качестве доказательства, что я в указанное время не могла разгуливать по автостоянке в Альтенхайне?
— Приберегите ваш сарказм для другого случая! — резко ответила Пия. — А пока выберите один из двух чемоданов, и мой коллега охотно отнесет его к нашей машине.
— Смотрите-ка! Полиция оказывает услуги такси.
— И даже с величайшим удовольствием, — холодно парировала Пия. — От порога — прямо в камеру.
— Не смешите меня! — Надя фон Бредо, судя по всему, постепенно начинала понимать, что дело принимает серьезный оборот. На лбу у нее, между тщательно прореженными бровями, появилась складка. — У меня важные дела в Гамбурге.
— Все ваши дела отменяются. Вы арестованы.
— И за что, позвольте вас спросить?
— За то, что вы использовали смерть вашей соученицы Лауры Вагнер в корыстных целях, — со сладкой улыбкой ответила Пия. — Вам ведь это хорошо известно по вашим сценариям? А еще это называется пособничеством убийству.
После того как двое коллег из службы наружного наблюдения уехали с Надей фон Бредо в Хофхайм, Пия еще раз попыталась дозвониться до Боденштайна. Наконец он ответил.
— Где тебя черти носят? — сердито спросила Пия. Прижав телефон плечом к уху, она пристегнулась. — Я полтора часа не могу до тебя дозвониться! Во Франкфурт можешь уже не ехать — я только что арестовала Надю фон Бредо и отправила ее в комиссариат.
Боденштайн что-то ответил, но она не расслышала его слов.
— Я не слышу тебя! — раздраженно сказала она. — Что там у тебя случилось?
— Попал в аварию… Жду эвакуатора… Съезд с автострады на выставку… Заправочная станция…
— Ну вот, только этого еще не хватало! Жди там. Я приеду за тобой.
Чертыхаясь, Пия выключила телефон и тронулась с места. У нее было такое чувство, что она осталась совершенно одна, и это в тот момент, когда нельзя было совершить ни малейшей ошибки, когда ей требовалось все внимание! Один-единственный промах — и вся работа насмарку! Она прибавила газу. Улицы в городе в это время, ранним воскресным утром, обычно абсолютно пусты; чтобы проехать насквозь весь Гутлёйтфиртель до главного вокзала, а оттуда в направлении выставки, ей понадобилось не полчаса, как в рабочий день, а всего десять минут. По радио передавали песню Эми Макдональдс, [32]которая Пии сначала понравилась, но с тех пор, как ее начали крутить все радиостанции по двадцать четыре часа в сутки, действовала ей на нервы.
Было полвосьмого, когда она увидела на встречной полосе в светлеющей утренней мгле оранжевые мигалки эвакуатора, на который грузили остатки «БМВ» Боденштайна. Она развернулась на Западной развязке и через несколько минут остановилась перед эвакуатором и полицейской патрульной машиной. Боденштайн сидел с бледным лицом на дорожном отбойнике, упершись локтями в колени и уставившись в пустоту.
30
Девиз «Полиция — твой друг и помощник» был сформулирован в 1926 году прусским министром внутренних дел Альбертом Гржезински (1879–1947) в предисловии к книге о выставке, посвященной берлинской полиции.
31
НДР — германская телерадиокомпания.
32
Эми Макдональдс (р. 1987) — шотландская певица.