Чудо двух континентов

Кем же был человек, за которого она собиралась замуж? И что она делает в его квартире?

У нее не было времени отвечать на эти вопросы. Пета взглянула на часы и едва не взвизгнула.

Похороны тети Хетти должны состояться через... полчаса?

Ей надо бежать. Она снова огляделась по сторонам и подумала, что покидает этот дом без сожаления.

Это был дом Маркуса.

И что? Ничего, потому что этот мужчина ничего не значит для нее.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

— Маркус!

Его разбудил звонок Руби, и это было необычно. Как правило, он просыпался на рассвете, чтобы проверить состояние мировых рынков ценных бумаг. Но эту ночь он провел почти без сна, настолько его взволновали события прошедшего дня.

Маркус думал о Пете, своей невесте. Он не мог понять, как ей удалось сломать его защиту и вовлечь в свою жизнь.

Мысль о том, что она сейчас одна в его пустой квартире, не давала ему покоя, и впервые Маркус задумался о том, что ему следовало бы позаботиться, чтобы квартира выглядела более уютной.

Может, стоит добавить в интерьер несколько мягких диванных подушек или что-то в этом роде? Раньше это мало его волновало. Дом был для него местом, где он спал и переодевался. Незнакомые ему люди, которые работали под началом Руби, приходили в его дом, убирались там, приводили в порядок его одежду и оставляли обеды в холодильнике на тот случай, если он решит поесть дома.

— Ты забрал ее оттуда? — требовательно спросила Руби.

— Откуда?

— Из того ужасного места, где она жила? — Голос Руби звучал взволнованно.

— Да, она у меня дома.

— У тебя дома? — с любопытством спросила Руби.

— А я у себя в клубе. Руби, что тебе нужно?

— Я звоню тебе по поводу свадьбы. Я нашла судью, который готов сочетать вас браком, а юристы уладят все формальности.

— Тогда в чем дело?

— Дело в том, что Пета покидает страну и это мне не нравится. Она ведь улетает завтра?

— Думаю, да.

— А ты остаешься здесь?

— А что еще я должен делать?

— Настоящий муж, — сказала Руби задумчиво, — должен поехать вместе с ней.

Маркус лежал, расслабленно откинувшись на подушки. После этих слов он подобрался и внимательно слушал Руби — его насторожил ее серьезный тон.

— Руби, но это же не настоящая свадьба.

— Никто не должен так даже думать, чтобы ни один юрист не заподозрил подвоха, — сказала Руби. — Я велела Адаму и Глории проработать это направление. Они говорят, что, если любое законное приобретение зависит от брака, он должен быть настоящим, не фиктивным. Все твои связи и влияние бесполезны, если вы после свадьбы не будете вместе. Если ты женишься, то делай это тщательно. Адам, Глория и я — мы подумали...

— Подумали о чем? — спросил Маркус осторожно.

— О том, что тебе нужен отпуск.

Маркус замолчал, размышляя.

— Маркус, у тебя когда-нибудь был отпуск?

— Мне не нужен...

— Маркус, ты начал зарабатывать деньги с тех пор, когда мать оставила тебя одного в двенадцать лет, — сказала Руби, и он чуть не выронил телефон из рук.

— Какого черта!

Они никогда не вмешивались в личную жизнь друг друга, и это устраивало их обоих. Но сейчас, казалось, Руби собирается нарушить все правила и запреты.

— Маркус, я начала работать в этом бизнесе, потому что мои муж и ребенок погибли в автомобильной катастрофе, — сказала Руби, ее голос стал мягче, — сейчас я заполнила свою жизнь работой, потому что моя любовь ушла и больше ничего не осталось. Но ты... ты даже не пробовал начать жить.

У Руби были муж и ребенок? И они погибли?

Он этого не знал. Черт побери, почему он этого не знал?

— Ты говоришь, что я должен влюбиться? — рискнул спросить Маркус и был вознагражден смехом Руби. Она так редко смеялась.

— Ну, тут мы не ждем никаких чудес, — сказала Руби, — но, если ты действительно хочешь доказать законность этого брака, тебе нужен отпуск. Ты должен увидеть Австралию.

— Несколько дней ничего не изменят, — сказал Маркус, но у Руби были ответы на все его вопросы.

— Несколько дней не изменят, а две недели могут. Мы все проверили. Дело супругов Эмерсонов является прецедентом. Они поженились, провели вместе две недели медового месяца, а потом разъехались работать в разные страны. Они звонили друг другу раз в неделю, писали друг другу много писем по электронной почте. Потом его убили, а его жена унаследовала его состояние. Его брат подал в суд, заявляя, что их брак был фикцией, но судья решил иначе. Именно этим прецедентом мы и собирается воспользоваться. Две недели в Австралии, Маркус, после этого редкие телефонные звонки и письма по электронной почте. Или придется забыть о нашем плане.

— Две недели? Я не могу!

— Можешь. — Чувствовалось, что она улыбается на том конце провода. — Пета — прекрасная девушка, — мягко сказала Руби и отключилась, оставив его в полном недоумении.

Отпуск.

Что плохого может случиться за две недели?

— Прах к праху. Пепел к пеплу.

Пета стояла в часовне и слушала, как священник нараспев читает слова последней молитвы, обращенной к ее любимой тете Хетти.

Больше никого не было. Чарлз, конечно, не пришел. Пета была сильно расстроена тем, что Хетти будет похоронена здесь, в Нью-Йорке, вместо того чтобы покоиться на кладбище в Австралии, рядом со своей любимой церковью.

Была и еще причина для расстройства — ей придется выйти замуж за незнакомца, чтобы защитить свое имущество, за человека, чьи намерения она никак не могла понять.

Замужество — безумная идея. Это просто плод ее воображения, часть вчерашнего ночного кошмара. Сегодня все ее внимание было обращено к Хетти.

Ее гроб стоял прямо перед Петой, он казался единственной настоящей и осязаемой вещью среди всего этого хаоса.

Но вот занавес перед гробом закрылся. Все кончено.

— Она была бы очень рада узнать, что ты здесь.

Звук знакомого голоса заставил Пету вздрогнуть, и когда рука Маркуса легла на ее плечо, он даже не представлял себе, насколько она была близка к тому, чтобы уткнуться в его плечо и расплакаться.

— Маркус?

— Я вернулся к себе в квартиру и увидел, что ты уже ушла, потом позвонила Руби и сказала, что служба уже началась. Извини, что не смог прийти раньше.

— Но зачем?

— Я подумал, что тебе будет нужна поддержка, — сказал ей Маркус, — и еще я подумал, что так должны поступать настоящие мужья. Он улыбнулся, и эта мягкая улыбка полностью обезоружила Пету. — Ты любила ее.

Это было утверждение, а не вопрос, и Пета молча кивнула, боясь дать волю слезам.

— Позволь мне купить тебе что-нибудь поесть.

— Нет, — Пета взяла себя в руки, — спасибо, не надо.

— Нам надо поговорить о свадьбе. Есть проблема.

— Проблема? — Пета заметно изменилась в лице. — Нет необходимости говорить мне, в чем она. Сама по себе идея с замужеством была сумасшедшей. Мне нужно завтра успеть на самолет, а тебе, я уверена, надо работать. Спасибо за то, что пришел сегодня, и за приют вчерашней ночью, — ее голос слегка дрожал, — я очень, очень благодарна. Я как будто была кому-то нужна.

— Да, кому-то, — согласился Маркус с улыбкой.

— Ну, не каждый день девушка получает предложение руки и сердца. — Она в упор посмотрела на Маркса. — Прощай, — пробормотала она и отвернулась, чтобы он не смог увидеть ее лицо, но Маркус не собирался отпускать ее.

— Нет.

— Что значит «нет»?

— Все остается в силе, — Маркус улыбнулся. — Руби сказала, что я могу жениться на тебе.

— Молодец Руби. — Пета помедлила. — Твоя помощница дала тебе разрешение на брак?

— В общем, да. Руби решила все вопросы, уладила все формальности. Я еще попросил ее просмотреть завещание вместе с парой моих юристов. И они пришли к заключению, что, если ты выйдешь за меня замуж и на следующий день улетишь домой, а я останусь здесь, тогда Чарлз может объявить наш брак фикцией.

— О чем ты говоришь? — Ее глаза расширились от удивления. — Ты хочешь сказать, что нам придется исполнить супружеский долг?