Страница 6 из 55
С Майклом, однако, Лилиан повела себя по-другому: запечатлела материнский поцелуй на его щеке, а потом позволила ему положить руку на спинку ее стула в этаком фамильярном жесте, когда они уселись за стол. Теперь Мара поняла, почему он счел необходимым лично побывать именно на этой встрече, в отличие от всех прочих: его присутствие умиротворяло Лилиан.
Грозная дама начала с азов:
— Провенанс — это история владения оцениваемого предмета искусства. — Лилиан словно читала по учебнику, ее акцент представлял собой смесь британского варианта с новоанглийским, на котором говорили звезды Голливуда в так называемую золотую эру. — Результатом полного исследования провенанса является документ, где перечислены все известные владельцы предмета. Иногда к нему прилагается список научных трудов, содержащих упоминание о предмете, и выставок, где он экспонировался.
— Как создается провенанс? — вклинилась Мара, желая, как обычно, взять нить разговора в свои руки.
Лилиан, однако, не поддалась, несмотря на попытку Мары встать у руля. Она помолчала секунду, а потом, когда продолжила, уже не скрывала высокомерия:
— Не будем торопиться, мисс Койн. Вопрос очень сложный. В свое время я постараюсь ответить на него как можно лучше и как можно проще, чтобы вы наверняка поняли.
Мара подчинилась Лилиан и больше не прерывала ее, только слушала, откинувшись на спинку стула и сложив руки на коленях. Главный эксперт тем временем села еще прямее и вернулась к отрепетированной лекции. Маре показалось, что теперь и она, а не только Хильда Баум попала в стан врага.
— У нас в «Бизли» хранится один из самых обширных в мире архивов, имеющих отношение к провенансам, не считая нескольких всемирно известных музеев и университетов. Мы предоставляем нашим клиентам гарантию, что произведения искусства, которые они у нас приобретают, имеют безукоризненную историю. Именно поэтому, помимо всего прочего, мы считаемся одним из главных аукционных домов в стране. В моей команде исследователей нет никого ниже доктора искусствоведения. Задачей экспертов является отыскать любое упоминание о том или ином произведении искусства. Понимаю, вам может показаться это странным, но те, кто у нас работает, должны любить рыться во всевозможных исторических документах, даже очень запутанных, чтобы отыскать предыдущее местонахождение предмета искусства. — Она умолкла, ожидая реакции Мары, в подтверждение, что ее собеседница поняла всю сложность и кропотливость проводимой работы.
Мара тщательно взвесила свою следующую реплику, прежде чем ее произнести:
— Мне это совершенно не кажется странным, мисс Джойс. Мы, юристы, почти так же готовимся к выступлению в суде или прениям сторон, мы тоже тщательно изучаем множество документов, в нашем случае — решения суда и научные труды, в надежде отыскать единственный ключевой аргумент в нашу пользу. Однако работа с историческими документами, должна признать, мне кажется гораздо интереснее.
Лилиан немного смягчилась и стала перечислять категории документов, в которых можно отыскать историю владения предметами искусства: описи домашнего имущества, списки приданого, аукционные каталоги, закладные, музейные архивы, алфавитные указатели живописи государственных собраний, правительственные реестры, перечни частных коллекций. Время от времени Мара замечала Майкла боковым зрением, хотя не отрываясь слушала урок Лилиан, отчасти благодаря усилию воли, отчасти из страха перед лектором.
Эксперт умолкла и дала понять, что готова ответить на вопросы Мары.
— Мисс Джойс, — начала Мара, — ошибусь ли я, если предположу, что у вас имеется некий компьютерный каталог, избавляющий от необходимости знакомиться с абсолютно каждым документом той или иной категории?
Лилиан кивнула.
— Ваше предположение верно. Каждая категория документов снабжена собственной поисковой системой, позволяющей находить документы по типу произведения, владельцу, стране, временному периоду, художнику, названию, сюжету, даже по размеру картины или цвету краски.
— Многие ли из этих документов, составляющих каталог, загружены в базу данных?
— Да, мы называем ее ПРОВИД, то есть провенансная индексная база данных. Она сейчас находится на стадии завершения.
Лилиан заговорила об историческом периоде, связанном с Баумами.
— Если мы имеем дело с произведением искусства нацистских времен, то процесс документирования провенанса во много раз усложняется, так как нацисты, по некоторым данным, конфисковали около двадцати процентов произведений западноевропейского искусства. Но я, вероятно, забежала вперед. Вы знаете, что я подразумеваю, говоря о произведениях искусства нацистских времен?
— Нет.
— Это те произведения, которые были приобретены после тысяча девятьсот тридцать второго года, созданы до тысяча девятьсот сорок шестого года и поменяли владельца за этот период, находясь в Европе. Но прежде чем мы углубимся в составление провенанса для предметов искусства нацистских времен, вам необходимо знать исторический контекст.
Голос Лилиан слегка дрожал, когда она рассказывала об одержимости Гитлера искусством, результатом которой стала охота нацистов за шедеврами. Гитлер, сам неудавшийся художник, считал, что он, как верховный лидер арийской суперрасы, должен вникать в мельчайшие детали, если речь идет об эстетике рейха. Он мечтал о немецкой империи, где будет главенствовать только арийская догма и где не будет места «дегенеративному» искусству — то есть импрессионизму или работам «неправильных» с точки зрения религии, политики или расы художников, таких как евреев или католиков. Для Гитлера существовало только одно искусство — коричневое, отлакированное немецкое искусство или искусство, прославляющее «правильные» идеалы: домашний покой или героическое немецкое прошлое.
Лилиан продолжала, от волнения вздрагивая уже всем телом:
— Когда нацистская военная машина охватила всю Европу, их главное подразделение по конфискации произведений искусства, Оперативный штаб рейхсляйтера Розенберга, или ERR, никогда не отставало — мародерствовало, где бы ни появилось. Поначалу ERR с нацистским партийным лидером во главе, Альфредом Розенбергом, в честь которого он и был назван, ограничивался тем, что изымал произведения искусства у библиотек и музеев в побежденных городах. Но со временем полномочия штаба ERR и его местных пособников расширились, поэтому он начал откровенно грабить, особенно евреев. Интересно, однако, что ERR не мог просто войти в какой-то еврейский дом и сорвать со стен картины. Нет, нацисты подвели под грабеж целую юридическую базу, назвав его «конфискацией». Согласно правилам, немного отличавшимся в каждой стране, ERR и его местные филиалы могли взять еврейское добро, только если его владельцы добровольно отказывались от него, или «бросали» нажитое при бегстве, отправке в лагеря или гетто, или умирали. Итак, хотя ERR и создавал описи выдающихся коллекций у евреев, готовясь к конфискации, если он не мог заставить владельцев подписать письменный отказ, то вносил их в списки для отправки в гетто или в лагеря.
Лилиан поднялась и прошла к стеклянным дверям, откуда принялась рассматривать подстриженные растения на террасе и даже разглядела кусочек Центрального парка с начавшей опадать по-осеннему желтой листвой.
— После конфискации все вещи отправлялись в главное хранилище, зачастую в известный парижский музей «Же де Пом», когда была оккупирована Франция. Там произведения классифицировались как «соответствующие» или «дегенеративные». В последнем случае нацисты использовали такие вещи в качестве валюты. Они привлекали готовых к сотрудничеству арт-дилеров, те в свою очередь либо приобретали полотна по низкой цене, с тем чтобы перепродать их на свободном рынке, либо совершали обмен: одно «дегенеративное» полотно за несколько полотен, отвечавших нацистским требованиям. Если же часть произведений искусства находили «соответствующими», то нацистские лидеры слетались, как стервятники, со всех сторон и решали, какие из награбленных трофеев они хотели бы повесить у себя в домах.