Страница 5 из 55
— Простите, ребята. Я просто устала, хотя это не оправдание. Мы все измотаны.
Они просидели здесь всю ночь, стараясь выработать лучшую стратегию в сложившихся обстоятельствах. С клиентами Мара умела лавировать, однако ее готовность послужить справедливости часто мешала ей справляться с нетерпением, когда дело касалось ее собственной команды работников.
— Не нужно извиняться, Мара, — сказал Брюс.
Глаза у него не так покраснели, как у Джо, — видимо, бывший обвинитель из департамента ФБР, работавший под началом Джо, больше привык к затянувшимся на всю ночь заседаниям. Когда Мара в свое время выразила желание отказаться от сложной юридической канители, возникавшей при переговорах и лоббировании, Джо предложил взять в команду Брюса.
Дверь конференц-зала открылась, и вошла Кэтрин, неся последние отчеты. Мара обрадовалась в душе, что есть повод отвлечься благодаря приходу историка-искусствоведа, тихой вдумчивой женщины, которая работала как дьявол, запершись в своем кабинете. Кэтрин могла создать провенанс [5]любого предмета, любых времен, с подробнейшим изложением иконографии [6]предмета, его исторического значения и перечислением предполагаемых коллекционеров. Мара поблагодарила свою команду за понимание и попросила вернуться к первоначальным планам поиска карты.
Эксперты ознакомились с материалами по торговле древними картами и досье основных игроков из подпольного мира похитителей карт. В документах содержался перечень контактов для Мары: имена воров, возможно причастных к данному делу, скупщиков краденого, артдилеров и коллекционеров, которых могла заинтересовать редкая карта пятнадцатого века. Список был короток: рынок для древней карты, пусть даже самой бесценной, весьма ограничен. Кэтрин не обошла вниманием и краткую историю картографии, чтобы Мара поняла, какое место занимает эта карта — хотя о ней почти ничего неизвестно — в общей хронике создания карт. Если археолог точно описал украденную карту, то она представляла собой уникальную находку.
По пути в Сиань, где находился ближайший к раскопкам аэропорт, Маре предстояло сделать краткую остановку в Гонконге. Она планировала воспользоваться передышкой, чтобы навести дополнительные мосты. Помимо этих несущественных домашних заготовок, у нее ничего не было, оставалось только одно: решать по ходу дела, какой взять курс. Она с радостью предвкушала предстоящую работу, но и тревожилась тоже.
Все поднялись и потянулись к выходу. Брюс и Кэтрин пожелали Маре удачи, а сами направились домой, чтобы отдохнуть немного, принять душ и вернуться в офис, где им предстояло заняться клиентами, оставленными Марой. Джо жестом позвал Мару к себе в кабинет, прежде чем она уедет собирать вещи.
— Ты, похоже, места себе не находишь.
— Так и есть, Джо. Хотя никому другому я бы не призналась.
— Откуда столько волнений?
— Сама точно не знаю, но это дело почему-то заставляет меня тревожиться.
— Не смей трястись. — Он помолчал. — Надеюсь, это не из-за того, что тебе придется держать ответ перед знаменитым Тобиасом, — сказал он, закатив глаза.
Либеральные предпочтения Джо мешали ему смириться с мыслью, что он работает на консервативного Тобиаса.
— Нет-нет, — заверила его Мара. — У нас и раньше были важные клиенты.
— Ты прекрасно справишься, Мара. А я обеспечу тебе надежный тыл.
Мара в последний раз окинула взглядом одежду, разложенную на кровати, прежде чем упаковать в прочную сумку. Бесчисленные черные брюки, свитера и юбки хорошо служили ей в прошлых поездках. Дело иногда приводило ее в места, посещать которые она не планировала при отъезде, поэтому определенный набор легких и теплых вещей на все случаи — с редким нарядом «на выход» — никогда ее не подводил.
Мара надела темные твидовые брюки и кашемировый свитер, в которых обычно путешествовала. Потом натянула черные высокие сапоги. Кожаная куртка со съемной утепленной подкладкой — и она была готова к выходу.
Редкий случай, что у нее осталось несколько минут, пока не пришла машина. Мара быстро обошла свою заброшенную, по сути, квартиру, проверяя, все ли в порядке, хотя никаких неожиданностей она не предполагала. Мара никогда не знала, как долго будет отсутствовать, поэтому не заполняла свое жилище предметами, требующими заботы или внимания, вроде растений и продуктов.
Угасающий день высветил пыль на фотографиях в рамках. Мара потянулась к бабушкиному фото, чтобы протереть его, но тут ее взгляд привлекла картина над камином — наследство от Лиллиан Джойс, покойной гранд-дамы провенансов из аукционного дома Бизли. Мара и Лиллиан сблизились во времена, когда занимались делом о картине «Куколка», потихоньку проводили собственное расследование преступлений, совершенных в Бизли. Но даже их неожиданно возникшая дружба не подготовила Мару к щедрому подарку Лиллиан, оставившей ей картину и денежный фонд.
Те ограниченные часы, что Мара проводила дома, она в основном спала, поэтому уже давно не любовалась портретом семнадцатого века кисти Йоханнеса Миревелда. Сейчас она отошла назад, чтобы посмотреть на него. Богато одетая пожилая женщина, увешанная нитками блестящего крупного жемчуга, смотрела немигающим взглядом на Мару. Одной рукой дама подбоченилась, тем самым бросая вызов любому, кто на нее смотрел. Осанка, а также свитки с картами на столе позади нее свидетельствовали о ее большом авторитете. Миревелд запечатлел весьма редкий для своего времени тип женщины — властную особу.
Портрет напомнил Маре Лиллиан и ее последнее напутствие: построить свою судьбу для чего-то большего, не быть просто винтиком в гигантской машине коммерческой юриспруденции. Мара гордилась тем, чего достигла, но ей все равно было любопытно, как оценила бы ее фирму и все их усилия Лиллиан. Во всяком случае, та работа, которую они проделывали теперь, носила альтруистический характер, и Мара исполнила предсмертное желание Лиллиан вернуть полноправным владельцам награбленные нацистами сокровища, которые они вместе с ней обнаружили в закромах дома Бизли. В какой-то степени жизнь Мары не отличалась от той, которую она вела как сотрудник фирмы «Северин, Оливер и Минз»: долгие часы она проводила в офисе и в дороге, пока дело о картине «Куколка» не вынудило ее изменить курс, нацеленный на слепую погоню за партнерством.
Отец Мары сожалел, что она не проигнорировала этическую дилемму, которую представляло собой дело «Куколка», — лучше бы ей и дальше добиваться золотого кольца «Северина». Подобное достижение помогло бы и ему легализовать собственное, несколько туманное восхождение от ирландского иммигранта до успешного бостонского предпринимателя и политика.
Зазвонил домофон, объявляя о прибытии такси. Мара оторвалась от картины Миревелда и собственных размышлений. Забрав сумки, она вышла и плотно заперла за собой дверь.
6
Лето 1420 года
Пекин, Китай
Железная рыбка неугомонно трепещет в своем резервуаре с водой. На лбу Чжи образуется капелька пота, она катится вниз и раскачивается секунду, прежде чем плюхнуться в рыбкино царство. Он молится Аллаху, чтобы экзаменаторы в черных халатах из академии Ханьлинь не заметили этого.
Чжи понимает, что он должен управлять компасом и заставить его правильно показать юг. Когда облака прячут по ночам звезды, а днем закрывают солнце, он должен помогать главному штурману и картографу на борту корабля определять с помощью железной рыбки южное направление ветра и шестнадцать других — его производных. Затем он должен отметить на карте местонахождение корабля.
Он снова вспоминает все этапы изготовления хорошего компаса. Пока рыбка не успела застыть в отливочной форме, ее охладили так, чтобы хвост смотрел на север, таким образом, она стала намагниченной. Он изготовил водонепроницаемую емкость: заколотил корпус из твердой древесины в тиковую раму, затем проконопатил швы кокосовой мочалкой со смесью кипящего тунгового масла и лайма. После этого он нарисовал на видимой части основания диаграмму из шестнадцати направлений ветра. И только потом он поместил рыбку в резервуар, где она, неподвластная ветру, могла свободно дрейфовать.
5
Провенанс — документ, указывающий всех известных владельцев предмета искусства, а также выставки, где он экспонировался.
6
Иконография — совокупность правил, которых должен придерживаться художник при изображении определенных — обычно религиозных или мифологических — лиц и сюжетов.