Страница 9 из 13
Она не просто красива, думал Хедин. А может, как раз наоборот, «просто красива». Та единственная простота, к которой я шёл все эоны, подобно простому смертному не подозревая, где она скрыта.
— Неназываемый очень медленно, но отодвигал границу всё дальше и дальше, — признался Хедин. — Особенно когда стал пробивать себе путь с помощью козлоногих и крушить мир за миром не хуже Спасителя.
— И дать ему уйти нельзя… — задумчиво протянула Сигрлинн, вновь вглядываясь в прихотливую игру огоньков.
— Нельзя, — вздохнул Хедин. — Хотя это стало бы наилучшим выходом.
— Но, может, вы с Ракотом ошиблись? Может, Неназываемый и впрямь просто покинет Упорядоченное и мы заживём спокойно?
— Сомневаешься — проверь, — буркнул Познавший Тьму, отворачиваясь, словно обидевшийся мальчишка.
— Не дуйся, — жалобно попросила она. — Кто может ручаться за полную и совершенную точность такого расчёта? Четырёхглазый? Но и он ни разу не сталкивался с подобным. И все накопленные им знания тут бесполезны.
— Что ты говоришь, постой, ведь если есть риск — а он есть, — то допустить подобное…
Она вздохнула.
— Я не спорю с тобой, милый мой, дорогой мой Хедин. Я чувствую расползающуюся язву, поверь мне. Наверняка не столь остро, как ты, но тоже чувствую.
Хедин кивнул.
— Именно что расползающуюся. Медленно по меркам Упорядоченного; но всё равно расползающуюся. А ведь есть ещё и небезызвестные Дальние… с которыми ты, если мне не изменяет память, тоже что-то не поделила ещё в те незапамятные времена.
— О! — По её лицу пробежала тень, меж выгнутых бровей залегла морщинка. — Дальние… вот уж от кого мне всегда становилось не по себе. Зачем они? Для чего они? В чём их суть и в чём их роль?
— И ты для этого решила повоевать с ними? — поддел он.
Сигрлинн усмехнулась, но улыбка почти тотчас погасла, она зябко обхватила руками плечи.
— Тогда они чудились мне везде. Их монастыри… Зелёные кристаллы… Чудовища, подчиняющиеся их приказам… И они сами, невидимые, никогда не вступающие в открытый бой…
— Последнее, что создал Творец, — как они сами отрекомендовались.
— Самомнения им не занимать. — Сигрлинн пожала плечами.
— Так почему вы с ними задрались?
— Им чем-то помешали мои Ночные Всадницы, — отвернулась она.
— Не хочешь отвечать?
— Нет, что ты, — улыбка у неё вышла смущённой и немного виноватой. — Я просто решила, что справлюсь со всем сама. Дальние встали у меня на пути и… оказалось, что так просто их не убрать и не смахнуть. Я тоже была горда, очень горда. Обращаться за помощью к Совету Поколения? Расписаться в собственном бессилии? Кланяться Макрану и Эстери? Никогда.
— Всё настолько просто?
— Ты разочарован, друг мой?
— Немного.
— У меня, конечно же, был план. — Она улыбнулась каким-то давним, глубинным воспоминаниям. — Никто не обращает внимания на Дальних, ну, может, разве что Мерлин, однако о своих изысканиях Совет в известность не ставит. А они копошатся себе, возводят монастыри тут и там, собирают сторонников… Поколению же словно всё равно. Интриги, свои собственные ученики, свои собственные войны… И я взялась за дело, Хедин. Донельзя самоуверенная, без тени сомнений. Особенно… — она вдруг осеклась, виновато взглянула на Познавшего Тьму.
— Договаривай.
— Особенно после победы над Ночной Империей.
— Я не обижусь. — Он сел в соседнее кресло, коснулся кончиками пальцев её обтянутого шёлком плеча. — Ты победила тогда. Это правда. Но что же дальше?
— Дальше ты, в общем, знаешь, — покачала головой Сигрлинн. — Дальним чем-то помешали мои ученицы. Ночные Всадницы. Двоих похитили. Нам удавалось отбить лишь растерзанные, обезображенные тела. Оставшиеся в ответ схватились с адептами Дальних. Началась резня.
— Так-таки и резня?
— Во всяком случае, пощады никто не просил, — Сигрлинн резко поднялась. — Я тоже вмешалась. Честно говоря, это ты меня надоумил, — она ухмыльнулась, поворачиваясь и нацеливаясь указательным пальцем прямо в грудь Познавшего Тьму. — С твоей апологетикой войны как вершины духа и всё такое прочее.
— Это ведь случилось несколько позже, разве не так?
— Сказал ты эти слова мне несколько позже, верно, но нужно совершенно тебя не знать, чтобы о подобном не догадываться. Ты ведь всегда воевал, милый мой Хедин. И твои ученики воевали тоже. Да и сейчас — разве мирной жизнью живут твои подмастерья? Нет, из огня да в полымя, со сковороды на вертел… Но мы с тобой всё-таки ужасно прыгаем. С темы на тему, с военной карты — к Неназываемому и трём Источникам, оттуда — ко мне и Дальним…
— Ты вспомни. Разве не всегда у нас так бывало? Встречались в Джибулистане, в Голубом Городе, хватали друг друга за руки, пили горящую воду и говорили, говорили, говорили, пока звёзды не померкнут…
— Ага… — Она мечтательно прикрыла глаза. — Говорили. Про всё на свете, про новый уголок Упорядоченного, про редкую книгу, про таинственные письмена и поверья, про Древних Богов и Богов Молодых, обо всём… Великие небеса, Хедин, мы же тогда просто не отрывались друг от друга… Разговоры-разговоры, а потом ты на меня набрасывался и принимался целовать или хватал за коленку, словно последний мужлан в трактире…
Её глаза смеялись, и по углам картографического покоя танцевали озорные радужные искры.
— А ты делала страшное лицо, шлёпала меня по ладони и взвивалась к небу золотым вихрем…
— А ты гнался за мною, как это говорится, «чёрным ужасом на крыльях ночи, и кроваво-красный плащ трепетал за твоими плечами»…
— Кроваво-красный плащ — это к Ракоту, он его носит, не снимая, уже невесть сколько эонов… А я просто нагонял туч и мчался следом, собирая все ветра, какие только мог…
— А я потом…
Они застыли посреди комнаты, обнявшись.
— А я потом, — шепнули её губы ему в самое ухо, — помирала от счастья. Потому что ты помирал от того же, и я это читала и сама…
…Они насилу оторвались друг от друга. Слишком долго порознь. Слишком много несказанного и несотворённого вместе — однако даже Новый Бог понимал, что время стремительно ускользает, уходит по капле, что Великая Река неумолимо влечёт их двоих к бурным порогам, за которыми лишь серый непроглядный туман.
Хотя, конечно, заманчиво было б уйти хоть ненамного туда, где время течёт быстро, в Обетованном — день, а там — целый год…
— Вернёмся к карте, — кашлянула Сигрлинн, поправляя волосы. Ей ничего не стоило заставить их принять любой облик одной лишь магией, но какие-то жесты, наверное, вплавлены глубже, чем любое заклятие.
— Вернёмся, — вздохнул Познавший Тьму и повёл рукой вдоль вздымающейся и опадающей, словно грудь тяжело дышащего исполина, серой границы. — Неназываемый наступает. Его логово пухнет, увеличивается, растёт. Медленно, но растёт.
— А где этот его Путь? — Сигрлинн медленно шла среди плавающих в воздухе огоньков, касаясь их кончиками пальцев. — Его ведь нельзя начертать, верно?
— На этой карте — нет, нельзя, — покачал головой Хедин. — Как нельзя начертить русло Реки Времени. И, конечно, эти огоньки — лишь малая толика миров, близких к границе. Я показал лишь важное. Путь пролегает частенько сквозь складки Межреальности, те самые, где, как говорится, «пространство сходит с ума» и где даже мы, Боги Равновесия, бессильны. Там, правда, никого и ничего нет, кроме искажённого, изломанного сущего.
— Ой ли? — сощурилась она. — Вот так всегда думаешь, мол, никого там нет — ан кто-нибудь да найдётся!
— Не найдётся, — покачал головой Хедин. — Мы пытались. Во всяком случае, Путь у Неназываемого выходит рваный и ломаный.
— Но всё-таки часть его нам доступна? — настаивала Сигрлинн. — Что если по нему ударить?
— Мы думали об этом. Но дело в том, что сам по себе Путь никому вреда не причиняет. Причиняли и причиняют козлоногие, возводя его. Поскольку им, как оказалось, требуется нечто вроде Магии Крови, то есть колоссальные жертвоприношения, разрушение целых миров, высасывание их досуха, чтобы возвести очередную лигу.