Смотрите, Джейн забивает!

Над его шортами, как приглашение согрешить, виднелась татуировка в виде подковы. Как ни крути, этот парень был пиршеством для глаз. Неудивительно, что он привлекал ее. Неудивительно, что ее мозги отключились, когда он коснулся ее. У нее не было секса со времен Винни, которого она выкинула на улицу почти год назад.

— Это взсего лиж игра, — закончил Фетисов, и Джейн порадовалась, что записала его ответ, потому что не услышала ни слова из того, что он говорил.

— Спасибо, Влад.

Может быть, пришло время завести нового любовника. Кого-то, кто поможет ей выкинуть из головы Счастливчика и его татушку на удачу.

Когда Джейн на следующее утро заехала за Каролиной, и они отправилась в Белл Таун, над Сиэтлом висела серая дымка. Поскольку позднее должно было состояться интервью с Люком, Джейн надела свою обычную деловую одежду: серые шерстяные брюки и белую блузку. Каролина нарядилась в розовые кожаные брюки и облегающую блузку в красную и розовую полоску и выглядела так, как будто лет на тридцать пять опоздала на прослушивание к «Хохмам Роуэна и Мартина». На ком-нибудь другом такой наряд казался бы настоящим модным кошмаром, но на Каролине он каким-то образом смотрелся сногсшибательно.

Они забрали Мари около кондоминиума Люка и успели как раз вовремя в парикмахерскую. Сначала Вонда подрезала обсеченные концы волос девочки, затем сделала стрижку лесенкой длиной чуть ниже подбородка. Стрижка была молодежной, симпатичной и добавила Мари примерно четыре года.

После этого они пошли в «Гэп», «Биби» и «Хот топик», где Мари купила кожаный ремень с большой серебряной пряжкой и футболку с «Заботливыми мишками». Каролина приобрела новый пирсинг в пупок и ярко-розовую пилочку для ногтей. Джейн взяла футболку «Бэтгерл». Они разговаривали о парнях и музыке, и о том, кто из голливудских актрис становится страшной. Везде, где они бывали, Мари по полной использовала кредитку Люка.

У витрины «MAC» в «Нордстроме» визажист использовала минимум косметики, чтобы лишь подчеркнуть большие голубые глаза Мари и показать ее ровный цвет лица. Мари выбрала помаду глубокого красного цвета, который ей шел, но прибавил еще год. Джейн не могла не задуматься, что скажет Люк насчет того, что сестра выглядит так по-взрослому. Скоро все это выяснится.

Когда дело дошло до выбора одежды, Мари восприняла советы Каролины без единого возражения. Та умела так направлять людей по верному пути, что они и не понимали, что их направляют, и их не ранило, что Каролина была высокой, красивой и одевалась как супермодель.

— Эти будут маловаты, — сказал она Мари, когда девочка попыталась взять обтягивающие джинсы «Кельвин Кляйн» сорок второго размера. — Дизайнеры делают одежду для анорексичных девиц или маленьких мальчиков. А ты, слава Богу, совсем не похожа на мальчика, — добавила она и вручила Мари сорок четвертый размер.

Дарби Хоуг появился в обувном отделе, где Мари мерила сабо от «Стив Мэдден» на пятидюймовой танкетке.

— Я сказала Дарби, что помогу ему подобрать несколько рубашек, — объяснила Каролина, и если бы Джейн не знала ее лучше, то могла бы поклясться, что подруга немного покраснела. Быть такого не может! Потому что зануды из «Менса» с ярко-рыжими волосами были не во вкусе Каролины. Она любила высоких, мрачных и свободных от «стража кармана».

Каролина указала Мари на черные ботинки с большими серебряными пряжками по бокам.

— Эти будут фантастически смотреться с той камуфляжной юбкой и ремнем, которые ты купила.

Сама Джейн подумала, что ботинки ужасные, но глаза Мари загорелись, и она воскликнула:

— Йо-хо-хо! — что, как полагала Джейн, было выражением одобрения. И снова она, слушая девочку-подростка, почувствовала себя старой и, чтобы привести чувства в порядок, взяла плетеные сандалии с двухдюймовым каблуком.

Присев рядом с Дарби, она стала зашнуровывать их.

— Что думаешь? — спросила Джейн, закатав штанины брюк и рассматривая сандалии под разными углами.

— Думаю, они выглядят как обувь для пугала.

Она взглянула на него, одетого в любимую шелковую рубашку с черепами и кожаные штаны, и задумалась о первопричинах этого прикида.

Хоуг наклонился и сказал ей на ухо:

— Мне надо, чтобы ты замолвила за меня словечко перед Каролиной.

— Ни за что. Ты оскорбил мои сандалии.

— Если устроишь мне с ней свидание, я куплю тебе эту обувь.

— Хочешь, чтобы я была твоей свахой?

— А что, у тебя с этим какие-то проблемы?

Джейн посмотрела на свою подругу, которая стояла у прилавка «Ральфа Лорена», уставившись на пару туфлей.

— Э-э, да.

— Две пары.

— Забудь, — она сняла сандалии и засунула их обратно в коробку. — Но дам несколько советов. Выбрось рубашку с черепами и не говори о «Менсе».

— Ты уверена?

— Абсолютно.

Закончив делать покупки в обувном отделе, Джейн с Мари поехали на эскалаторе на верхний этаж, в отдел нижнего белья, а Каролина и Дарби отправились к мужской одежде.

Джейн и Мари уже сгибались под тяжестью пакетов, когда, наконец, нашли вешалки с бюстгальтерами.

— Как тебе этот? — спросила Мари, показывая на бледно-лиловый кружевной лифчик.

— Милый.

— Хотя могу поспорить, что неудобный, — Мари склонила голову набок. — Ты так не думаешь?

— Прости, но я вряд ли смогу помочь тебе здесь. Я не ношу лифчики. Никогда не носила.

— Почему нет?

— Ну, как ты заметила, они мне не особо нужны. Я всегда просто надевала топики или бюстгальтеры без бретелек, или вообще ничего.

— Моя мама убила бы меня, если бы я просто надела топик.

Джейн пожала плечами:

— Да, ну, когда я взрослела, мой отец не особо любил говорить о всяких женских штучках. Так что, думаю, он просто долгое время притворялся, что я мальчик.

Мари перевернула ценник:

— Ты все еще скучаешь по своей маме?

— Все время, но сейчас это уже не так тяжело. Просто постарайся и вспомни все самое хорошее, что у тебя было с мамой до ее болезни. Не думай о плохом.

— От чего умерла твоя мама?

— Рак груди.

— О.

Они посмотрели друг на друга через вешалку с бюстгальтерами: голубые глаза Мари встретились с глазами Джейн, и ни одной из них не надо было говорить о том, как тяжело наблюдать, когда любимый человек умирает таким образом. Они знали.

— Ты была младше меня. Ведь так? — спросила Мари.

— Мне было шесть, и мама долго болела, перед тем как умерла. — Ее маме был тридцать один год. На один больше, чем Джейн сейчас.

— Я все еще храню цветы с гроба мамы. Они уже завяли, но каким-то образом помогают мне чувствовать связь ней, — Мари опустила глаза. — Люк не понимает этого. Он думает, я должна выбросить их.

— Ты не говорила ему, почему хранишь цветы?

— Нет.

— Надо сказать.

Мари пожала плечами и взяла красный лифчик.

— У меня есть кольцо с помолвки моей матери, — призналась Джейн. — Отец оставил обручальное кольцо с ней, но забрал ее кольцо с помолвки. Я обычно носила его на цепочке на шее. — Она не говорила о кольце и о том, что оно значило для нее, уже много лет. Каролина не понимала, потому что ее мать сбежала с водителем грузовика. Но Мари поняла.

— А где кольцо сейчас?

— В моем комоде для нижнего белья. Я сняла его через несколько лет после смерти мамы. Думаю, что ты выбросишь цветы, когда почувствуешь, что пришло время.

Мари кивнула и выбрала белый аква-бра:

— Взгляни на этот.

— Выглядит тяжелым. — Джейн сняла один с вешалки и сжала чашечку. Она оказалась тяжелой и мягкой, и Джейн подумала, что Люк сказал бы о своей маленькой сестре, носящей бюстгальтер пуш-ап. А потом спросила себя, что бы он подумал, если бы она надела такой.

— Люк, возможно, не хочет, чтобы ты покупала большой поролоновый лифчик.

— О, ему будет все равно. Он, скорее всего, даже не заметит, — сказала Мари, взяла четыре лифчика и скрылась в примерочной. В ожидании девочки Джейн подхватила бесчисленные пакеты и направилась к вешалкам с трусиками.