Страница 2 из 8
И я ее нашел — по тонкой полоске света под дверью — почти в самом конце коридора. Стучать я не стал.
В комнате за огромным полированным столом сидел какой-то тип в роскошном купальном халате и что-то писал в настольном блокноте. Это явно была не больничная палата. Тип так и впился в меня глазами: на лице его появилось такое выражение, будто он вот-вот закричит, глаза его дико расширились… Но он не закричал — видимо, я выглядел достаточно решительно, — только быстро поднялся.
Я закрыл за собой дверь, подошел поближе и произнес:
— Доброе утро. Вам грозят большие неприятности.
Людям всегда хочется узнать, что за неприятности им грозят. Так что уже через секунду я услышал:
— Что вы имеете в виду?
— А вот что: я подам на вас в суд. За то, что вы держите меня здесь против моей воли, а также за злоупотребление служебным положением и нарушение клятвы Гиппократа: вы насильно пичкали меня наркотиками. У меня, можно сказать, уже началась, ломка, так что я вполне могу совершить, например, насилие.
— Убирайтесь вон, — сказал этот тип — вероятно, врач.
Я заметил на его столе пачку сигарет, вытянул одну.
— Сядь и заткнись. Нам есть что обсудить.
Он сел, но так и не заткнулся.
— Вы нарушаете правила…
— Суд определит, кто из нас что нарушает, — ответил я. — Пусть принесут мою одежду и личные вещи. Я выписываюсь.
— Но ваше состояние…
— Не твое дело. Или вещи, или суд.
Он было потянулся к кнопке на столе, но я отшвырнул его руку.
— Ну нет, — сказал я. — Раньше надо было нажимать, когда я только вошел. Теперь поздно.
— С вами трудно договориться, мистер Кори…
Кори?
— Я к вам сюда не напрашивался. И имею полное право выписаться, когда мне угодно. А угодно мне именно сейчас. Так что давай.
— Но вы еще не поправились, чтобы выписываться, — ответил он. — Ваше состояние… Нельзя позволить… Я сейчас кого-нибудь позову, вас проводят в палату, уложат в постель…
— И не пытайся. А то мне придется продемонстрировать мое теперешнее состояние. И вот еще что… Кто меня сюда поместил и кто оплачивает мое пребывание здесь?
— Ну хорошо, — вздохнул врач, огорченно опустив тонкие усики, и сунул руку в ящик стола.
Но я был наготове.
Я выбил пистолет у него прежде, чем он успел спустить предохранитель. Так, автоматический, тридцать второго калибра. Аккуратненький такой «кольт».
Я спустил предохранитель и прицелился.
— Придется все же ответить на мои вопросы. По-видимому, ты считаешь меня опасным. И возможно, ты прав.
Врач бледно улыбнулся и закурил. Зря — он так старался сохранить достоинство, но руки-то у него дрожали.
— Хорошо, Кори. Если вы так настаиваете… Привезла вас сюда ваша сестра.
«Сестра?» — подумал я.
— Какая сестра?
— Эвелин.
Это имя мне ничего не говорило.
— Странно. Я уже несколько лет ее не видел, — сказал я. — Она и не знала, что меня занесло в эти края.
Он пожал плечами:
— И тем не менее…
— Где же она теперь живет? Я хочу к ней заехать, — сказал я.
— У меня где-то есть ее адрес.
— Давай сюда.
Он поднялся из-за стола, подошел к шкафу, открыл его, порылся там и достал карточку.
Я впился в нее глазами. Миссис Эвелин Фломель… Нью-йоркский адрес тоже ничего мне не говорил, но я постарался его запомнить. Судя по карточке, меня звали Карл. Отлично. Дополнительная информация.
Я заткнул пистолет, не забыв, конечно, поставить его на предохранитель, за пояс рядом с металлическим прутом.
— Ну ладно, — сказал я. — Где моя одежда и деньги — сколько ты там намерен мне выплатить?
— От вашей одежды после катастрофы остались одни лохмотья, — ответил врач. — Вынужден вам напомнить, что у вас были сломаны обе ноги, причем левая — в двух местах. Откровенно говоря, я просто не понимаю, как вы стоите. Прошло всего две недели…
— На мне все заживает, как на собаке, — успокоил его я. — Так как насчет денег?..
— Каких денег?
— Насчет отступного, чтобы я не подавал в суд на ваше заведение. За всякие злоупотребления и прочее.
— Не валяйте дурака!
— Кто здесь валяет дурака? Согласен на тысячу, но наличными и немедленно.
— Даже говорить на эту тему не желаю!
— Я бы на твоем месте сперва подумал. Суд, конечно, может принять решение и в твою пользу, но как насчет прессы? Уж я постараюсь, чтобы в газетах появились кое-какие материалы еще до суда. И с телевизионщиками свяжусь. В грязи ведь вываляют…
— Это шантаж! — заорал он. — Да я вообще не имею к этому никакого отношения!
— Сейчас ты заплатишь или потом, после суда, — сказал я, — мне, в общем-то, безразлично. Но сейчас дешевле обойдется!
Если он согласится, значит, я прав и здесь что-то нечисто.
Врач долго буравил меня взглядом.
— У меня нет при себе тысячи, — заявил он наконец.
— Что ж, тогда поторгуемся?
— Это вымогательство! — возмутился он.
— Ничего подобного: ведь ты отдаешь деньги добровольно, милый. Итак?
— В сейфе, наверное, сотен пять найдется.
— Ладно. Доставай.
Покопавшись в сейфе, он заявил, что нашел всего четыреста тридцать долларов. Мне не хотелось проверять: могли остаться отпечатки пальцев. Так что я взял эти четыреста тридцать и сунул в карман.
— Так, теперь о транспорте. Как отсюда вызвать такси?
Он дал мне название компании и телефон. Я проверил по телефонной книге: мы находились где-то на севере штата Нью-Йорк.
Я заставил его вызвать для меня такси, потому что так и не понял, где я, и не хотел, чтобы он догадался, что голова у меня не в порядке. Между прочим, один из бинтов я снял как раз с головы…
Когда врач разговаривал по телефону, я услышал, как он назвал свое заведение: частная клиника «Гринвуд».
Я погасил окурок, закурил новую сигарету и с облегчением плюхнулся в мягкое кресло возле книжного шкафа, освободив свои бедные ноги как минимум от девяноста килограммов живого веса.
— Подождем здесь, а когда придет такси, ты меня проводишь, — сказал я.
Он не ответил и больше не произнес ни единого слова.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Было уже около восьми утра, когда мы добрались до ближайшего городка. Я расплатился с водителем и побродил минут двадцать по улицам. Потом зашел в кафе и заказал сок, яичницу, ветчину, тосты и три чашки кофе. Ветчина была слишком жирной.
Завтракал я не торопясь, с удовольствием, наверное, не меньше часа. Потом снова отправился бродить по городку. Нашел магазин готового платья, дождался его открытия и купил брюки, ремень, три спортивные рубашки, белье и подходящие ботинки. Выбрал еще носовой платок, бумажник и расческу.
Потом отправился на автобусную станцию «Грейхаунд», где сел на автобус до Нью-Йорка. Никто не пытался меня задержать. Никто не обращал на меня ни малейшего внимания.
Сидя в автобусе и лениво поглядывая в окно на проплывавшие мимо осенние пейзажи, на ясное холодное небо, я снова и снова мысленно перебирал все, что было мне известно о себе самом и о происшедших со мной событиях.
Итак, моя сестра Эвелин Фломель поместила меня в лечебницу «Гринвуд» под именем Карла Кори. Это было следствием автомобильной катастрофы, случившейся дней пятнадцать назад, во время которой я переломал себе все кости. Кстати, ноги меня совершенно не беспокоили.
Никакой сестры Эвелин я не помнил. Персоналу «Гринвуда», видимо, было велено держать меня в «отключке», и теперь они опасались попасть под суд, которым я пригрозил, когда освободился. Хорошо. Значит, кто-то меня по каким-то причинам боится. Что ж, буду иметь это в виду.
Я упорно пытался вспомнить хоть что-нибудь об этой автокатастрофе, просто голова распухла. Случайностью авария явно не была. Почему-то я в этом совершенно не сомневался, хотя и не мог понять, почему. Но я все выясню. Тогда кому-то придется заплатить! И очень дорого!
Ярость, черная ярость закипела в моей груди. Кто бы ни был тот, что так старался навредить мне или использовать меня в своих целях, вскоре он получит по заслугам!.. Я ощутил страстное желание немедленно уничтожить того, кто заманил меня в ловушку. И еще я знал: не впервые мне приходится испытывать это чувство, эту яростную жажду мести, и не раз уже в своей жизни я следовал этому желанию… Не раз.