Отпуск

– Вот и приходится пользоваться чем есть, – со вздохом говорила Эмилия, демонстрируя мне плохо обструганную измочаленную палку, покрытую какими-то подозрительными бурыми пятнами (такое, блин, впечатление, что этой палкой кого-то долго и упорно избивали, причем, судя по ее состоянию, не один раз). – А это, знаете ли, неэстетично (ну, тут я согласен, правда, надеюсь, они сим инструментом суп не мешают, а то девчонки пару раз нас с ребятами кормили тем, что готовили на уроках).

Ну, в общем, на том и сошлись. И проблема с экзаменом решилась, и девчонкам хоть какая-то от парней польза будет.

Экзамен, надо сказать, прошел без сучка и задоринки. Ребята все же хоть и немногому, но научились. Правда, конечно, как всегда, не обошлось без неких излишеств, типа слишком длинной ручки, которая делала данную лопатку похожей на миниатюрное весло (Теодор постарался), или же декоративной резьбы (ну, это наш дриад выделывается), а также экспериментального образца творчества Ом Кума (это наш очкастый мальчик-волшебник), в чьем виденье данное оружие кухонной утвари стало похоже… похоже… блин, да фиг его знает, на что эта загогулина с двумя ответвлениями похожа, но за старание на «тройку» наскреб. В общем, все, кроме Ома, получили «четверки», но последний, кстати, не очень-то и расстроился, да и что расстраиваться, мой экзамен шел скорее зачетом, и то побочным, у одного моего класса, так что оценки я расставлял больше для себя.

Вечером Эльфира попыталась меня уговорить (два раза)взять с собой Криса, но я был непреклонен. Не знаю уж почему, но Крис явно не хотел никуда ехать, хотя у меня на этот счет и имелись некие подозрения. Пару раз к нам залетала одна молоденькая драконица, так, якобы с приказанием от командира отряда, хотя мне лично кажется, что тут все намного прозаичнее. А уж какие они парой кульбиты в воздухе крутили, ух… да еще при луне. Так что пусть лучше парень свою личную жизнь устраивает, а я сам как-нибудь, да и Батон подмогнет, если что, он у нас кот сообразительный и боевитый.

На вокзал нас с Батоном провожала целая делегация, причем помимо Гоймерыча с Генрихом пришел и Герберт с женой. Так что скучно не было, не хватало только гармони, блин, с гитарой и медведя на поводке, а так полная веселуха. Герберт, естественно, приволок баклажку вина, и пока мы добрели до вокзала, который, кстати, находился в получасе ходьбы от моего дома, прямо за холмом, гном с нашим паладином уже были в полной норме, изображая из себя трезвых матросов на палубе корабля в восьмибалльный шторм. Правда, судя по взглядам Глафиры и Миланы, вскоре их ждет нечто похуже морской качки. Гоймерыч, к слову, тоже не остался в сторонке, но того, после пары глотков, потянуло не на песни, а на научные разглагольствования. Сперва он принялся рассказывать мне о проблемах триангуляции металлов в суспензии какого-то Марлагона, но после того, как идущая рядом Эльфира пару раз, совершенно случайно, каблуками своих сапожек наступила ему на ногу, переместился к Батону, где и продолжил свою лекцию, найдя в коте благодарного слушателя.

Местный вокзал оказался совершенно непохожим на тот межмировой терминал, который я видел в своем недавнем путешествии. Тот был копией современной станции из пластика, стекла и бетона. Здесь же небольшой полустанок с одноэтажным кирпичным зданием вокзала и поросшей травой одноколейкой, не хватало только электрички и гомонящей толпы дачников. Ну, толпа, правда, была, однако состоящая в основном из студентов, а вот электрички не было, точнее, была, но не электричка, а самый настоящий паровоз. Да-да, обычный паровоз – коптящий, урчащий, гудящий, и к нему прицеплено штук десять вполне современных вагонов.

Эрнеста с Аланой уже дожидались на платформе. Завидев нас, юная вампирша помахала рукой, хотя ее фигурку, закутанную в черный балахон, я уже давно приметил среди пестрой толпы одетых по-летнему учеников.

– Ну, что, у нас третий вагон, места с тринадцатого по шестнадцатое, давайте идите, а я скоро подойду. – Я протянул билеты Эрнесте.

– Да, нер, – кивнула та и, подхватив объемный чемодан точно пушинку, направилась к поезду.

Алана бросила какой-то затравленный взгляд на меня и, коротко поклонившись, последовала за ней.

– Ох, чую, дело тут нечисто, – покачала головой Эльфира, провожая удалявшихся девочек взглядом. – Зря ты Криса оставил.

– Да перестань, – отмахнулся я, хотя у самого на душе было не очень спокойно. – Пусть парень своими делами занимается, а я по-быстрому смотаюсь, и к тебе под крылышко.

– Правда?

– Правда, – ответил я и поцеловал ее в губы.

В это время паровоз дал длинный гудок, выбросив в небо целое облако пара, и народ на перроне засуетился. Я еще раз чмокнул свою любимую, пожал руку Крису, потрепал по макушке обнявшего меня Дорофеича, крякнул от крепкого рукопожатия Герберта, покраснел от поцелуя в щеку, что подарила мне его жена, ойкнул от острого локотка Эльфиры, врезавшегося мне под ребра, послал воздушный поцелуй Глафире и, подхватив свою сумку, кинулся к поезду.

Проводник, пожилой мужчина в пенсне, мельком глянул на мой билет и, кивнув в сторону вагона, поднял желтый флажок. Едва мы с Батоном прошли в вагон, как поезд дернулся, и перрон медленно поплыл за окном. Поехали. Я с грустью смотрел на махавших мне руками друзей, и почему-то, на короткое мгновение, мне стало странно одиноко. Батон, ушедший вперед, остановился перед дверью предпоследнего купе и призывно мяукнул.

Я вздохнул и, бросив взгляд на замелькавшие за окном пейзажи с пасущимися единорогами, пошел к своему купе. Дверь послушно ушла в сторону, а я замер…

– Здравствуйте, нер, – раздался изнутри дружный хор шести детских голосов.

Твою же кису.

Глава 3,

повествующая о том, как наш герой узнает, что Алана все еще расстраивается из-за Гая, и об охоте на розового крокодила

Да, купе тут намного удобнее, чем у нас. Не, по компоновке оно почти такое же, а вот отделка намного лучше, да и размерчик его побольше, так что в нем можно свободно ходить, а не протискиваться друг мимо друга, ощущая практически интимную близость с чужим человеком. К тому же обивка у полок приличная – на диванную похожа, а не этот кожзаменитель, который словно специально чем-то натирают, чтобы матрацы по нему лучше скользили. Туалета в вагоне, кстати, два; «М» и «Ж», соответственно, да, да, именно раздельные, а не наши общеочередные. И знаете… в них чисто и хорошо пахнет. Ко всему, они совершенно не похожи на металлизированный изнутри шкаф, в котором нужно маневрировать между металлическим умывальником и не менее металлическим «белым другом педальной модификации», принимая, при постоянной вагонной качке, такие позы, что любой мастер ушу белеет от зависти и нервно курит в сторонке. А уж как там «классно» в зимнее время умываться… бррр… уххх… бодрит… Помнится, я на дембель как раз зимой ехал, ну, мы с ребятами немного посидели, и меня… кхе-кхе… прижало, ну а там, в комнатке у «белого друга», педаль была сломана и… скажу честно, я себя чувствовал практически полярником, присевшим над лункой в холодную арктическую ночь. Ну да ладно, не будем о грустном.

А вот виды за окном открывались просто фантастические, порою даже слишком. Например: я тут сижу себе, чаек потягиваю, думаю о… гммм… ну… о высоком, мечтаю себе, понимаешь, потихоньку, поворачиваю голову – оба-на, а рядом с окном плывет огромная акула, медленно так, вальяжно перебирает плавниками и косится на меня золотистым глазом. Блин, да у меня аж стакан из рук вывалился и прямо на штаны, а я еще автоматически ноги сдвинул, чтобы его поймать. Мдя, идиот, одним словом… хорошо еще ребят в купе не было, а Батон уже к моим фразеологизмам привык, правда, даже у него уши пару часов как-то нервно подергивались.