Солнечная буря

До нее донесся голос Марии. Мысли уносились куда-то далеко, но Ребекка постаралась сосредоточиться и посмотрела на коллегу.

— Ты меня слышишь? — окликнула ее Мария. — Я хотела спросить — ты собираешься послушать новости?

— Да, конечно.

Ребекка откинулась на стуле и потянулась к радиоприемнику, стоящему на подоконнике.

«Боже мой, какая она тощая, — подумала Мария, разглядывая грудь коллеги, виднеющуюся из-под пиджака. — Все ребра можно пересчитать».

Ребекка включила радио погромче, и теперь они обе сидели с чашками в руках, опустив головы, словно молились.

Мария заморгала. Глаза от усталости как песком засыпаны. Сегодня она обязательно должна закончить обжалование по делу Стенмана в суде первой инстанции. Монс убьет ее, если она попросит еще хоть день отсрочки. Она почувствовала жжение под ложечкой. До обеда больше никакого кофе. Сидишь тут, как принцесса в башне: дни и ночи, вечера и выходные в этом роскошном офисе с давними традициями, черт бы их всех побрал, со спившимися хозяевами, которые смотрят сквозь тебя, как сквозь стекло, а жизнь проходит мимо. Даже не знаешь, что лучше — заплакать или поднять бунт, сил все равно хватает только на то, чтобы доползти до дома и рухнуть на диван перед телевизором, чье бессмысленное мелькание хоть чуть-чуть заглушает тоску.

«Шесть часов утра. Начинаем утреннюю программу новостей. Знаменитый религиозный лидер тридцати лет от роду обнаружен сегодня рано утром убитым в церкви «Источник силы» в Кируне. Полиция Кируны пока воздерживается от комментариев, однако сообщает, что по подозрению в убийстве никто не задержан и орудие убийства пока не найдено. Все больше муниципалитетов пренебрегают выполнением своих обязанностей, как показывает статистическое обследование…»

Ребекка так резко повернулась на своем стуле, что ударилась рукой о подоконник. Она рывком выключила радио, пролив при этом кофе себе на колени.

— Виктор! — воскликнула она. — Кто же еще?

Мария с удивлением посмотрела на нее.

— Виктор Страндгорд? Мальчик из Рая? Ты знала его?

Ребекка отвела глаза и уткнулась взглядом в кофейное пятно на юбке; лицо бледное и непроницаемое, тонкие губы сомкнулись в узкую полоску.

— Конечно же знала. Но я много лет не была в Кируне. У меня там уже никого не осталось.

Мария поднялась, подошла к Ребекке и вынула из ее оцепеневших рук чашку с кофе.

— Ты можешь сказать, что вообще его не знала, я ничего не имею против, но вид у тебя такой, словно ты вот-вот упадешь в обморок. Ты вся побелела. Наклонись вперед и опусти голову между колен.

Ребекка послушалась, словно прилежная школьница. Мария пошла в туалет и принесла бумагу, чтобы спасти костюм Ребекки от кофейного пятна. Когда она вернулась, Ребекка сидела откинувшись на стуле.

— С тобой все в порядке? — спросила Мария.

— Да, — ответила Ребекка с отсутствующим видом, беспомощно наблюдая, как Мария оттирает ее юбку влажной бумагой. — Я знала его, — добавила она.

— Хм, тут и детектора лжи не нужно, — пробормотала Мария, не поднимая глаз от пятна. — Ты расстроилась?

— Расстроилась? Даже не знаю. Нет, скорее испугалась.

— Испугалась?

Мария перестала тереть юбку.

— Испугалась чего?

— Не знаю. Что кто-нибудь…

Ребекка не успела договорить — оглушительно зазвонил телефон. Она вздрогнула и уставилась на него, ничего не предпринимая. После третьего звонка Мария сняла трубку. Зажав ее рукой, чтобы собеседник ничего не услышал, она прошептала:

— Это тебя. Должно быть, из Кируны, потому что звонит какой-то Муми-тролль.

Когда в квартире инспектора полиции Анны-Марии Меллы зазвонил телефон, она уже не спала. Зимняя луна заливала спальню ярким белым светом, березы под окном оставляли на стене изогнутые синие тени. Прежде чем отзвучал первый сигнал, Анна-Мария уже сняла трубку.

— Привет, это Свен-Эрик, ты проснулась?

— Да, но еще лежу в постели. Что такое?

Она услышала, как Роберт вздохнул во сне, и покосилась на него. Проснулся? Нет, его дыхание снова стало спокойным и ритмичным. Слава богу.

— В церкви «Источник силы» обнаружен труп. Предположительно — убийство, — сказал Свен-Эрик.

— Ну и что? С пятницы я работаю только в офисе. Ты забыл?

— Я знаю, — проговорил Свен-Эрик с тоской в голосе, — но, черт побери, Анна-Мария, тут нечто совершенно экстраординарное. Криминологи скоро закончат, так что мы сможем войти. Там внутри лежит Виктор Страндгорд. Зрелище — как на бойне. Думаю, в нашем распоряжении около часу, прежде чем сюда нахлынут все телеканалы с камерами и прочей хренью.

— Я буду на месте через двадцать минут.

«Вот это да! — подумала она. — Он звонит мне и просит о помощи. Как он изменился!»

Свен-Эрик не ответил, но прежде, чем он положил трубку, Анна-Мария услышала на другом конце вздох облегчения.

Она обернулась к спящему Роберту, разглядывая его лицо: щека на руке, губы чуть приоткрыты. В седине, тронувшей его усы и виски, было что-то невообразимо сексапильное. Сам же он обычно подолгу стоял перед зеркалом в ванной, изучая растущие залысины у основания волос.

— Пустыня наступает, — жаловался он.

Она поцеловала его в губы. Живот мешал, но она все же дотянулась. Дважды.

— Я люблю тебя, — заверил он ее, не просыпаясь.

Он протянул руку, чтобы привлечь ее к себе, но к этому моменту она уже сидела на краю кровати. Сразу же почувствовала, что ей срочно нужно в туалет. Туда ей теперь приходится бегать постоянно. В эту ночь она уже вставала в туалет два раза.

Пятнадцать минут спустя Анна-Мария вылезла из своего «форда эскорта» на парковке у церкви «Источник силы». По-прежнему было зверски холодно, мороз злобно щипал за щеки. Если вдохнуть через рот, горло и легкие обжигало холодным воздухом. Если же дышать через нос, тонкие волосинки в носу смерзались при вдохе. Она подняла повыше шарф, чтобы закрыть им рот, и посмотрела на часы. Максимум полчаса — потом мотор не заведется. Огромная парковка была рассчитана на четыре сотни машин. Ее бледно-красный «эскорт» жалко смотрелся на фоне «Вольво-740» Свена-Эрика Стольнакке. Рядом с ним стоял патрульный автомобиль, а кроме того, на парковке виднелось около десятка машин, полностью засыпанных снегом. Должно быть, криминологи уже уехали. Она двинулась вверх по узкой дорожке, проложенной по склону горы Сандстенсбергет. На ветвях берез белела изморозь, а на самой вершине на фоне темного ночного неба красовалась Хрустальная церковь, окруженная звездами и планетами. Она напоминала светящийся ледяной куб, грозящий затмить северное сияние.

«Вот ведь отгрохали показуху! — думала Анна-Мария, тяжело поднимаясь в гору. — Если приходу некуда деньги девать, так пожертвовали бы в фонд организации «Спасите детей». Хотя, конечно, куда приятнее возносить свои молитвы в роскошной церкви, чем рыть колодцы в Африке».

У входа в церковь она еще издалека разглядела своего коллегу Свена-Эрика Стольнакке, а также ассистента Томми Рантакюрё и инспектора полиции Фреда Ульссона. Свен-Эрик, как всегда, с непокрытой головой стоял, чуть откинувшись назад, глубоко засунув руки в карманы пуховика. Двое молодых мужчин скакали вокруг, как возбужденные щенки. Она не слышала, о чем они говорили, но видела, как белый пар вылетает изо рта у Рантакюрё и Ульссона. Увидев Анну-Марию, щенки поприветствовали ее радостным лаем.

— Приветики! — весело крикнул Томми. — Как самочувствие?

— Самочувствие отличное, — добродушно откликнулась она.

— Я смотрю, теперь уже сначала входит живот, а потом появляешься ты, — сказал Фред Ульссон.

Анна-Мария рассмеялась.

Свен-Эрик посмотрел на нее серьезным взглядом. В его моржовых усах повисли сосульки.

— Спасибо, что приехала, — сказал он. — Надеюсь, ты позавтракала, потому что зрелище не самое аппетитное, честно скажу. Пойдем внутрь?

— Нам подождать вас здесь?

Фред Ульссон утаптывал снег, переводя взгляд со Свена-Эрика на Анну-Марию и обратно. Собственно говоря, Свен-Эрик должен замещать ее, так что формально начальником является он. Но поскольку Анна-Мария здесь, непонятно, кто из них решает.