Страница 126 из 501
Фра Филиппо очень любил веселых людей и сам всегда жил в свое удовольствие. Он научил искусству живописи фра Диаманте, который выполнил для церкви Кармине в Прато много живописных работ, и, сильно подражая его манере, он составил себе этим славу, ибо достиг в ней наивысшего совершенства. В своей молодости с фра Филиппо водились Сандро Боттичелли, Пезелло, Якопо дель Селлайо, флорентинец, написавшие два образа в церкви Сан Фриано и один темперой в церкви Кармине, и бесчисленное множество других мастеров, которых он всегда обучал искусству с большой любовью. Он жил честно на свои труды, но исключительно много тратил на любовные дела, которыми он постоянно услаждал себя в течение всей своей жизни и до самой смерти. Сполетская коммуна попросила его через Козимо деи Медичи расписать капеллу в главной церкви Богоматери, которую, работая вместе с фра Диаманте, он начал весьма успешно, однако, застигнутый смертью, закончить ее не успел. Недаром говорят, что вследствие его чрезмерной склонности к своим пресловутым блаженным амурам его отравили родственники одной женщины, которая была его возлюбленной. Закончил течение своей жизни фра Филиппо в возрасте пятидесяти семи лет, в 1469 году, и по завещанию оставил на воспитание фра Диаманте своего сына Филиппо, начавшего обучаться у него искусству мальчиком десяти лет, и с ним же возвратился во Флоренцию, причем фра Диаманте увез с собой триста дукатов, которые оставалось дополучить от коммуны за выполненную работу и на которые он купил для себя лично несколько имений, уделив из этих денег лишь ничтожную их долю мальчику. Филиппо был пристроен к Сандро Боттичелли, почитавшемуся в то время отменнейшим мастером; старый же Филиппо был похоронен в гробнице из красного и белого мрамора, поставленной сполетцам и в расписанную им церковь. Смерть его оплакивали многочисленные друзья и в особенности Козимо деи Медичи и папа Евгений, который при жизни его хотел снять с него духовный сан, чтобы он мог взять Лукрецию ди Франческо Бути в законные жены, о чем Филиппо нисколько не заботился, так как ему хотелось располагать собой и своими склонностями так, как вздумается. При жизни Сикста IV Лоренцо деи Медичи, назначенный флорентийским послом, выбрал путь через Сполето, чтобы затребовать у тамошней коммуны тело фра Филиппо для перенесения его в Санта Мариа дель Фьоре во Флоренции; однако сполетцы ему ответили, что им не доставало достопримечательностей и главным образом выдающихся людей, и потому, чтобы прославить себя, они просили оказать им эту милость, прибавив, что во Флоренции было бесчисленное множество знаменитых людей и даже в избытке, и что поэтому она может обойтись и без этого; так все и осталось по-старому. Правда, Лоренцо решил все же по мере сил почтить память фра Филиппо. Он направил его сына Филиппино в Рим к кардиналу неаполитанскому расписывать капеллу, и когда Филиппино проезжал через Сполето, он по поручению Лоренцо заказал отцу мраморную гробницу под органом, что над ризницей, на что потратил сто золотых дукатов, выплаченных Нофи Торнабуони, управляющим банком Медичи; мессера же Аньоло Полициано он попросил составить следующую эпиграмму, которая была высечена на названной гробнице прописными литерами:
Conditus hic ego sum picturae fama Philippus
Nulli ignota meae est gratia mira manus,
Artifices potuit digitis animare colores,
Sperataque animos fallare voce diu.
Ipsa meis stupuit nalura expressa figuris,
Meque suis fassa est artibus esse parem,
Marmoreo tumulo Medices Laurentius hic me
Condidit, ante humili pulvere tectus eram.
(Здесь я покоюсь, Филипп, живописец, навеки бессмертный,
Дивная прелесть моей кисти – у всех на устах
Душу умел я вдохнуть искусными пальцами – в краски.
Набожных души умел – голосом Бога смутить
Даже природа сама, на мои заглядевшись созданья,
Принуждена меня звать мастером равным себе
В мраморном этом гробу меня упокоил Лаврентий
Медичи, прежде чем я в низменный прах обращусь).
Рисовал фра Филиппо отличнейшим образом, в чем можно убедиться по нашей книге рисунков знаменитейших живописцев и в особенности по тем листам, где нарисован образ для церкви Санто Спирито, и по другим, где изображена капелла в Прато.
ЖИЗНЕОПИСАНИЯ ПАОЛО РИМЛЯНИНА И МАСТЕРА МИНО СКУЛЬПТОРОВ, А ТАКЖЕ КИМЕНТИ КАМИЧА И БАЧЧО ПИНТЕЛЛИ АРХИТЕКТОРОВ
Теперь следует нам поговорить о Паоло Римлянине и Мино дель Реньо, сверстниках и занимавшихся одним и тем же делом, но сильно отличавшихся друг от друга свойствами нрава и искусства, ибо Паоло был скромный и очень способный, Мино же обладал значительно меньшими способностями, но зато таким самомнением и нахальством, что не только поступки его были полны высокомерия, но он и на словах превозносил свои собственные труды превыше всякой меры. Когда папа Пий II заказал римскому скульптору Паоло какую-то фигуру, Мино из зависти так извел его и замучил, что Паоло, который был человеком добрым и смиреннейшим, волей-неволей обиделся. И вот Мино, рассорившись с Паоло, стал биться об заклад на тысячу дукатов, что тот не будет с ним соревноваться, и заявил об этом с величайшей самоуверенностью и наглостью, зная характер Паоло, не любившего хлопот, и не думая, что он на это согласится. Однако Паоло вызов принял, и Мино, наполовину раскаявшись и лишь бы поддержать свою честь, уже спорил только на сто дукатов. Когда фигуры были сделаны, преимущество было отдано Паоло как мастеру редкостному и превосходному, а Мино был признан человеком, владевшим своим искусством больше на словах, чем на деле.
В Монтекассино, монастыре черных монахов в Неаполитанском королевстве, есть гробница работы Мино, а в Неаполе – несколько его вещей из мрамора. В Риме у подножия лестницы собора св. Петра – статуи святых Петра и Павла, а в самом соборе – гробница папы Павла И; фигурой же, выполненной Паоло в соревновании с Мино, был св. Павел, которого можно видеть на мраморном постаменте при входе на мост св. Ангела и который раньше долгое время стоял возле капеллы Сикста IV, и никто о нем не знал. Но случилось потом, что папа Климент VII однажды обратил внимание на эту статую, и, так как он понимал в таких делах и обладал вкусом, она ему очень понравилась. И потому он решил заказать св. Петра такой же величины и поставить обе статуи вместе при входе на мост св. Ангела, убрав посвященные там этим апостолам две мраморные часовенки, так как они загораживали вид на замок.
В сочинении Антонио Филарете мы читаем, что Паоло был не только скульптором, но и выдающимся золотых дел мастером, сделавшим некоторых из двенадцати серебряных апостолов, стоявших до разгрома Рима на алтаре папской капеллы; в выполнении их принимали участие также Никколо делла Гвардиа и Пьетро Паоло из Тоди, которые были учениками Паоло и затем дельными мастерами в скульптуре, о чем можно судить по гробницам пап Пия II и Пия III, на которых оба названных первосвященника изображены с натуры. Их же работы можно видеть на медалях трех императоров и других великих людей. Названный же Паоло выполнил конную статую некоего вооруженного человека, ту, что ныне стоит на земле в соборе св. Петра возле капеллы св. Андрея. Учеником Паоло был Янкристофоро Римлянин, выдающийся скульптор, несколько работ которого находится в Санта Мариа Трастевере и других местах. Кименти Камича, о происхождении которого неизвестно ничего, кроме того, что он был флорентинцем, был на службе у короля Венгрии и строил ему дворцы, сады, фонтаны, храмы, крепости и многие другие значительные каменные здания с украшениями, резными потолками и тому подобными вещами, которые с большой тщательностью выполнял Баччо Челлини. После этих работ Кименти, как человек преданный своей родине, возвратился во Флоренцию и послал Баччо, который оставил в Венгрии несколько картин работы Берто Аинайуоло для передачи их королю. Картины эти считались в Венгрии очень красивыми и заслужили высокую похвалу от тамошнего короля. Берто этот (не обойду молчанием и его) написал в прекрасной манере много картин, находящихся в домах разных граждан, но внезапно умер во цвете лет, не оправдав добрых надежд, которые на него возлагались.