Страница 82 из 89
— Это анализы крови, — констатировала она и довольно неуклюже попыталась поднять всеобщее подавленное настроение, которое вызвало у нас созерцание бесчисленных лабораторных протоколов и старых остовов кроватей, шутливо прокомментировав увиденное: — Чуть маловато сахара, но в остальном — полный порядок.
Никто ничего не сказал в ответ. Элен наклонилась за следующей небольшой стопкой бумаг, и вдруг ее лицо приобрело очень серьезное и задумчивое выражение.
— Результаты измерения окружности головы, — прошептала она, покачав головой, и бросила листок обратно на пол к остальным документам. — Очень много результатов измерения окружности головы…
Я не имел понятия, для какой цели проводят измерения окружности головы, и предпочел не думать об этом, чтобы сберечь себе нервы. Поэтому я, побуждаемый желанием побыстрее миновать этот ветхий коридор, поспешил вслед за Карлом, который не проявил ни малейшего интереса к разбросанным повсюду документам и нетерпеливо поджидал нас у третьего, уходящего вправо ответвления коридора.
Запах плесени и разложения, который преследовал нас с того самого момента, когда мы миновали второй пролом, сделался еще сильнее и заставил меня вернуться к неприятным воспоминаниям обо всем, что я когда-либо в своей жизни слышал об опасности плесени. В какой-то момент я спросил себя, не могут ли мои приступы мигрени происходить из-за этого. Проход, в который я вошел вслед за Карлом, ничем не уступал предыдущему в царившем хаосе: напротив, здесь, судя по всему, беспорядок был еще больше. В этом помещении шириной не больше десяти шагов и длиной не более двадцати метров не стояло ни одной не сломанной кровати, а то, что касается бумаг, то, что в предыдущем помещении еще можно было бы считать просто беспорядком, образовавшимся за долгое время, в этом помещении речь шла уже явно о преднамеренном разрушении. Большая часть лежащих повсюду документов была разорвана на мелкие кусочки. Потолок здесь был тоже поврежден, а в конце комнаты даже обвалился, и гора бетонной крошки, бетонных кусков, комьев земли и кусков горной породы из крепостной горы над подвалом образовала тупик. С потолка нависали крупные бетонные глыбы, каким-то чудом удерживаясь на потолке, противореча силе тяжести, и между ними и кучей бетона на полу был промежуток не больше сорока сантиметров, через который можно было протиснуться с огромным трудом и с опасностью для жизни.
— Это подорвано, — Мария, которая как раз подошла вместе с обеими женщинами, не удержалась от комментария. — Должно быть, кто-то хотел здесь уничтожить документы и, не доделав работу и до половины, решил, что проще просто блокировать проход.
— Это значит, что за этой насыпью должен действительно быть выход, — заключила Юдифь и сунула мне в руку кирку. Сама же она, пройдя мимо меня, бесстрашно взобралась на кучу мусора под потолок, который мог обрушиться в любой момент, и решительно начала откладывать камень за камнем в сторону.
Поколебавшись несколько мгновений, я последовал за ней и начал разбивать киркой большие обломки, чтобы ей было легче их отбрасывать. Карл попытался голыми руками отнести несколько более крупных камней, а Элен и Мария начали отталкивать ногами комья земли. Но уже через несколько минут работы, которые не увенчались заметными успехами, случилось ужасное: раздались хруст и скрежет, и словно грозное предостережение, с потолка сорвалось облако пыли с кучей мелких камней и одним довольно крупным куском породы величиной с набивной мяч. Этот большой камень чуть не ударил Юдифь, которая находилась на вершине кучи строительного мусора, но она быстро среагировала и отскочила назад. Это наверняка спасло ей жизнь, но в результате она с испуганным криком, дико всплеснув руками, рухнула к подножию горы, больно ударившись спиной об пол.
Одним прыжком я оказался около нее, однако овладел собой и не стал протягивать ей руку и помогать подняться. Та паника, с которой она смотрела на меня в последний раз, когда я подходил к ней близко, еще стояла у меня перед глазами. Тут как раз подоспел Карл, схватил Юдифь под руки и поднял ее на ноги. Юдифь выругалась и скорее сердито, нежели страдая от боли, посмотрела на кровавые ссадины, которые она получила при падении.
Я вытер тыльной стороной ладони пот со лба и покачал головой.
— Это безнадежно, — я бросил многозначительный взгляд в направлении разрушенного потолка. — Здесь мы живыми не пройдем.
Юдифь, как ни в чем не бывало, полезла назад и начала разгребать завал дальше, словно в бреду. Она должна была понимать всю бессмысленность и опасность своего предприятия так же, как и я, или даже лучше, ведь несколько секунд назад она чудом избежала тяжелого ранения или даже смерти. Но она не хотела, просто не могла остановиться. Этот жуткий страх быть запертыми здесь, смерть двух, а может быть, и трех человек за один вечер, страх находиться в этой крепости вместе с убийцей сделал не только ее, но и всех нас абсолютно сумасшедшими. Она должна была вырваться отсюда и как можно быстрее, не важно, какой ценой. Именно это она нам сейчас демонстрировала своими лихорадочными действиями.
— Да, возможно, — Элен посмотрела на полненькую молодую женщину почти сочувственным взглядом, отошла на несколько шагов назад и стала озираться вокруг, ища чего-то. Наконец она кивнула нам с Карлом, подзывая нас выйти в тамбур, и показала нам несколько остовов кроватей в хорошем состоянии. — Мы можем использовать эти металлические рамы как подпорки, — предложила она. — Если мы задвинем их между мусором и потолком, они могут предотвратить дальнейшее обрушение.
Я не знал, как отнестись к ее предложению, и посмотрел на Карла.
— А что, действительно нет другого пути? — спросил я с надеждой. — Я… мне уже гораздо лучше. Мы можем проломить стену в другом месте.
— Никаких шансов, — Карл с сожалением покачал головой. — Этот проход — единственная связь с помещениями под крепостью. Вокруг этого участка подвала находится то же самое, что и над нами: метровая каменная порода крепостной горы и не менее твердая земля.
Я глубоко вздохнул, согласился с предложением Элен и взялся вместе с Карлом за работу. Ее идея была лучше, чем ничего, так как в противном случае нам пришлось бы сдаться и вернуться в крепость. У нас был единственный шанс.
Оказалось, что в этом ветхом отрезке туннеля мы продвигались гораздо быстрее, чем я ожидал. Мы ставили остовы металлических кроватей как подпорки по бокам между полом и потолком, и хотя мы не имели достаточно сноровки, это у нас получалось довольно хорошо. Один раз над нами угрожающе заскрежетало, захрустело, все, кроме Юдифи, испуганно остановились и, затаив дыхание, взглянули наверх, но ничего не произошло. Во время нашей работы мы обнаружили, что гора строительного мусора простирается по коридору гораздо дальше, чем можно было предположить с самого начала, должно быть на восемь, десять, а то и более метров. Пот, который уже и раньше промочил насквозь всю мою одежду, уже потоками стекал по моей коже под джинсами прямо в ботинки, когда мы прошли примерно две трети прохода. Мы все время подтаскивали остовы кроватей, продвигаясь вперед, ставили их по сторонам и продвигались дальше.
Как только я в сопровождении Карла протиснулся мимо остальных, чтобы в третий и, предположительно, в последний раз подтащить металлическую раму из предыдущего помещения, мою голову пронзила внезапная, идущая сразу отовсюду боль, которая в середине моей головы превратилась в какой-то пульсирующий сгусток, что казалось, моя голова вот-вот взорвется. Я вскрикнул от боли и ужаса, пошатнулся, несколько мгновений тщетно пытаясь сохранить равновесие, перед моими глазами закружился целый рой разноцветных точек, я шагнул вперед, инстинктивно ища рукой, за что бы схватиться, чтобы не упасть с горы строительного мусора, и схватился за одну из импровизированных задних подпорок для потолка. Мой испуганный, горестный вскрик превратился в отчаянный, пронзительный вопль, пронесся по жуткому лабиринту, когда я увидел, как моя рука, которой я, падая, крепко схватился за ногу кровати, наклонила опору сначала на несколько сантиметров, а потом, прежде чем я успел среагировать и выпустить мою опору, полностью отошла со своего места и рухнула вместе со мной вниз. Куски бетона и строительный мусор с шумом посыпались с потолка, который, лишившись своей хилой опоры, сразу начал обрушаться. Я еще слышал, как испуганные проклятия остальных превратились в панические крики, и с потолка сзади меня посыпались на кучу мусора с тупым, тяжелым звуком бесчисленные мелкие и некоторые большие, тяжелые куски породы, меня что-то больно ударило, и я скатился к подножию холма.