В объятиях тьмы

Повернув голову, она рассматривала платье малинового шелка, которое он держал в тонких пальцах. Нахмурив брови, она осторожно протянула руку к платью, рассеянно поглаживая дорогую ткань.

— Ты сказал, что у тебя никогда не бывает здесь гостей.

Он махнул рукой, указывая на раскрытый шкаф, битком набитый нарядами, явно предназначенными для женщины.

— Именно так.

— А эти твои? — Шей удивленно захлопала ресницами. — Я знала, что у вампиров экзотические вкусы… но такого и представить себе не могла.

— Эта одежда для тебя.

— Для меня?

Ее брови поползли вверх — она не верила собственным ушам.

— Неужели ты думала, что я стану держать тебя голой в цепях?

— Я… — Медленно покачав головой, она подошла к шкафу, чтобы рассмотреть его содержимое. Там были джинсы и майки, хаки, мягкие свитера и изысканные платья, при виде которых у Шей потекли слюнки. Никогда в жизни у нее не было столько одежды, да еще такой дорогой. — Никак не ожидала, что ты купишь мне новый гардероб.

— Какой же это гардероб? Так, несколько вещичек, чтобы было что надеть, пока ты не начнешь сама ходить по магазинам. — Немного помолчав, Вайпер вздохнул: — Кстати, о магазинах. Эбби хочет вытащить тебя в ближайший торговый центр, немного поразвлечься в женском обществе.

У Шей и без того голова шла кругом — еще бы, сколько сделал для нее Вайпер! Она уставилась на него, ничего не понимая:

— Эбби?

— Ты встречалась с ней, когда мы сражались с ведьмами.

Шей пришла в еще большее замешательство.

— Ты хочешь сказать — Феникс?

— Думаю, ей больше нравится, чтобы ее звали Эбби.

Протянув руку, она погладила створку шкафа. Колени странно ослабели, ум отказывался понимать слова Вайпера.

— Но… почему? Разве она меня помнит?

Вайпер пожал плечами:

— Ведь ты помогла ей победить ведьм.

— Я не сделала ничего особенного.

— Ты воспротивилась приказу ведьм захватить ее в плен, за что они избили тебя до полусмерти. Ты держала ее сторону, когда она сражалась с Эдрой. — Его лицо помрачнело. — Она не забыла. И Данте не забыл.

Он говорил правду. Шей сделала, что могла, чтобы помешать ведьмам использовать Феникс как орудие для уничтожения демонов.

И все же она не могла представить, почему эта женщина хочет ее видеть. Уж разумеется, не для похода по магазинам.

— Вряд ли это может быть основанием для дружбы, — пробормотала она.

Вайпер криво улыбнулся:

— Скажи это Эбби. Она, кажется, решила, что, побывав на волоске от смерти, получила право не только называть тебя подругой, но и требовать, чтобы под моей крышей тебя никто не тиранил.

Сжимая в руках платье, про которое она совсем забыла, Шей присела на край постели. Ее душа сжималась под напором странного чувства.

Весьма похожего на страх.

— Феникс знает, кто я? — прошептала она, не поднимая глаз.

Шей скорее почувствовала, чем услышала, как он осторожно подошел и встал рядом. Она не подняла взгляда.

Нельзя, чтобы он видел ее лицо. Лицо ее выдаст. Она не владела собой.

— А кто ты? — спросил он.

— Она знает, что я демон?

Вайпер колебался, словно подбирая слова.

— Она знает, что в тебе течет кровь Шалоттов.

— И она хочет, чтобы я… пошла с ней по магазинам?

— Только если ты сама захочешь. Уверен, она охотно изменит планы, если ты выскажешь свои пожелания. — Он присел рядом, стараясь не прикасаться к ней. — В чем дело, Шей? Я чем-то тебя расстроил?

— Не понимаю, чего она от меня хочет. Я демон.

Он мягко рассмеялся:

— Эбби и сама теперь не совсем человек.

— Нет, она богиня.

— Пусть так, богиня. Но она также и женщина, которая сражалась с ведьмами, чтобы спасти всех демонов. К тому же подруга вампира. Она не предубеждена против нас, если именно этого ты боишься.

Чего же она боялась?

Плечи Шей поникли. Дело в том, что не доверяла она этой Эбби! Только не сейчас, когда она предлагала редкий дар дружбы. Опыт научил ее, что за такие подарки судьбы приходится платить. И, как правило, слишком высокую для нее цену.

Чувствуя на себе тяжелый взгляд Вайпера, она наконец тяжело вздохнула:

— Меня еще никогда не приглашали пройтись по магазинам.

— Ясно.

Шей почувствовала движение его руки за спиной и окаменела. Сейчас он обнимет ее… ни за что! Она не нуждается в его сочувствии. Не сейчас, когда она так уязвима, что вот-вот сломается и расплачется.

Вот будет стыдно.

Но он не попытался ее коснуться. Вместо этого схватил щетку для волос, которую она бросила на ночном столике возле постели. Она слегка расслабилась, и тогда он повернулся к ней лицом и стал проводить щеткой по спутанным волосам, ниспадавшим до самой талии.

— Ты говорила, мать воспитывала тебя как человека?

Внутренний голос предупреждал: «Отодвинься прочь!»

Но движения щетки, его мягкие, ласкающие прикосновения приносили ощущение близости и несказанного блаженства.

К сожалению, ее тело больше не повиновалось разуму.

— Это было так давно, — прошептала она.

— Тебя принимали за человека?

Шей болезненно скривилась. Многие демоны вполне сходили за людей, а значит, могли жить в мире людей, не привлекая к себе внимания. Многие из них не имели и капли человеческой крови в жилах.

Святые угодники свидетели — она старалась как могла. Она делала все, чтобы угодить матери. Все, что угодно, чтобы стать своей.

— Нет.

Щетка не останавливалась ни на минуту.

— Но ты выглядишь совсем как человек.

Шей опустила ресницы. Она никогда не говорила о своем прошлом. Ни с кем. Но сейчас, в окружении мирной тишины, наслаждаясь нежными движениями щетки по волосам, она не смогла остановить поток слов, хлынувший вдруг из ее уст.

— Но я не становилась старше! Маме пришлось переезжать с места на место, чтобы никто не заметил, что я не становлюсь старше, как должна бы.

Воспоминание о матери, чувство невосполнимой потери в который раз грозили разорвать ей сердце.

— Беда, конечно, но с ней можно справиться.

— Может, и так, но были еще моя сила и быстрота. Они выдавали меня с головой.

Он взял следующую прядь волос, коснулся ее щеткой.

— Другие дети тебя боялись?

— Да.

— Дети могут быть очень жестокими.

Шей стиснула лежащие на коленях руки.

— Не столь жестокими, как их родители. Год за годом нам поджигали дома, бросали в нас камни. Священники пытались изгнать из меня беса. В одну прекрасную ночь меня линчевали.

— Суд Линча?

— Банда идиотов вытащила меня из постели и подвесила за шею на дубе, что рос у нас во дворе. Представь себе их удивление, когда на следующее утро я пришла по их души.

Последовало долгое молчание, словно Вайпер размышлял над тем, что она поведала своим тихим голосом. Прикосновения щетки были по-прежнему нежны, но Шей вдруг уловила, как в душе Вайпера нарастает смутное отчаяние.

Странно.

— Почему твоя мать не попросила помощи у демонов? — спросил он наконец.

Она повернулась к нему:

— Моего отца уже убил вампир. Она хотела спрятать меня от демонов.

Его взгляд потемнел, словно он не хотел, чтобы Шей напоминала ему о причине своей ненависти к вампирам.

— Кто-то из демонов мог бы дать вам пристанище. Не все из них злобные и жестокие твари.

— Мать была человеком. Она не знала, кому можно доверять. — Ее глаза вдруг наполнились слезами. — И я не знала.

Щетка выпала из его руки. Вайпер обнял ладонями ее лицо.

— Шей.

Глава 8

Затаив дыхание, она смотрела, как Вайпер наклоняется над ней.

Он двигался медленно. Так медленно, что она поняла — он щедро дарует ей возможность сказать «нет». На одно биение сердца она замерла, а он медлил возле ее губ, дожидаясь, не оттолкнет ли она его.

Но пока разум отчаянно пытался напомнить ей, что это вампир ласкает ее так нежно, вампир, который купил ее, словно вещь, тело Шей оставалось глухим к доводам здравого смысла.