Магфиг

Короче, Гоймерыч – мировой мужик, особенно по вечерам, после уроков, за стопочкой его свежевыгнанного напитка (уж не знаю, что это такое, но крышу сносит просто влет, причем легко и приятно, к тому же без похмелья), он таких историй понарассказывает – хоть бери ручку и записывай, а опосля сразу бегом в издательство – с руками оторвут. Хотя пара историй все же заставила меня в этом усомниться: очень уж они напоминали те, что я как-то в книгах читал. Однако были и вполне самобытные, например, про одного некроманта, который что-то там экспериментировал и перенес свое сознание в тело умершей девушки, после чего около года шатался в образе зомби, пока того не обнаружил какой-то друг Гоймерыча и не помог вернуться назад. Ну да ладно, в любом случае дни я провел с пользой, правда, не для моей бедной печени. Я вот лично совсем не понимаю, почему тут все пьют, – не, конечно, скука, нервы и прочее, однако можно ведь посидеть, чаи погонять или квасок там, так нет, хлещут обязательно какое-нибудь вино или, на крайняк, пиво, в коем градусов всего лишь чуть меньше. Причем все дружно пьют и практически не пьянеют – то ли из-за магии, то ли просто организм уже привычный к таким дозам. Вон мы как с Дорофеичем гулять станем, так ему, чтобы дойти до моей кондиции, надо полбочонка выхлебать. Ладно, пьянству, как говорится, бой, хотя, по моему мнению, все тут это как пьянство не воспринимают, скорее пиво у них – местный аналог газировки, а вино – вместо легкого алкогольного коктейля. Ладно, стоп, опять куда-то меня занесло в сторону.

О чем это я, ах да, про тот цилиндр. Ничего он вам не напомнил? Хе… нет? Ну да ладно, опишу подробнее. Цилиндр из серебристого металла примерно сантиметров двадцать длиной и пять-шесть в диаметре, посредине вставки из какой-то резины, чтобы ладонь не скользила, и удобные углубления под пальцы, так что в руке сидит как влитой. С одного торца закрыт тяжелой заглушкой типа сферического набалдашника, с другой – углубление, в котором мерцает какой-то голубоватый кристалл и видны витки обмотки из необычного полупрозрачного материала, в коем изредка пробегают разряды какой-то энергии. Знакомо? Опять нет? Блин. А если так: «Да пребудет с тобой сила…» – ну и дальше по тексту. Ага, врубились. Да-да. Наша Ирен обсмотрелась-таки этих самых, про «в далекой-далекой галактике», – и такая мрачная музыка. М-дя… Пять раз пересматривала и потом меня еще пару дней расспросами мучила. Что да как, да почему, да где, и вот если, то тогда… Особенно ей лучевые мечи понравились, и наверное поэтому она долго пыталась выудить у меня секрет данной технологии, невзирая на то что я ей прямо сказал, что это просто компьютерные спецэффекты. Однако все равно ведь не отставала, да так занозила своими вопросами, что у меня даже закралась крамольная мысль, что ей просто нравится меня доставать. Хотя, может… не-е-ет, бред, мне вон одной драконицы за оба глаза хватает, еще и на макушку остается, до сих пор не представляю, как разгребусь с данной ситуацией. Ладно, не будем о грустном.

Короче, Ирен загорелась идеей воссоздать данное оружие при помощи технологий своего мира и заперлась в своей комнате, повесив на дверь табличку: «Учителям, гномам и особенно КОТАМ вход запрещен. Совершенно запрещен, совсем, окончательно… а веником по башке?»

Больно надо. Я, помнится, пожал плечами, когда Батон показал мне данную табличку. Ну пусть девушка развлекается, если делать-то нечего, главное, чтобы ничего не спалила. Блин, накаркал. Рвануло не сильно, но от души, причем даже не рвануло, а пальнуло этаким зеленым лучом, прямо из комнаты Ирен и над самой макушкой Криса, который в это время прогуливался под окнами нашего дома, как всегда мечтая о чем-то своем. Бедный наш дракончик два часа потом заикался. Да и прогалина в лесу получилась такая ровненькая, уходящая куда-то в сторону видневшихся в туманной дали гор. Слетавший туда Крис (после того как отошел от заикания, срубав десяток рыбин размером с крупного осетра) сообщил, что в горе обнаружена дымящаяся воронка пятиметрового диаметра и чьи-то откинутые закопченные копыта в количестве четырех штук. Больше пострадавших нет. Хотя копыта, конечно, смущали, ну да мало ли какая там в горах живность бегает, так что об этом дружно решили забыть, а Крис быстренько сгонял назад и прикопал данную ямку, похоронив в ней все свидетельства этого неудачного эксперимента. На Ирен же было наложено строгое взыскание в виде трех нарядов вне очереди на кухне, где она их и отбывала под неустанным надзором Батона, который зачем-то напялил на пузо ремень, повесил на него небольшой кинжал и везде конвоировал нашу провинившуюся. Правда, Глафира явно давала слабину, а ремень у Батона за три дня стал застегиваться на пару дырочек ближе к своему концу, но это, в общем-то, мелочи.

Как бы то ни было, но, судя по тому, что я держал сейчас в руках, Ирен не оставила своих экспериментов и, видимо, все же добилась нужного результата. Чего-чего, а уж упорства и любознательности этой девушке явно не занимать.

– И что это за фиговина? – спросил гном, с интересом смотря на цилиндр, который я с задумчивым видом вертел в руках.

Я усмехнулся и нажал на небольшую кнопку в торце цилиндра. С легким гудением из него выдвинулась голубоватая струя пламени, которая мгновенно сформировалась в тонкое лезвие светового меча. Ух ты!!! М-да-а, девочка все же смогла. Причем явно сделала это чисто техническим способом, иначе бы эта штука в моих руках не действовала. Кстати, а как там насчет передачи технологий отсталым цивилизациям? Я усмехнулся. Не, Ирен молодец, хотя, конечно, если об этом узнает кто из ее начальства, то получит по самое не хочу, уж это я из ее рассказов понял. Она вон, прежде чем мне электричество провести, неделю какие-то бумажки подписывала, да еще под конец заявилась с каким-то усатым типом в черно-сером комбинезоне, который полчаса рассматривал привезенный мне телевизор и под конец с недовольной миной подписал нашей рыжей красавице очередную бумажку. Только после этого мы начали монтаж проводки. М-дя… бюрократия – она во всех мирах, видать, одинаковая. Иногда я уже думаю, что это не отдельные люди, объединенные управленческой системой, а некое многомерное многоликое невидимое обычному глазу существо, живущее в нашей вселенной и подчиняющее своей воле вполне добропорядочных граждан.

– Ого, – гном изумленными глазами уставился на световой меч. – Это же…

– Угу, юный падаван, – усмехнулся я и, подойдя к Крису, попросил его вытянуть руки.

Вскоре ограничительные браслеты дракона валялись на полу, ну а дальше… а дальше все уже дело техники. Крис одним махом выбил часть стены и выпрыгнул наружу, тут же перекинувшись в дракона. После чего завис перед пробоиной на манер огромного колибри, бешено молотя по воздуху крыльями, и, сунув свою голову внутрь нашей камеры, дождался, пока мы переберемся к нему на спину, после чего дал деру. Причем с таким ускорением, что мы едва удержались, цепляясь всем, чем только можно, за различные выступы на спине дракона. Однако охрана тоже не дремала, да и тюрьму строили явно с расчетом на подобных существ, хотя эффект неожиданности, надо признать, все же сработал и мы почти выбрались… почти. Но тут над тюрьмой возникла бледная дымка, и дракона буквально отшвырнуло назад, точно он врезался в гигантский пружинящий матрац, после чего наша команда дружно, всем скопом, рухнула на крышу какого-то небольшого здания, стоявшего рядом с тюремной стеной. Крыша, естественно, не выдержала нашего дружеского напора, и мы провалились. Как все выжили, ума не приложу, – видимо, дракон как-то сумел затормозить наше падение или еще что, но пара минут – и мы уже стояли на ногах, оглядываясь и готовясь подороже продать свою жизнь. Здание, как я уже сказал, было небольшое, типа «сарай обыкновенный с евроремонтом», и завалено различным хламом, в груде которого я с удивлением обнаружил изъятую у меня киянку. Гном, видимо, тоже что-то нашел из своей экипировки, потому что с диким радостным воплем кинулся разгребать груду лежащего барахла, откидывая в сторону встречавшиеся на пути остатки покрытия крыши, похожие на куски разноцветного пластика.