Страница 10 из 10
– Куда?
– Маш… ну, приятель нашелся у меня тут, случайно совсем. Сидели вместе, – на ходу сочинял Женька, моля бога, чтобы обычно дотошная Марья сейчас не вцепилась в него с расспросами. Но ей было не до того – лицо заливалось мертвенной синевой, руки, лежавшие поверх одеяла, заметно подрагивали, и Хохол начал колебаться. – Слушай, Маш… давай-ка я не пойду никуда, а? – предложил он.
– Нет, ты иди… со мной все нормально… я уже привыкла, к вечеру все будет хорошо.
И Женька понял, что ему действительно лучше сейчас уйти и не стеснять Машку своим присутствием.
Он вышел на улицу и поежился – дул отвратительный холодный ветер, сопровождавшийся мелким и каким-то острым, как сотни маленьких осколков, снегом. Накинув капюшон куртки, Хохол закурил и направился к остановке, надеясь там взять такси и уехать к дому вчерашнего незнакомца. Женька собирался на месте посмотреть, что и как, и при возможности постараться проникнуть в квартиру – благо, сейчас раннее утро.
Джипа на парковке не оказалось, а в окнах квартиры не горел свет – но это вовсе не значило, что дома никого нет. Хохол поднялся по лестнице и прижался ухом к двери. Ничего не было слышно, хотя дверь была обычной, не бронированной, не двойной – в этом он разбирался. Оставался старый проверенный метод – нажать кнопку звонка и быстро подняться наверх – или спуститься вниз и прижаться к стене так, чтобы его не было видно с лестницы. Прошло несколько минут, но никаких движений в квартире не происходило, и Женька решил рискнуть. Он натянул приготовленные резиновые перчатки и вынул из кармана пару купленных вчера в той же аптеке медицинских бахил. Никогда не мешала предосторожность…
Замок поддался легко, дверь не скрипнула. Женька вошел в прихожую и огляделся. Ничего интересного, мужская одежда на вешалке, обувь на полке, типичная холостяцкая квартира. Одна дверь ведет в кухню – виден угол белого стола и спинка задвинутого стула, вторая, распашная – в большую комнату. Небольшой коридор оканчивался в глубине квартиры еще одной дверью, которая, к великому удивлению Хохла, оказалась заперта. Поковырявшись в замке, он открыл ее и замер от ужаса – вместо обоев вся небольшая комната была оклеена Машкиными фотографиями… С пола до потолка – Машка в разных видах и разных образах, множество качественных черно-белых фотографий всех размеров. Однако с первого взгляда было понятно, что делались эти снимки без ведома модели, потому что ни на одном из них Машка не смотрела в объектив и вообще не позировала. Это были случайные, хоть и очень хорошие и четкие кадры.
– Ну, только этого не хватало! – с досадой пробормотал Хохол, закрывая дверь и на цыпочках выходя обратно в прихожую. – Маньячина какой-то… То-то Машка дерганая такая… И, видимо, знакомы они прекрасно – иначе откуда такие снимки? Это профи снимал, слепому видно, хоть и сидел всякий раз в кустах.
Он аккуратно осмотрел все, что мог, в квартире и был вознагражден еще кое-какими крошками информации. Оказалось, что зовут незнакомца Максимом Церпицким, он работал стоматологом и, судя по обнаруженной аппаратуре, увлекался фотографией.
– Н-да, особо не продвинулся, но кое-что узнал, и то хорошо, – пробормотал Хохол, решив, что делать ему в этой квартире больше нечего.
Он снова оказался на улице, закурил, прячась от пронизывающего ветра за угол дома, и принялся раздумывать, что делать с информацией. Нужно все-таки посмотреть Машкину почту – мало ли. Но для этого необходим хакер. Женька вынул мобильный и розовый листок с номером, набрал и через несколько минут уже шагал к остановке, решив попутно заглянуть в супермаркет, который он видел, проезжая.
Решив порадовать разболевшуюся Марью, Хохол купил ее любимую рисовую лапшу, которую умел отлично готовить по-японски, с кунжутом и креветками, а также обнаруженный, к его удивлению, в магазине тофу и смесь для мисо-супа.
– Недурно стали жить в Сибири, – пробормотал он под нос, направляясь к кассе.
Молодая кассирша в испуге отпрянула, когда он положил перед ней кредитку, и Хохол сперва не понял, в чем проблема. И только переведя взгляд на свои руки, догадался. Это неприятно укололо, хотя никогда прежде он не реагировал так остро на посторонние взгляды, если рядом не было Марины. Он нахмурился и едва удержался от желания моментально натянуть перчатки. Быстро сгрузив покупки в пакет, он вышел и нырнул в ожидавшее его такси.
Дома было тихо, но Маша, когда он осторожно заглянул к ней, не спала, сидела с книжкой в постели, укутавшись в теплый халат.
– Ты долго, – улыбнулась она, оторвавшись от книги. – Голодный?
– Есть маленько. – Хохол снял куртку и прошел в кухню. – Ты лежи, не вставай, – услышав возню в спальне, велел он. – Я тебе сейчас вкуснейшую штуку приготовлю – пальчики оближешь.
– Я помогу. – Маша уже стояла на пороге кухни все в том же длинном теплом халате и толстых вязаных носках.
– Нет уж, подруга, ты садись-ка вот сюда. – Женька бережно подвел ее к стулу у окна и усадил. – А я сам все сделаю.
Он вымыл красное яблоко и сунул Маше, как ребенку, и она, благодарно улыбнувшись, взяла:
– Надо же – ты помнишь, что я ем только такие?
– Я помню, как когда-то зимой с пацанами мотался по городу в поисках этих чертовых яблок и нашел только в какой-то занюханной палатке у таджика, – хохотнул Женька, повязывая фартук. – Помнишь, ты тогда после больницы к нам приехала?
– Помню. Я часто к вам приезжала после больницы.
Она хрумкнула яблоком и замолчала, думая о чем-то своем. Хохлу на секунду пришло в голову, что вот сейчас можно задать ей вопрос об этом Церпицком, но потом, взглянув на бледное Машкино лицо, решил, что не стоит торопиться. Не сейчас.
Он взялся за приготовление мисо-супа и лапши, чем несказанно удивил свою приятельницу – та знала о нем многое, но вот то, что он прекрасно готовит японские блюда, явилось открытием.
– Ну а как ты думала? – помешивая в кастрюльке ложкой, вздохнул Женька. – Имея женой Марину Викторовну, еще не то выучишься делать. Она ж меня, как болонку, дрессирует.
– Ой, да прекрати, – отмахнулась Маша, грызя яблоко. – Это тебе вечно мерещится. Ты сам, по своей воле и по собственному желанию делаешь все, что ей нравится. Если хочешь знать, так она дорожит тобой, как никем.
– Заметно, да? Меня вот уже три недели нет в Англии – ты слышала хоть один телефонный звонок от нее? – Женька отложил ложку и взялся за острый нож-тесак и креветки.
– Три недели?! – ахнула потрясенная Маша. – Это что же у вас такое стряслось, что ты три недели в бегах?!
– Кто сказал – в бегах? – Хохол невозмутимо резал креветки, превращая их в фарш. – Может, в изгнании.
Маша внимательно посмотрела на него, но Женька не отреагировал, словно для него не существовало сейчас ничего важнее мелко порезанных креветок. Он сбросил полученную массу в кастрюлю и отвернулся к раковине, зашумел водой.
– Женька… я, может, не понимаю чего-то, – осторожно начала Маша, – но ты объясни… вы ведь мне не чужие совсем. Я так переживаю, когда вы ссоритесь, мне неприятно слышать об этом и еще больше неприятно быть свидетелем. Почему даже через столько лет вы никак не поймете, что у вас обоих нет никого на этом свете? Теперь-то уж точно никого… Как можно настолько не беречь друг друга, не хранить то хрупкое, что есть между вами?
Хохол вдруг брякнул ножом о стенку раковины и резко развернулся лицом к Маше, так, что ее обдало ветром:
– Машка, вот ты добрая – дальше некуда. Прямо крыльями сейчас захлопаешь! Мне при тебе даже матом крыть неудобно, чтобы святость твою не измарать ненароком! – негромко и зло заговорил он, заставив Машу невольно отпрянуть к окну. – Ты вот все в хорошее веришь, да? А где оно, хорошее-то это? Вот во мне – где, а? Я народу положил столько, что тебе эту кучу трупов даже не представить – воображения не хватит! А ты сидишь со мной в одной квартире, и даже в голову тебе не приходит, что меня бояться нужно – бояться, а не в дом пускать, понимаешь?! И Маринка – такая же! Такая же – и потому со мной! И хлещемся мы постоянно как раз потому, что все стараемся примерить на себя шкуру «нормальных людей», а она мала нам, шкура эта – и мне, и ей! Не по размеру, понимаешь? И когда начинает она давить со всех сторон, душить так, что глаза из орбит лезут от «нормальности», – на ком отыграться? Правильно – на самом близком, на том, за кого порвать и убить в случае чего не задумаешься. Потому и происходит вся эта свистопляска у нас.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.