Страница 27 из 49
— Наверно, помощник решил, что у тебя мозги слегка сдвинулись, — заметил он, немного помолчав. — Второй помощник — идиот! — сказал я со злостью. — Кретин!
— Я бы не сказал, — заметил он. — Ясное дело, ему показалось все это странным. Лично я тоже не понимаю… Он неожиданно замолчал.
— Не могу понять, почему же второй помощник не увидел огней? — спросил озадаченно Квойн.
Мне показалось, что Пламмер толкает его в бок, чтобы тот помолчал. Похоже, он разделял мнение второго помощника, и это привело меня в ярость. Но следующее замечание Стаббинса отвлекло мое внимание.
— Чего-то я не понимаю, — произнес он. — Зачем второму помощнику нужно было снимать тебя и ставить другого впередсмотрящим.
Он кивнул головой, не сводя с меня глаз.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил я с недоумением.
— Я хочу сказать, почему второй помощник, черт возьми, так уверен в себе?
Он затянулся трубкой, вынул ее изо рта и чуть подался вперед, высовываясь из койки.
— Он что-нибудь сказал тебе, когда снимал с вахты? — спросил он.
— Нет, — ответил я, — но он сказал чуть позже, когда я шел на корму.
Он сказал, что мне стал мерещиться всякий бред в последнее время и что мне лучше будет пойти в кубрик и проспаться.
— И что ты ему ответил?
— Ничего. Я вернулся на бак.
— А почему ты, черт возьми, не спросил у него, а не померещилось ли ему случайно, когда он заставил нас лазить по вантам, разыскивая непонятно кого.
— Мне не пришло это в голову, — сказал я.
— Вот, а надо было спросить.
Он замолчал, приподнялся в своей койке и попросил спичек.
Когда я передавал ему коробок, голос подал Квойн:
— В том случае, ребята, это наверняка был «заяц» из трюма.
Стаббинс передал мне обратно спичечный коробок и продолжил, не обращая ни малейшего внимания на слова Квойна.
— Значит, он велел тебе пойти отдохнуть, да? Не понимаю, зачем он прикидывается?
— Прикидывается? Что ты имеешь в виду? — спросил я.
Он задумчиво покачал головой.
— Я думаю, черт подери, что в действительности он прекрасно знает, что ты видел этот огонь.
Услышав это, Пламмер хотел было возразить, но промолчал.
— Значит, ты мне веришь, правильно? — спросил я с некоторым удивлением.
— Как тут не верить, — заметил он убежденно. — Ты ведь не мог ошибиться три раза подряд.
— Не мог, — сказал я. — Конечно, я уверен, что видел огонь, тут никаких сомнений, хотя… — Я сделал паузу. — Хотя все это чертовски странно.
— Чертовски! Это верно, — согласился он. — Прямо дьявольщина какая-то! Много чего непонятного происходит в последнее время.
Он на некоторое время замолчал, а затем вдруг решительно произнес:
— Здесь что-то не чисто, ребята, и черт меня дери, если это не так.
Он затянулся вару раз, попыхивая трубкой, образовалась секундная пауза, и в это мгновение до нашего слуха донесся голос Джаскетта. Он кричал с палубы над нами:
— Красный огонь по правому борту, сэр!
— Вот, пожалуйста, — сказал я, мотнув головой вверх. — Посудина, которую я заметил, должна быть как раз в том месте. Она не смогла проскочить перед нашим носом, поэтому они поставили руль против ветра и пропустили нас, а теперь снова легли в бейдевинд и прошли у нас за кормой. Я вскочил с сундучка и бегом направился к двери, все трое матросов двинулись следом. Оказавшись на палубе, я услышал, как второй помощник кричит с юта, требуя указать направление на огонь.
— Святые угодники! — сказал я. — Стаббинс, мне кажется, что этот чертов фонарь опять исчез.
Мы кинулись к правому борту, все четверо, но в темноте за кормой не было уже ни малейших признаков корабельных огней.
— Что до меня, то я совсем ничего не вижу, — сказал Квойн.
Пламмер промолчал.
Я бросил взгляд в сторону носа. Я смог разглядеть фигуру Джаскетта.
Он стоял у поручня правого борта.
— Куда он подевался, Джаскетт? — крикнул я.
— Не знаю, приятель, — ответил он. — Дьявольщина какая-то, первый раз с такими чудесами сталкиваюсь. Корабль был вон там, это точно, я вам говорю, а через минуту — куда-то подевался, нет его и все.
Я повернулся к Пламмеру.
— Ну, а теперь ты что скажешь? — спросил я его.
— Похоже, что ты прав, — ответил он. — Но я тоже ничего не понимаю.
Со стороны кормы раздался звук приближающихся шагов. Стаббинс прокричал:
— Джаскетт, слышишь: помощник катит по твою душу, готовься к объяснениям.
Второй помощник прошел мимо нас и поднялся по трапу на бак.
— Что случилось, Джаскетт? — спросил он быстро. — Где твой огонь? Ни я, ни практикант его не видели!
— Чертов фонарь делся куда-то, сэр, — доложил Джаскетт.
— Делся? — переспросил второй помощник. — Что ты хочешь сказать?
— Корабль был вон там, сэр, я готов поклясться, а через минуту смотрю: его уже нет.
— Еще что скажешь? — прорычал помощник капитана. — Надеюсь, ты не думаешь, что я поверю в это?
— Но это святая правда, сэр. Впрочем, как хотите, — ответил Джаскетт.
— Джессоп ведь тоже видел огни.
Очевидно, бедняга изменил свою точку зрения и больше уже не думал, что я нуждаюсь в лечебном сне.
— Ты старый болван, Джаскетт, — сказал резко второй помощник. — А этот идиот Джессоп вбивает всякую ерунду в твою дурную голову.
Он помолчал секунду, затем продолжил:
— Что с вами со всеми происходит, черт побери? Затеяли для чего-то какую-то дурацкую игру. Ты же сам прекрасно знаешь, что не видел никакого огня. Я снял Джессопа с вахты, а теперь ты начинаешь все заново.
— Мы не… — начал объяснять Джаскетт, но второй помощник не дал ему договорить.
— Отставить! — приказал он, повернулся, спустился по трапу и быстро прошел мимо нас, не проронив ни слова.
— Не похоже что-то, что второй помощник верит нам, — сказал я, обращаясь к Стаббинсу.
— Как знать, — ответил тот. — Помощник — загадочная личность.
Конец вахты прошел спокойно. Когда пробили восемь склянок, я заторопился в кубрик — я ужасно устал, и мне хотелось побыстрее оказаться в койке.
Когда нас снова вызвали на палубу для несения утренней вахты с четырех часов до восьми, я узнал, что один из матросов из вахты капитана видел огонек в море вскоре после нашего ухода в кубрик и доложил об этом начальнику, но, как и во время нашей вахты, огонь почти сразу исчез. Это, как выяснилось, случилось дважды, и Старик так взбесился, будучи уверен, что матрос издевается над ним, что дело чуть не дошло до мордобоя; в конечном итоге матроса убрали с поста впередсмотрящего и на его место прислали другого вахтенного. Если этот матрос и видел огонь, то проявил осторожность и не доложил капитану; на этом все и закончилось.