Смотрите, Джейн забивает!

— Вот черт, — сказала Каролина, поднося бокал вина к губам. Сегодня она забрала свои блестящие светлые волосы в идеальный хвост и, как всегда, выглядела восхитительно. — Я-то думала, что ты могла бы познакомить меня с Робом Саттером.

— С Кувалдой? — Джейн покачала головой и глотнула свой джин-тоник. — У него вечно сломанный нос и синяк под глазом.

— Я знаю, — Каролина улыбнулась, и ее глаза немного затуманились.

— Он женат, и у него ребенок.

— Хмм, ну, тогда с кем-нибудь одиноким.

— Я думала, у тебя есть парень.

— Да, но это не увенчается хеппи-эндом.

— Почему?

— Не знаю, — вздохнув, сказала подруга и поставила бокал на кофейный столик из вишни. — Ленни симпатичный и богатый, но о-о-очень скучный.

Сие означало, что он, вероятно, был нормальным и не нуждался в том, чтобы его улучшали. А лучшая подружка Джейн была прирожденным «улучшателем» парней.

— Хочешь посмотрим игру? — спросила она.

— Нет, — Джейн покачала головой.

Это было соблазнительно, действительно соблазнительно, взять пульт и найти канал с игрой, чтобы посмотреть, кто выигрывает. Но это только сделает все еще хуже.

— Может быть, «Чинуки» проиграют. Их проигрыш заставил бы тебя почувствовать себя лучше.

Не заставил бы.

— Нет, — Джейн откинула голову назад на цветную спинку софы. — Я больше никогда не захочу смотреть хоккей. — Но она хотела. Она хотела сидеть на местах для прессы или поближе к площадке. Она хотела почувствовать энергию, пронзающую ее, наблюдать за безупречной игрой, за борьбой, разворачивающейся в углах, или за Люком, делающим идеальный сейв. — Как только я подумала, что наладила отношения с игроками, меня уволили. Я обыграла Роба и Люка в дартс, и они все подшучивали над моими лесбийскими очками. И той ночью мне не надоедали телефонными звонками. Знаю, мы не стали друзьями, но я думала, они начинают верить мне и принимать меня в свою стаю. — Джейн подумала секунду и добавила: — Как собаки динго.

Каролина взглянула на часы:

— Я пробыла здесь пятнадцать минут, а ты все еще не сказала ничего стоящего.

Джейн не надо было уточнять, о чем говорит подруга. Она слишком хорошо знала Каролину.

— Я думала, ты пришла, чтобы развеселить меня, но ты просто хочешь услышать о раздевалке.

— Я пришла не для того, чтобы веселить тебя, — Каролина повернулась к Джейн и положила руку на спинку софы. — Позже.

Джейн не задолжала ни грамма преданности хоккеистам. Не теперь. И она ведь не собиралась выложить все это в книге откровений.

— Ладно, но это было не так, как ты думаешь. Не так, как будто я оказалась одна среди по-настоящему мускулистых тел. Ну, вообще-то так, но я не опускала глаз, и каждый раз, когда я проходила мимо игроков, они снимали свои раковины.

— Ты права, — сказала Каролина, наклоняясь и забирая свое вино со столика. — Это не то, что я себе представляла. Это еще лучше.

— Разговаривать с голым мужиком, когда ты полностью одета, гораздо труднее, чем ты думаешь. Они все потные и разгоряченные и не хотят общаться. Задаешь им вопрос, а они фыркают в ответ.

— Очень похоже на трех моих последних бойфрендов во время секса.

— Это не так весело, как секс, поверь мне, — Джейн покачала головой. — Некоторые из них совсем не говорили со мной, и это делало мою работу на самом деле трудной.

— Да, я знаю эту часть, — Каролина пренебрежительно отмахнулась. — Итак, у кого самое лучшее тело?

Джейн подумала минуту.

— Ну, они все потрясающе сложены. Мощные ноги и торсы. У Марка Бресслера, наверное, самые большие мускулы, но у Люка Мартинò есть татуировка в виде подковы в нижней части живота, которая заставляет тебя желать упасть на колени и поцеловать ее на удачу. А его задница… совершенство, — Джейн прижала холодный бокал ко лбу. — Как ужасно, что он придурок.

— Звучит так, будто он нравится тебе.

Джейн опустила бокал и уставилась на Каролину. Нравится ей? Люк нравится ей? Парень, из-за которого ее уволили? Боль, которую она чувствовала от предательства Люка, была сильнее, чем от предательства остальных игроков вместе взятых. Что, когда она поразмыслила над этим, вероятно, оказалось совсем не разумным, учитывая, что она на самом деле не знала его, а он не знал ее. Просто Джейн подумала, что между ними наметилась какая-то дружба, и, если быть честной, ей бы следовало признать, что она также чувствовала слабое влечение к Люку. Нет, влечение было слишком сильным определением. Интерес — вот это гораздо лучше описывало то, что она ощущала.

— Он мне не нравится, — сказала Джейн, — но у него тот самый канадский акцент, который проявляется только в определенных словах.

— Ну-ну.

— Что значит «ну-ну»? Я сказала, что он мне не нравится.

— Я поняла, что ты сказала, но ты всегда была любительницей мужчин с акцентом.

— С каких это пор?

— Со времен Балки из «Идеальных незнакомцев».

— Ты имеешь в виду ситком?

— Ага, ты была без ума от Балки, и все из-за его акцента. Не важно, что он оказался лузером, живущим с кузеном.

— Нет, я была без ума от Бронсона Пинчота, а не от Балки, — Джейн засмеялась. — А в тот же год ты сходила с ума от Тома Круза. Как думаешь, сколько раз мы смотрели «Топ ган»?

— По крайне мере двадцать, — Каролин сделала глоток вина. — И даже тогда тебя привлекали лузеры.

— Я называю это: иметь реалистичные ожидания.

— Больше похоже на: продать себя задешево, потому что у тебя типичная боязнь быть покинутой.

— Ты что, под кайфом?

Каролина покачала головой, и ее хвост коснулся плеч.

— Нет, я прочитала об этом в журнале, пока была на приеме у своего гинеколога на прошлой неделе. Поскольку твоя мать умерла, ты боишься, что все, кого ты любишь, покинут тебя.

— Что доказывает: в журналах полно законченного дерьма. — Уж Джейн-то знала это наверняка. — Как раз на прошлой неделе ты сказала, что у меня проблемы с завершением отношений, потому что я боюсь, что меня бросят. Определись наконец-то.

Каролина пожала плечами:

— Это явно одна и та же фобия.

— Точно.

Они смотрели на камин еще несколько минут, затем Каролина предложила:

— Давай прогуляемся.

— Сегодня же четверг.

— Знаю, но никому из нас завтра не надо на работу.

Может быть, ночь выноса мозга гаражным роком именно то, что ей нужно, чтобы отвлечься от хоккейного матча, который она должна была освещать, но не освещает. Выйти из квартиры, чтобы она не могла включить телевизор и найти канал с игрой.

Джейн посмотрела на свою зеленую футболку, черную кофту и джинсы. Кроме того, нужно было найти новый материал для колонки «Одинокая девчонка».

— Хорошо, но я не буду переодеваться.

Каролина, которая оделась простенько, в свитер «Томми» с флагом на груди и обтягивающие джинсы, посмотрела на Джейн и закатила глаза:

— Надень хотя бы контактные линзы.

— Зачем?

— Ну, я не хочу что-то говорить, потому что люблю тебя, и потому что я всегда говорю тебе, что надеть, и не хочу, чтобы ты смущалась, и твоя самооценка упала, но эти ужасные люди в магазине оптики солгали тебе.

Джейн не думала, что ее очки были настолько плохи. У Лизы Лоэб была точно такая же пара.

— Ты уверена, что они плохо смотрятся на мне?

— Да, и я говорю тебе это только потому, что не хочу, чтобы люди подумали, что я девушка, а ты парень.

И Каролина туда же?

— Почему ты думаешь, что люди тебя посчитают девушкой, а меня парнем? — спросила Джейн, вставая и направляясь в ванную. — Может быть, эти люди решат, что ты парень. — Ответа не последовало, и она просунула голову в дверь: — Ну?

Подруга стояла у камина, нанося на губы красную помаду перед зеркалом, висящим над каминной полкой.

— Что «ну»? — Каролина убрала помаду в свою маленькую сумочку.

— Ну, что заставляет тебя думать, что люди посчитают тебя девушкой, а меня парнем? — снова спросила Джейн.

— А-а, так ты на самом деле спрашиваешь? Я-то думала, что ты пытаешься сострить.