Наследники Стоунхенджа

— А это еще зачем? — Она махнула на черные полотнища, уже полностью окружившие участок.

Он глянул на нее, как на полоумную.

— Приватный заказ. Приватная территория. Приватная вечеринка. Что тут непонятного? Если люди платят за свои удовольствия большие деньги, они не хотят, чтобы на них всю ночь пялились любопытные. Понимаете, да? А если хотите узнать еще что-то, звоните моему начальству. Может, оно вам скажет, от кого поступил заказ, а может, и нет. А мне, извините, работать надо.

Он отвернулся и отошел.

«Ублюдок», — подумала Меган.

— У меня есть номер охранного бюро, — сказал Джимми. — Можно позвонить им из машины.

Меган, отходя, шлепнула рукой по сетке.

— Похоже, твой агент не ошибся. Готовится что-то крупное. И очень, очень приватное.

161

Дверь камеры со скрипом открылась, от сквозняка замигали факелы на стенах.

— Феникс. — Муска поманил его отойти от жертвы.

Гидеон оставил Кейтлин, лежавшую на боку на топчане и не отрывавшую взгляда от закутанной в плащ с капюшоном фигуры в дверном проеме.

На руках у Муски были белые хлопковые перчатки, в руках он держал еще пару.

— Наденьте.

— Зачем?

Мясник взглядом дал понять, как глуп этот вопрос.

— Отпечатки пальцев. Нам не нужны отпечатки на том, что я вам сейчас дам. — Он склонился ближе. — За ней придем через час. Скажите ей. Это ее последний час, чтобы приготовиться к смерти.

Гидеон видел, что для Муски это не просто ритуал. Мясник был садистом. Наслаждался чужими страданиями.

Шагнув в коридор, Муска взял у другого Смотрителя чистый лист формата А4 и дешевую ручку.

— Отдайте ей. Она может написать прощальное письмо кому хочет. Заверьте, что оно будет доставлено.

— Будет?

— Если она не сделает глупостей — например не попытается описать нас или это место, — доставим.

— Понятно. Что-то еще?

— У нее ровно шестьдесят минут. Ни минутой больше. Смотрите, чтобы она была готова.

Дверь лязгнула, закрываясь.

Кейтлин уже села и с тревогой смотрела на подходящего к ней Гидеона. Тот подал ей бумагу и ручку.

— Они передали тебе это, можешь написать письмо.

— Родителям?

Он видел, что она не поняла.

— Это не ради выкупа. Я же говорил, никому не нужен выкуп. Эти люди не собираются тебя отпускать. — Он сел рядом с ней, продолжая объяснять: — Это конец. Они готовы начать ритуал. У тебя не больше часа до начала.

162

Кейтлин написала два письма. Одно матери, другое отцу. Хотела бы обойтись одним, но нельзя. Пришлось писать два. Развод родителей испортил ей не только жизнь, но и смерть.

Слова давались с трудом. Поначалу вовсе не давались. Она не привыкла писать от руки. И уж тем более никто не учил ее писать такие письма. Это наука для стариков или для смертельно больных.

В конце концов она просто записала то, о чем думала.

«Спасибо, что принесла меня в этот мир, дала мне свою красоту и любовь к радостям жизни. Мама, мне жаль, что мы поссорились из-за папы и Франсуа. Люби кого хочешь. Люби их обоих, если они тебе позволят! Жаль, что нам нельзя поцеловаться и помириться.

Будь счастлива, мама.

Люблю, Кейтлин ».

Письмо к отцу получилось совсем другим.

«Извини, папа. Надо было мне тебя слушаться. Пожалуйста, не вини Эрика. Я его перехитрила, вот и все. Я люблю тебя, папа, и буду по тебе скучать. Если есть Небеса, я буду ждать тебя с кофе и пирогом — с густым капучино, какой мы с тобой пили в Италии, и с миссисипским пирогом, которым мы с тобой перемазались в „Хард-рок-кафе“ в Лондоне. Большой поцелуй от твоей малышки. Я всегда буду любить тебя, папа».

Гидеон не стал читать писем. Просто взял их у нее и сложил втрое.

— Ты как, ничего?

— Честно говоря, не очень.

Девушка выглядела опустошенной, словно жизнь уже вытекла из нее.

Она налила себе воды.

— Черт! — Кейтлин швырнула кружку на пол и заплакала: — Я не хочу умирать! Господи, пожалуйста, не позволяй им!

163

Номер охранного бюро сразу переключился на автоответчик. До завтра никого не будет.

— У тебя есть домашний номер хозяина? — спросила Меган.

— Да. Это Джон Доран-Смит. Есть номер мобильного. — Джимми снова вызвал список контактов и нажал нужную кнопку.

Никто не отвечал.

Джимми оставил голосовое сообщение, солидным служебным голосом попросив срочно перезвонить.

Меган уже не сомневалась: что-то готовится. Она вернулась мыслями к Ли Джонсу. О чем он умолчал? Люди вроде него берутся помогать полиции по одной из трех причин. Боятся попасть в тюрьму. Нуждаются в деньгах, иногда на наркотики. Или вляпались во что-то, откуда сами не знают как выбраться.

Она обернулась к Джимми:

— Джонс просил у тебя денег?

— Ни пенса.

— Он согласился с тобой разговаривать только потому, что пропал его друг Грабб?

— Ну, да.

— Нас обоих надо уволить. — Меган покраснела. — Как я могла быть такой дурой? Он наверняка был с Граббом, когда убили Тимберленда и захватили Лок.

Джимми поспешно набрал номер мобильного Джонса. «Никак нельзя было его отпускать», — думала Меган. Все дело в том, что ее мысли тогда были заняты Сэмми.

— Не отвечает, босс. — Джимми, словно в доказательство, предъявил ей телефон.

— Ты знаешь, где он живет?

Сержанту хватило этого вопроса. Он завел машину.

— Молись, чтобы он был дома, Джимми.

164

Появление Мастера застало их врасплох. Доверенные члены Внутреннего круга, расправлявшие черные полотнища, заспешили. Участок был полностью очищен от посторонних. Дождавшись, пока ветераны-Смотрители займут посты вокруг импровизированной ширмы, Мастер прошел внутрь.

К вечеру небо затянуло облаками, солнце опускалось к западу в трауре. Теперь главное — соблюсти сроки. Он направился к краю поля. Как всегда, он вступал в сомкнутые объятия гигантских сарсенов по линии солнца, от Пяточного камня к Алтарному. Остановившись у подковы пяти огромных трилитов, Мастер преклонил колени.

— Святые властители Вселенной, я простираюсь перед вами, взыскуя вашего руководства и мудрости.

Я простираюсь перед вами в своей смертной бренности и верности. Я посвятил себя ритуалу обновления и приготовил все, чтобы почтить вас здесь. Избранная вами готова. Это малая доля великого нашего долга вам.

Он поднял взгляд на зловеще темнеющее небо. Кажется, собиралась гроза. Силы природы, подвластные Святым.

— Владыки, наши враги собирают силы. Они смыкаются вокруг нас, подобно тучам, заслоняющим солнце и луну. Я знаю, что это — испытание, испытание нашей верности и решимости, но я не справлюсь без вашего покровительства, без вашего одобрения.

Он ощутил, как наливаются тяжестью его руки. Они упали вдоль тела, словно утомленные тяжелым грузом. Больше не нужно слов. Святые знают все.

Они — в его разуме. В его сомнениях. Они пронизали каждый атом его существа. И оставили его бессильным, задыхающимся. Но Мастер получил ответ.

Он знал, как должен поступить.

Кайли Лок щелчком оборвала разговор с мужем.

Дешевый сукин сын все не соглашался дать денег. Ладно, она понимает, публично нельзя. Вице-президент не вступает в сделки с шантажистами, это она понимает. Но из своего кармана мог бы? Частным образом. А полиции она бы сказала, что сама собрала нужную сумму.

Нет, он даже на это не согласен. Не может поступиться принципами. Ах, это нарушит его образ! То есть, надо понимать, будет стоить ему нескольких голосов. «Железный» Лок не вступает в переговоры с мерзавцами. И уж конечно, не в год выборов.

Она металась по своему номеру в «Дорчестере».

Ярость нарастала. Даже с Шарлей нельзя поговорить, спустить пар. Ее пресс-агент чем-то отравилась. Выбрала же день! Кайли бросилась к мини-бару, уперлась взглядом в бутылку водки. Господи, именно то, что нужно. Все же пить она не стала. Взяла плитку шоколада. Села на кровать, жевала, смотрела телевизор и одновременно слушала радио. Ей бы валиума. Или амфетамина. Она схватила пульт, переключилась на новости Скай, моля бога услышать какие-нибудь известия о своей малышке. Кайли включила айпэд и вновь принялась перерывать Интернет в поисках клочков информации о дочери. Лучше бы ей этого не делать. Сплетни в Сети были горькими. Гадкими. Жестокими. Уже соорудили виртуальное надгробие, исписанное граффити от фанатов. В основном от парней.