Страница 10 из 598
— А он…, -Эрмиона вцепилась в ремень сумки, — он думает обо мне?
Драко посмотрел на нее. Выражение его глаз невозможно было угадать:
— Иногда.
Она было открыла рот, но в этот момент подошел ярко-красный поезд. с большими буквами на боку ХОГСМИД-ЛОНДОН.
Эрмиона и Драко вошли в поезд, став единственными пассажирами в купе.
— Эрмиона, — начал Драко, как только они уселись. — Как ты узнала, что я не Гарри?
Эрмиона кусала губу. Почему он спросил об этом сейчас? У нее не было внятного ответа; было бы глупо сказать, что он не так пах, когда поцеловал ее, — не так, как Гарри. Она всмотрелась в его лицо, но оно было непроницаемым. Может, вот это?… — подумала она.
— Я всегда знаю, что Гарри думает. Он никогда не скрывал своих чувств. Но когда я смотрю на тебя, то я вижу его лицо, а самого Гарри нет. Я не могу даже предположить, что у тебя на уме.
Драко молча смотрел в окно. Они уже проехали густые леса рядом с Хогсмид и теперь за окном летели поля с темными точками ферм. Вставала огромная белая луна.
— Хочешь знать о чем я думаю? — спросил он, наконец.
— Нет, я думаю, это не очень приятно.
Эрмиона тут же пожалела, что сказала это, но теперь не знала, как взять эти слова назад. Купе погрузилось в молчание.
Гарри и представить не мог, что большое сборище Пожирателей Смерти может быть таким скучным. Это были очень хмурые люди даже без их кошмарных масок.
Люций Малфой сидел во главе стола; некоторые имена были знакомы Гарри: там были Крабб и Гойл, такие же большие и противные, как их отпрыски; еще Нотт, Забини, Розье и Франц Паркинсон.
Гарри немного надеялся, что они будут говорить о Сириусе, но ему не повезло. Видимо, только МакНейр и отец Драко знали об этом плане. И Червехвост, конечно. И, похоже, они не хотели делиться славой с остальными.
Гарри сидел, втиснутый между Хьюго Забини (братом того Забини, что послал Гарри взрывающуюся метлу) и Элефтерией Парпис (единственная женщина среди Пожирателей Смерти), огромной женщиной в черном атласе, весьма симпатизировавшей Люцию Малфою. Она смеялась над всем, что он говорил, и постоянно наваливалась на стол, чтобы продемонстрировать свою обширную грудь. Нарцисса, занятая тем, что носила подносы с кухни и обратно, ничего не замечала.
Забини же очень нравилось расспрашивать Гарри о Хогвартсе и о веселье, которое там царит. Гарри, для которого даже мысль о веселье сейчас казалось далекой и призрачной, продолжал изобретать способы повеселиться для Драко и Слитеринцев.
— Ну, мы много учимся, — говорил он, — и мы играем с пыточными инструментами в подземелье, и кто-то дал нам яйцо Василиска, и мы пытаемся его вывести.
— Это разумно? — спросил Розье, высокий человек с очень тонкими бровями.
Гарри, ошеломленный тем фактом, что его действительно кто-то слушает, пробормотал:
— Ну, МакНейр сказал, что убьет его, если он вырастет слишком большой.
— Я, например, — сказала Элефтерия, — люблю, чтобы дети учились для себя. Вот почему я послала сыновей в Дурмштранг, где они уже на пятом уровне по Темной Магии.
— Правда, что в Дурмшранге приковывают цепями учеников к леднику, если они получают мало СОВ? — спросил Гарри с любопытством.
— Не на ночь, — размахивая вилкой, ответила Элефтерия.
Забини повернулся к Гарри:
— Северус Снейп еще возглавляет Слитерин?
— Да, — сказал Гарри.
Люций Малфой внезапно повернулся и плюнул на пол.
— Драко, — сказал он сквозь зубы, — очень дружен с Северусом, несмотря на то, что тот предал нас. Я говорил сыну, что это неподобающе для него, но он не слушает.
Гарри уставился в тарелку.
— Северус получит по заслугам, Люций, — сказал Розье голосом, от которого у Гарри застыла в жилах кровь. — Когда мы запустим наш план.
Гарри и представить себе не мог, что от того, что что-то плохое должно случиться со Снейпом ему будет дурно — но он именно так себя и чувствовал.
— Отец, — вырвалось у него, прежде чем он успел подумать. — Я не очень хорошо себя чувствую. Могу я пойти к себе?
Это было ошибкой, Люций бросил на него взгляд, полный ледяной ярости, однако его голос был ровным:
— Конечно, Драко.
Гарри отставил стул и пошел к выходу. Когда он проходил мимо Люция, тот схватил его за руку.
— После ужина я хочу видеть тебя в кабинете, Драко, — сказал он. — Не опаздывай.
— Хорошо, — механически ответил Гарри и, высвободившись, заторопился из зала.
Выйдя, он прислонился к стене и взялся за голову. Слова Люция Малфоя прозвучали как гром — он вспомнил, как четыре года назад Малфой говорил, что именно под кабинетом его отец прятал предметы Темной Магии. Тогда Гарри подумал, что, может у них там секретная комната. Сейчас же он сообразил, что там находится вход в подвал, а может, и в подземелье. Шанс был ничтожный, но расследовать все равно стоило.
— Антон, — позвал он. — Антон.
Перед ним появилось привидение, с чайным полотенцем в руке и с удивлением на лице.
— Антон, — шепотом сказал Гарри. — Как мне попасть в кабинет? Я забыл.
Как Гарри и ожидал, привидение не удивилось.
— Следуйте за мной, мастер Малфой, — И он поплыл вниз по коридору, приведя Гарри в большую комнату с мягкими бархатными креслами, где над камином висел портрет высокой женщины с ожерельем из рубинов, а на полу лежал персидский ковер.
— Спасибо, Антон.
Привидение исчезло.
Гарри встал на колени и отогнул ковер. Под ним обнаружилась крышка люка с железной круглой ручкой. Гарри схватился за ручку и дернул.
Крышка легко поднялась. Гарри успел увидеть исчезающие в темноте ступени прежде чем раздался вопль, от которого раскалывалась голова.
— Мастер Люций! Мастер Люций! — Это верещала женщина на портрете, ее рот был открыт. — ЛЮК ОТКРЫТ! МАСТЕР ЛЮЦИЙ! КАБИНЕТ!
Гарри уронил крышку люка, но даже зажав уши руками, все равно слышал крики: "МАСТЕР ЛЮЦИЙ! БЫСТРЕЕ!"
В поезде Драко открыл глаза.
— О, нет…, -сказал он. — Гарри, придурок, что ты наделал?
Глава 5. Встреча выпускников
Сквозь вой портрета Гарри слышал топот бегущих ног в коридоре. Он огляделся. Из комнаты был только один выход и вел он прямо в коридор. Если бы он только умел телепортироваться!
Камин, сказал голос прямо ему в ухо. Гарри бешено завертелся; никого не было, но ему было все равно. Он кинулся к камину, и только-только успел залезть в него, как дверь в кабинет открылась. Гарри увидел приступку на уровне груди в трубе; он залез на нее и, дрожа, затаился.
Сквозь трещину он видел Люция Малфоя, за ним следовали Пожиратели Смерти и Нарцисса. Малфой выглядел злее, чем когда-либо, чем Гарри вообще мог его представить.
Шаря глазами по углам, он увидел сбитый ковер и люк, его взгляд упал на портрет.
— Мона, — спросил он. — Кто это сделал? Кто пытался влезть туда?
Гарри передернуло.
— Мальчик, — сказала женщина на портрете, — незнакомый мне мальчик.
— Не Драко? — выражение лица Нарциссы было таким же злым, как у мужа, но ее взгляд бегал по комнате, придавая ей странный, почти шизофренический вид.
Гарри вытаращил глаза.
— В нем не было крови Малфоев, — ответил портрет.
— Он вошел в подземелье? — спросил Люций.
— Нет, — сказал портрет. — Он убежал, когда я закричала.
— И куда же?
Повисла пауза, затем портрет сказал:
— Я ведь не вижу, я только чувствую. Я не знаю, куда он пошел…
— Значит, ты плохо исполняешь обязанности охранника, — холодно произнес Люций и поднял палочку. — Пламенио!
Женщина на портрете вскрикнула, зеленое пламя коснулось ее, на пол просыпалась горка пепла.
— Люций…, -начала Нарцисса, но Люций повернулся и посмотрел на нее. Ее выражение не изменилось, но она вышла из комнаты.
Один из Пожирателей Смерти произнес:
— Ой, посмотрите, сколько времени. Люций, спасибо за чудесный вечер, привет Нарциссе, — и телепортировался.