Страница 8 из 10
– Очень даже мертв, – выпалила Ольга, – и это, кстати, меня тоже беспокоит.
– Как мертв?.. А зачем же вы его… – договорить Уваров не успел, так как наткнулся на предупредительный Ирочкин взгляд. Шутить больше не стоило, хотя Сергей вроде уже и не шутил…
– Пристрелили его, – важно ответила Оля. – Темное дело. Следователь сбился с ног, и пока нет никаких улик и подозреваемых.
– А вашим психоаналитиком был случайно не Самаринский Илья Петрович? – спросил Сергей, переводя взгляд с одной девушки на другую.
– Да, он! – воскликнула Ольга. – А вы его знали?! О! Это судьба! Значит, вы точно должны стать моим психоаналитиком. Причем пожизненно.
Последняя фраза Сергею не понравилась, но он решил пока не заострять на ней внимания. С Самаринским он был знаком, и случившаяся трагедия не оставила его равнодушным.
– Мы с ним вместе диссертацию писали, – сообщил Уваров, отправляя ручку в черный стаканчик подставки, – вернее, он свою, а я свою. Трудились над смежными темами и довольно часто пересекались.
– А вы не знаете, кто его убил? – с надеждой в голосе спросила Ирочка. Вдруг повезет, и уже скоро следователь окончательно поймет, что Ольга не имеет к этому преступлению никакого отношения.
– Нет, – мотнул головой Сергей. – Возможно, он узнал чью-то тайну… Люди приходят со своими откровениями, чтобы облегчить душу, а потом понимают, что сболтнули лишнее… Вообще-то предполагать можно всякое, будем надеяться, что правда скоро всплывет на поверхность.
– Правильно, – подскочив с дивана, заметалась Оля, – зло должно быть наказано! Каждому преступнику по камере, каждому следователю по медали!
Ира усадила ее на место и сама устроилась рядом.
– Мы после вас пойдем к следователю. Позвонили и попросили явиться, хотят у Ольги отпечатки пальцев взять…
– Хорошо, что не целиком пальцы, – всхлипнула Ольга. – Мне не жалко, просто это оскорбительно. Не думают же они, что я убила собственного психоаналитика, единственного человека на земле, который слушал меня часами… Абсурд!
– Абсурд, – согласился Уваров. – Хотя такие случаи бывали.
Оле подобное недоверие не понравилось, но спорить она не стала. Считая первое знакомство полностью состоявшимся, она распрощалась с Сергеем, заявила, что придет завтра, и потащила Ирочку в коридор.
– Наша встреча с ним – это судьба, – заявила она, вышагивая к выходу. – Теперь я спокойна за свое душевное состояние.
– Я за свое тоже, – тихо ответила Ирочка, надеясь, что больше ни про каких мутантов ей слушать не придется.
Глава 5
В случае опасности кричите: «Караул!»
P.S…или еще какие-нибудь слова, которые привлекут внимание окружающих
Следующий день как-то сразу не задался.
– А объясните-ка мне, Ольга Дмитриевна, как отпечатки ваших пальчиков оказались на подлокотнике кресла Самаринского? – спросил Васечкин, хитро прищуривая правый глаз.
Ольга почувствовала головокружение и озноб. К горлу подступил тугой ком, а коленки задрожали. Надо же что-то отвечать, и желательно, чтобы объяснения были правдоподобными…
Утром ей позвонил следователь и попросил зайти на короткий разговор. Вот она и зашла… Вчера почти добровольно поделилась с правоохранительными органами отпечатками пальцев, а уже сегодня эксперты положили на стол Васечкина отчет. Быстро работают, чтоб им пусто было! Оля вздернула нос и окатила Бориса Яковлевича равнодушным взглядом. Этот маневр, говоривший
о ее чистой совести, они с Ирочкой вчера репетировали целый вечер.
– А что здесь удивительного? – приподняла она брови. – Илья Петрович был моим психоаналитиком, и я часто приходила к нему на прием.
Ольга подумала, что Ирочка могла бы сейчас ею гордиться.
– Это все верно, – улыбнулся до ушей Васечкин, – но вы же не хотите сказать, что частенько присаживались в его кресло?
– Не часто, но присаживалась, – кивнула Оля, полагая, что особо отпираться не стоит. Отпечатки действительно должны были присутствовать на краю подлокотника, она же развернула тогда кресло и увидела мертвого Самаринского… Главное, не попасть в ловушку, уж их-то ставить Васечкин наверняка мастак.
– А зачем же вы это делали? – Борис Яковлевич подался вперед и съежился от напряжения.
– Не хотела вам говорить… – замялась Ольга, – как-то неудобно было… Понимаете, помимо всех душевных проблем и болезней, о которых я вам поведала при нашей первой встрече, у меня еще и мания величия… – Она тяжело вздохнула, демонстрируя, какое же непростое бремя свалилось на ее хрупкие плечи. – Иногда Илья Петрович позволял посидеть в его кресле. Ну, как будто я дипломированный психоаналитик, а он так… мимо пробегал. Знаете, мне это очень помогало!
– Охотно верю, – буркнул Васечкин и откинулся назад. – Но хочу вас немного расстроить. Характер оставленных отпечатков таков, что вы не могли их оставить ранее, сидя в кресле, для этого вам пришлось бы вывернуть себе руку.
– Понимаете, у меня не совсем обычная мания величия… – медленно принялась врать Ольга. – Мне нравится одновременно властвовать и страдать…
– Достаточно, – резко перебил Борис Яковлевич, боясь, что подозреваемая выплеснет на него все интимные стороны своей жизни или того хуже – впадет в одну из своих многочисленных депрессий. – Что ж, ваши объяснения я принял и в случае необходимости приглашу опять.
Путь до машины Оля преодолела вприпрыжку за считаные минуты. Села за руль, повернулась к Ирочке и заголосила:
– Он знает, он все знает! Это кошмар!
Ирочка, закалившая за последние несколько дней свою нервную систему до состояния нерушимости, лишь опустила плечи и выдала единственное слово – «выкладывай».
– Я оставила отпечатки пальцев на подлокотнике кресла. Ну не дура ли я?
– Дура.
– Он спрашивал, как они там оказались. Я прикинулась шлангом…
– Кем?
– Шлангом. Мол, ничего не знаю, я была самой трудной пациенткой Самаринского, и он мне все позволял. Наплела про манию величия и смоталась.
– Молодец. Грамотно, – вздохнула Ирочка.
– Ты бы видела, как хитренько бегали его глазки! Как он щурился и бесконечно меня подозревал! Что теперь делать?! Я запуталась. Не хочу в тюрьму!
– Не паникуй, – сказала Ирочка. – Прямых улик против тебя нет, а все остальное вилами на воде писано. Я целую кучу детективных сериалов просмотрела, так что разбираюсь. Если ты доведешь себя до очередного психоза, то Васечкин вытрясет из тебя все, что надо и что не надо. Тогда-то уж точно придется сухари сушить – раз сразу не призналась, то потом всех дохляков на тебя повесят.