Потерянный

«На вас, наших посланников, теперь вся надежда, – вспомнил он слова Великого Конага. – Кто-то из вас должен добраться до крепости Даронга и передать Вершителям нашу просьбу. Грядет война, и боюсь, что в этот раз она будет очень тяжелой. Агронцы собрали огромную армию. Через два дня мои войска выдвинутся к крепостям на границе, где и проведут весь цикл дождей, чтобы подготовиться к грядущему нашествию. Я бы послал более опытных воинов, но, увы, сейчас каждый из них на вес золота, однако думаю, что вы справитесь, ибо вы были отобраны для этой миссии среди лучших».

Правитель прошелся вдоль короткого строя посланников, на миг останавливаясь возле каждого и заглядывая тому в глаза, затем взмахнул рукой. Двери зала распахнулись, и в него вошли юные хранительницы. Все высокие, поджарые, облаченные в желто-пятнистые доспехи, они прошли вдоль строя посланников и замерли позади них, затем сняли закрывавшие лица маски. Так он впервые увидел Ай.

Эрай улыбнулся своим мыслям и, повернув хогрунда, направил его вниз с холма к дороге, что шла у его подножия. Скакун повернул голову и недоуменно глянул на седока, но послушался и принялся осторожно спускаться вниз, впиваясь когтями своих лап в мягкую землю. Вскоре они уже стояли на дороге. Эрай заметил, что Ай смотрит на него с некоторой укоризной, но не спешит высказывать своему юному карду, что она думает об этом спуске, на котором их скакуны могли бы переломать лапы. Он и сам это знал, но двигаться в объезд, ища проторенный спуск, было просто неохота. К тому же их скакуны были без привычных доспехов, а значит, могли пройти где угодно. А еще его Карт-эй-Хар молод, силен и был выбран лично отцом, а уж он в скакунах разбирался. Да и сам Эрай уже не первый год в седле и прекрасно знает все возможности хогрундов. Наверняка и Ай известно, что подобный склон не страшен этим животным. Однако ее указания скорее всего связаны с тем, что он зря рискует в мелочах. Запасных скакунов у них нет, а до ближайшего города далеко, и потеря ездового животного может обернуться если и не провалом миссии, то очень большой задержкой. Но этого не случится, ибо он избран самой судьбой, чтобы выполнить это задание совета, – он в этом уверен. Его мать в ночь перед отъездом ходила к местной ведьме, которая славилась как великая провидица, и та нагадала, что он единственный из всех посланцев сможет доставить свиток. Правда, она упоминала о каком-то неизвестном, что придет из ворот тьмы и поможет ему, но последнее, пожалуй, можно было списать на обычный гадальный бред.

Он рассмеялся своим мыслям и, задорно подмигнув своей хранительнице, вонзил шпоры в бока хогрунда, заставив того недовольно фыркнуть и припустить рысью.

Карт-эй-Хар бежал споро, иногда поворачивая массивную голову и порыкивая на своего седока, но это, скорее, от избытка чувств, чем от недовольства. Оба, и скакун, и всадник, были рады, что наконец-то, после долгих недель вынужденного безделья в столице, вызванного церемониями принятия Эрая в карды, они оказались в открытом поле, где их вольные порывы больше не сдерживали толстые каменные стены города. Всадник и его скакун неслись по бескрайним степным просторам, наслаждаясь каждым мигом этой гонки. Правда, надо заметить, что, к большому удивлению Эрая, Ай почти от него не отставала. Ее серый хогрунд ни в чем не уступал его Карт-эй-Хару, что, кстати, несколько того раздражало. Скакун пару раз поворачивал голову в сторону едущей чуть позади Ай и недовольно рычал, а хогрунд девушки отвечал ему тем же, при этом оба ускоряли свой бег. В результате пришлось бить скакуна по ушам, чтобы тот сбавил ход, иначе их бешеная скачка грозила вымотать хогрундов основательно, несмотря даже на их легендарную выносливость.

Эраю оставалось только удивляться. Он, выросший вдали от больших городов и половину своей жизни проведший в седле, впервые встретил достойного соперника, впрочем, как и его хогрунд.

– Ты хорошо держишься в седле, – бросил Эрай, подводя своего хогрунда почти вплотную к скакуну Ай.

– Нас в храме обучают не только о своих кардах заботиться, – голос хранительницы был приглушен маской, и в нем слышались нотки плохо скрываемого пренебрежения.

Эрай только мысленно вздохнул, но постарался не обращать на это внимания. Действительно, девушку можно понять. Она, как всякая юная дева, ждала своего первого карда, надеясь, что ей придется хранить умудренного опытом героя, а в результате приходится ехать практически с мальчишкой, да еще исполнять все его прихоти. И теперь ее потомство ждет незавидная участь защитниц низших классов, что поддерживают обычных бойцов во время военных походов. Хотя, с другой стороны, он ведь может… да почему может?! Он обязательно вернется из этого похода героем, о котором будут слагать легенды, и тогда она будет смотреть на него по-другому.

Молодой кард мотнул головой. Что за бред! Какое ему дело да какой-то там хранительницы, которая, возможно, падет в первом же походе, послужив живым щитом, и уж тем более ему нет дела до ее потомства. Его дома ждет прекрасная Кардил, которая в следующем цикле уже вступит в пору зрелости и родит ему чудесных сыновей и дочерей. А этот поход принесет ему славу и почет, позволив встать в один ряд с величайшими героями его народа.

– Мой господин, впереди всадник, – голос хранительницы вывел его из задумчивости.

И правда, на дороге маячила фигура одинокого всадника. Эрай подобрал поводья хогрунда, заставив его перейти с легкого бега на спокойный шаг, и снял с крюка притороченный к седлу щит.

– Позволит ли мне заметить благородный кард, что сейчас неразумно будет вступать в вызывные схватки?

– Помолчи, – отмахнулся Эрай, остановив своего скакуна и рассматривая приближающегося. – Настоящий кард никогда не откажется от хорошей схватки, ибо это дело чести.

Хранительница только тихонько фыркнула, а ее глаза в прорезях маски зло сверкнули. Она отвела своего хогрунда немного в сторону и замерла там, положив поперек седла стреломет. Эрай бросил взгляд на девушку, поморщился, но промолчал. По закону, Ай не могла вмешиваться в вызывной поединок двух кардов, если соперник не имеет своей хранительницы или если ее хозяин не находится под «покровом» – особым благословением, что выдают старейшины воинам, выполняющим самые ответственные задания. В данном случае ему разрешалось применять даже запрещенное кардам оружие, например тот же стреломет или возвратник. Такие карды пользовались особыми привилегиями, и даже лорды обязаны были оказывать им всяческое содействие по первому требованию. В принципе в данном случае ему было достаточно сложить руки на груди крест-накрест, переплетя при этом пальцы определенным образом, чтобы дать понять приближающемуся воину, что он находится на ответственном задании и тот просто проедет мимо или окажет ему помощь в случае необходимости. Однако как это скучно! Разве для этого он отправился в этот поход? Разве в правилах карда избегать сладостных моментов веселой схватки, когда твой меч поет победную песню, а хогрунды сшибаются грудь в грудь, рвя скакуна противника острыми когтями. Не это ли настоящее счастье мужчины, которое можно испытать только во время горячей схватки один на один.

Тем временем едущий навстречу кард приблизился на расстояние трех прыжков хогрунда и остановился, разглядывая Эрая, затем перевел взгляд на хранительницу, державшую стреломет поперек седла, и вскинул руку в знак приветствия. Юный кард разочарованно вздохнул – рука с открытой ладонью, поднятая вверх, означала, что встречный не собирается участвовать в вызывной схватке, о чем сразу предупреждает. Вызвать же его самому означало замарать честь карда. Поэтому Эрай повесил щит на место и поднял руку в ответном приветствии.

– Доброго пути вам, юный эрл, – подъехавший снял шлем, открыв Эраю морщинистое лицо, пересеченное тонкой полоской шрама. – Вижу, вы выехали не просто на прогулку.

Эрай коротко кивнул. В чем в чем, но в прозорливости этому незнакомцу не откажешь, хотя, с другой стороны, ни одна хранительница не посмела бы направить оружие на карда, если бы не «покров», а Ай прямо-таки демонстрирует свою решимость его применить.