Пески смерти

Старец еще много говорил о превосходстве их расы над людьми, которых они сами создали для «грязной работы», но Василий старался его не слушать, приглушив голос внутри своего черепа, насколько возможно.

Василий не спеша снял с плеча мертвеца седельные сумки. В них не было ничего интересного, если не считать черных, судя по всему, выходных штанов. Они оказались велики размера на три, но Василий затянул пояс куском уздечки, после чего почувствовал себя много лучше. Бегать по пустыне с голой задницей было как-то непривычно. Он с большим удовольствием сменил бы и тунику на что-то более обычное. Но другой одежды в седельных сумках не нашлось, а раздевать мертвеца Василий не захотел. Приодевшись, оперуполномоченный перекусил сыром и черным хлебом, найденными в сумках Хасана, и запил все это теплой, чуть застоялой водой из фляги. Василий предпочел бы вино, но и воде был рад. После этого он взялся за инвентаризацию оружия.

Нельзя сказать, что оружия оказалось много: обрез, пистолет, сабля и кривой афгульский кинжал. Еще были какие-то документы. Их Василий, не глядя, переложил в карман новых штанов. Документы всегда пригодятся, только уж пусть с ними разбирается местное НКВД.

Проверив и перепроверив оружие, Василий повернулся к Старцу:

— В принципе я готов. Сколько, ты говоришь, там этих дикарей?

— С полсотни, а то и больше.

Пыл Василия сразу угас.

— У меня патронов меньше, — уныло проговорил он.

— Что ж, тогда придется вспомнить молодость, — то ли вздохнул, то ли усмехнулся Старец. И потом добавил гораздо бодрее: — Как я понимаю, ты немного разбираешься в древней магии?

Василий покачал головой. Нет, конечно, он умел изготавливать заговоренные пули, которые с легкостью разделывались с любой нечистью. Он знал с десяток защитных заклятий, умел ставить «силки» на оборотней, знал, как обращаться с простыми и энергетическими вампирами, но здесь, похоже, речь шла о чем-то большем. Об истинной, настоящей магии. Но тут в познаниях Василия была большая прореха, да и где ему было почерпнуть мудрость Древних? Не на рабфаке же! Его учитель — загадочный барон Фредерикс — и тот, если и знал что-то, то самые крохи.

— Это ничего, — наконец продолжил Старец. — Незнание ты сможешь заменить старанием и терпением… А для начала начерти на песке пентаграмму, потом оттащи на ее середину труп. Будем надеяться, он достаточно свежий.

«Вот чего только мне сейчас не хватает, так это доброго урока некромантии», — подумал Василий. Однако, ничего не сказав, он выполнил все точно, как приказал Старец.

Потом он разорвал на ленты часть халата Хасана и запалил их, разложив по углам рисунка.

—  Получится премерзко, — проворчал Старец. — Но, быть может, оно и к лучшему. Шустрые мертвецы нам не нужны. — А потом он затянул странную песню, то вздымая к небу ужасные щупальца, то опуская их к самой земле. Вскоре Василий заметил, что огоньки в тлеющей материи то вспыхивают, то притухают в такт этому ужасному песнопению. Решив, что лучше будет отвлечься и заняться чем-то полезным, Василий, скрестив ноги, уселся на песке, разложил перед собой тряпицу и начал в очередной раз разбирать и чистить пистолет Хасана. Когда он закончил очередную полировку деталей, его внимание привлек странный звук, похожий на хруст костей. Оторвавшись от своего занятия, Василий поднял голову и обмер.

Труп Хасана уже не лежал в середине пентаграммы, а стоял у ее края, словно ткнувшись в невидимую стену. А Старец продолжал монотонный нечеловеческий речитатив. Неожиданно труп дернулся, словно пытаясь просочиться через невидимую преграду, но та не пустила, и он снова замер, внимательно наблюдая за Василием. И взгляд этот совершенно не понравился оперуполномоченному. Было в нем что-то жуткое, плотоядное. Казалось, дай Хасану волю, и он набросится на Василия и разорвет его голыми руками. Тут Василий вспомнил мертвого дервиша — творение барона Фредерикса. В отличие от этого мертвеца, в том не было ни капли злобы. Дервиш был всего лишь игрушкой в руках колдуна, который управлял трупом, словно кукловод, дергающий за ниточки. А Хасан превратился в зомби совсем иного плана — в тварь, жаждущую крови и готовую разорвать любого, кто встанет у нее на пути. Может, именно в этом и заключалось различие между магией Древних и Старцев? Древние всего лишь использовали мир вокруг себя, заставляя его быть именно таким, как им удобно, а Старцы, творя колдовство, задействовали одну из струн души существа, которая подчиняла себе все прочие. «Тогда выходит, что Древние много ближе нам, чем Старцы», — подумал Василий, а потом отогнал эту мысль, как слишком незрелую. Во-первых, ее мог «услышать» его спаситель и обидеться, а во-вторых… Во-вторых, нельзя делать вывод на основании всего одного опыта. Тем более что Старец его спас…

Неожиданно песнопения Старца оборвались.

—  Вот оружие и готово, — протянул он, поворачиваясь к Василию. По крайней мере, так посчитал сам Василий. У Старца не было лица, и при его симметричном строении практически невозможно было догадаться, где у него зад, а где перед. — Самое главное, что ни одна из тварей не успела пробраться во внутренний мир.

— То есть? — удивился Василий.

— Эта тварь теперь бессмертна и, кроме того, крайне опасна. Уничтожить ее можно, только разрубив на куски. Каждый укус ее заразен. Человек, которого она ранит, менее чем через минуту превращается точно в такое же чудовище. Это как эпидемия. Мы отправим эту тварь сражаться с воинами, охраняющими пещеру, а сами все подготовим к взрыву.

Василий кивнул:

— Ты считаешь, что она займет все их внимание, и они даже не посмотрят в нашу сторону?

— Главное, успеть с зарядами, пока они сражаются. Одну-то тварь я с легкостью усмирю, но десяток, а то и более… Еще раз повторю: главное, чтобы ни одна из этих тварей не попала во внутренний мир, иначе там может начаться настоящая эпидемия.

— А как же Верхний мир? — удивился Василий.

— Верхнему миру ничего не грозит,— ответил Старец.  — Мы в самом сердце Юго-Западных Каракумов. На то, чтобы пешком добраться до ближайшего жилья, понадобится не один месяц, а к тому времени солнце высушит мертвую плоть, и связывающие кости жилы рассыплются. Эти мертвецы умрут во второй раз, уже окончательно.

Василий покачал головой, словно отгоняя плохие мысли. То, что предлагал Старец, ему определенно не нравилось.

— Итак, наш план?

— Я перенесу этого… мертвяка ко входу в пещеру, и пока он будет обращать слуг Ми-го «в свою веру», мы заберем динамит. Я перенесу его к самому входу, и дальше — трах-барабах!

Василий кивнул. Конечно, план, который предусматривал наплодить полсотни зомби, его не слишком устраивал, но с двадцатью патронами на дикарей не попрешь, даже при его меткости и мощи Старца, туземцы порежут их на ленточки для бескозырок, просто задавив числом.

— Тогда в путь. Не стоит откладывать на завтра то, что можно выпить сегодня.

Старец вновь придвинулся к пентаграмме. Потом одно из его щупалец захлестнуло петлю на шее ожившего мертвеца и чуть приподняло его над землей. Мертвец, в свою очередь, оказался более прытким и гибким, чем можно было ожидать. Изогнувшись самым невероятным образом, он попытался схватить сдавливающее горло щупальце, но Старец был проворнее. Другое его щупальце ловким движением обвилось вокруг руки ожившего чудовища. Рывок, и рука оказалась вытянута перпендикулярно телу. Третья щупальце ухватило запястье второй руки, и мертвец повис, словно распятый. Мгновение он висел неподвижно, а потом начал извиваться, словно обезумев, но хватка Старца была крепкой. Лишь когда тварь, осознав собственное бессилие, немного успокоилась, Старец придал своему телу горизонтальное положение и загрузил Василия в одну из щелей туловища.

Очень медленно, изо всех сил барабаня по воздуху крыльями, он начал подниматься к вершинам утеса, потом застыл в воздухе и, вновь соскользнув назад к земле, высадил Василия.