Легион хаоса

А недоверчиво ощупал старые кирпичи. У меня было такое чувство, что мои пальцы должны легко войти в их поверхность, но камень оказался прочным; разумеется, прочным и непроницаемым. Чтобы в этом убедиться, не требовалась пульсирующая боль в висках.

— Эта стена стоит здесь, вероятно, уже довольно давно, — сказал Говард. — Посмотри на плесень — кое-где она ужа срослась с дверной рамой. А для этого требуются годы!

Но какой дурак устанавливает дверной проем перед сплошной стеной?

Говард пожал плечами.

— Может быть, здесь был проход, который кто-то заложил. Однако если это так, то случилось это довольно давно. А теперь только не спрашивай меня, — продолжал он, слегка повысив голос, — как этот парень прошел сквозь стену. Я знаю не больше твоего. Что меня интересует гораздо больше, так это вопрос, кто это был? — Он бросил на меня быстрый взгляд. — Ты когда-нибудь прежде видел его?

Я отрицательно покачал головой. Его лица я почти не разглядел, но был уверен, что никогда прежде не встречал такого человека, как этот. Даже скорость, с которой он двигался, казалась какой-то неестественной.

— Нет, никогда, — ответил я. — Я не знаю, кто он такой и чего хотел.

Говард громко рассмеялся.

— Убить нас, чего же еще?

— Ты так думаешь? Он несколько раз мог убить нас обоих. Но ведь не сделал этого.

Некоторое время Говард с сомнением смотрел на меня. Потом поднял руку и задумчиво потрогал висок в том месте, куда попал меч незнакомца. Не острой стороной, а плашмя. А ведь этот удар мог бы раскроить ему череп.

— Ты прав, — пробормотал он. — Когда ты… сорвался с лестницы, он даже спас тебя. Но чего же он тогда хотел?

Я пожал плечами.

— Может быть, украсть Нам надо подняться наверх и посмотреть, все ли цело. Люстра, например.

Говард состроил гримасу, но не стал со мной спорить, возможно, чувствуя, что в моих словах есть большая доля правды. Несмотря на это, он, наконец, кивнул.

— Ты прав, пойдем наверх. Здесь нам все равно больше делать нечего.

Бросив последний удивленный взгляд на замурованную дверь, я повернулся и пошел назад к лестнице.

Только сейчас у меня появилась возможность хорошенько осмотреться в подвале. Собственно говоря, здесь не было ничего особенного — большое, просто огромное помещение со сводчатым, как в большинстве старинных домов, потолком, который поддерживался целым рядом толстых опорных пилястр. Несмотря на свои размеры, подвал казался скорее тесным, так как был почти до отказа забит ящиками, бочками и завернутыми в материю тюками, к которым — если судить по их запыленному виду — очень давно уже никто не прикасался. Свет, проникавший сюда через узкие, решетчатые окна, казался серым и тусклым.

И…

Я не был полностью уверен и не остановился, чтобы проверить, но несколько линий и углов показались мне какими-то неправильными.

Это чувство было трудно передать словами, но казалось, что то тут, то там встречался угол, которого там просто не могло быть, линия, которая была одновременно прямой и кривой, прямоугольник, углы которого насчитывали больше чем триста шестьдесят градусов.

Я попытался отделаться от этого впечатления. Уже не впервые я видел нечто подобное — мир, в который я вступил, приняв наследство отца, не был миром людей. В нем имелись вещи, которые человек просто не мог понять, вещи, от которых можно было заболеть или умереть, если попытаться разгадать их тайну. В подвале царил холод, через разбитые окна сюда проникала сырость и тонкие полоски тумана.

Мой взгляд опять скользнул по подвалу, и снова там и тут я заметил линии и углы, в которых что-то было не так, а на стене…

Тень!

Ее вид так поразил меня, что я остановился как вкопанный, словно наткнувшись на невидимую стену, и удивленно вскрикнул. Через одно из окон падал бледный солнечный свет, достаточно сильный, чтобы отбросить на противоположную стену мою и Говарда тени.

Но тень Говарда не была тенью человека!

Услышав мой крик, Говард резко обернулся, бросил на меня удивленный взгляд, повернул рывком голову — и тоже замер, когда увидел странное существо с шевелящимися щупальцами в том месте на стене, где рядом с моей тенью следовало находиться его собственной.

Потом тень снова исчезла так же быстро, как появилась. На стене вновь возникли две нормальные человеческие тени.

Внезапно меня охватил озноб.

Я узнал тень на стене.

Я видел ее уже не первый раз. Один раз я даже видел само существо, к которому относилась эта тень, и чувствовал его черную душу в моей. Белая прядь над моей правой бровью была только внешним знаком моей встречи с одним из этих безымянных демонов, которых, за неимением другого обозначения, называли ВЕЛИКИМИ ДРЕВНИМ.

— Боже мой, Роберт, — пробормотал Говард. — Что… что здесь происходит? Что происходит с этим домом?

На этот раз я ничего не ответил. Но, казалось, холод усилился.

Внезапно мне захотелось как можно быстрее покинуть этот подвал.

— Держи, — Говард наклонился вперед, выпустил мне в лицо вонючее облако табачного дыма и с ободряющей улыбкой протянул наполненную до краев чашку. — Кофе наверняка тебе поможет.

Я благодарно кивнул, осторожно взял чашку и сделал маленький глоток обжигающего, очень крепкого ароматного напитка. Мы вернулись в дом через сад, и Говард отвел меня наверх в салон. К нам присоединился доктор Грей и молча выслушал рассказ Говарда обо всем, что случилось внизу в подвале.

— И ты действительно не знаешь, кто был этот человек и чего он от вас хотел? — спросил доктор. Он задавал этот вопрос наверное в десятый раз, и мой ответ, как и девять раз до того, заключался в отрицательном покачивании головой.

— Спросите Говарда, док, — сказал я между двумя глотками. — Мне кажется, он знает больше, чем говорит.

Хотя я не поднимал головы, а продолжал смотреть в свою чашку, от меня не укрылось, как Говард виновато вздрогнул. Грей наклонил голову набок и тоже вопросительно посмотрел на него.

— Что имеет в виду Роберт?

— Ничего, — уклончиво ответил Говард. — Я тоже не знаю, почему он…

Я так резко поставил чашку на стол, что она зазвенела.

— Ты забыл, что меня нельзя обмануть, Говард? — спросил я, укоризненно посмотрев на него. — Ты знаешь об этом происшествии гораздо больше, чем ты признаешь.

— Я… вообще ничего не знаю, — сказал Говард. Но он сказал это таким тоном, который говорил об обратном:

— Кажется, я уже однажды видел человека, похожего на этого, — признался он наконец. — Но я не совсем уверен. Дай мне время, чтобы произвести розыски.

— Сколько? — резко спросил Грей. Я еще не слышал, чтобы он разговаривал таким тоном. — Ждать, пока он вернется и убьет тебя и Роберта?

Его взгляд стад жестким. Он наклонился вперед, обхватил обеими руками спинку кресла и требовательно посмотрел на Говарда.

Говард снова вздрогнул, опустил глаза и выпустил перед собой густое облако дыма, словно собирался за ним спрятаться.

— Что он должен мне рассказать, доктор? — спросил я.

Говард тяжело вздохнул.

— Пожалуйста, Грей, — сказал он, — просто мне нужно еще немного времени. Все это довольно сложно.

— Черт побери, Говард, если это не сделаете вы, тогда я сам расскажу! — резко заявил Грей. — Что еще должно произойти, чтобы вы поняли, что все очень серьезно? Почему, вы думаете, этот тип появился здесь?

Говард все еще не отвечал, задумчиво прогнув одну бровь, он затушил сигару в пепельнице и тут же достал из кармана новую.

Я подавил вздох. Говарда нельзя было представить без сигары, так же как океан без воды, а запах горячего табака был неразрывно связан в моей памяти с его лицом, но постепенно в салоне стало так накурено, что хоть топор вешай. Если Говард задержится здесь подольше, мне придется переклеивать вся обои в доме.

— Возможно, вы и правы, доктор, — сказал наконец Говард. Мне совершенно не понравился тон, каким он это произнес. Он откинулся на спинку кресла и сделал глубокую затяжку.