Запутанные связи

«А твой отец пусть и не был верным мужем, — говорила Мэдди, — но разве за это стоит стрелять в человека трижды, а потом стоять и смотреть, как он истекает кровью на полу бара?»

За последние два дня Мик думал о своем отце больше, чем за предыдущие пять лет. Если Мэдди права, то мать наблюдала за смертью отца, и Мик просто не мог выбросить эту картину из головы.

Мужчина сел на край бильярдного стола, положил ногу на ногу, наблюдая за тем, как Стив берет «Хейнекен» из холодильника и откручивает крышку. Мик знал, что официантка Элис Джонс была убита за барной стойкой, а его родители умирали перед ней. Он никогда не видел снимки и не читал рапорты, но долгие годы он постоянно слышал разговоры о той ночи, когда его мать убила отца и Элис, и думал, что знает абсолютно все. Теперь Мик пришел к выводу, что это не совсем так.

За последние тридцать пять лет он был в баре тысячи раз. У Мэг даже была его фотография в возрасте трех лет, сидящем на барном стуле с отцом. Поколения Хеннесси работали тут до изнеможения, и после смерти его родителей, помещение было полностью обновлено и любые следы того, что произошло в ту ночь, уже давным-давно исчезли. Когда Мик входил в заднюю дверь, ему никогда не приходила в голову мысль о том, что его мать сделала с отцом и Элис Джонс.

До сегодняшнего дня.

«Так значит, твоя мамочка абсолютно справедливо выстрелила ей лицо?»- сказала Мэдди.

По какой-то причине он не мог выбросить из головы Мэдди Дюпре и ее чертову книгу. Последнее, чего он хотел в этой жизни — это думать о смерти родителей. Его прошлому лучше оставаться похороненным и последней, кем Мик желал занимать свои мысли, была женщина ответственная за то, что вся эта история вновь всплыла. Она была женщиной-бульдозером и раскапывала те вещи, о которых лучше забыть. Но чтобы остановить ее, Мик мог только связать и спрятать девушку в шкафу.

Хотя в связывании и была своя притягательность, но она не имела никакого отношения к тому, чтобы помешать ей писать.

"Господи, ты как торнадо. Сносишь все вокруг себя", — сказала она. И похоже не важно, что Мэдди была последним человеком на планете, которого ему следовало бы желать. Воспоминание о губах девушки, ее зацелованный, запыхавшийся вид засел в голове Мика.

Он поднялся со стола и прошел мимо танцпола к бару. Рубен Сойер сидел на своем обычном месте; выглядел он старым и пьяным. Рубен потерял жену тридцать лет назад и последние три десятилетия сидел на одном и том же стуле почти каждый вечер, заливая печаль. Мик не верил в родственные души и не понимал подобного горя. По его мнению, если тебе так не хватает женщины, иди и сделай что-нибудь, не привлекая к этому бутылку Джека Дэниелса.

Несколько посетителей окликнули Мика, когда он проходил мимо, но он не остановился. Мик не был готов к пустой болтовне. Только не сегодня. Но в коридоре у задней двери, он наткнулся на старую школьную подружку.

— Привет, Мик, — проговорила Пэм Пакетт, выходя из дамской комнаты.

— Привет, Пэм. — Мик подумал, что отодвинуть ее в сторону будет грубо, поэтому остановился. Пэм расценила это как приглашение, обвила руки вокруг его шеи и дружески обняла, хотя объятие и длилось на несколько секунд дольше, нежели того требует дружба.

— Как твои дела? — спросила Пэм на ухо Мика.

— Хорошо. — Со времен старших классов Пэм выходила замуж и разводилась три раза. И можно было предвидеть еще разводы в ее будущем. Мик отодвинулся назад и посмотрел ей в лицо. — А как ты?

— Не плохо. — Пэм встала на ноги, но оставила одну руку у него на груди. — Давненько я тебя здесь не видела.

— Я занимался делами в другом баре. — Пэм все еще оставалась привлекательной, и Мик знал — он прямо сейчас может взять ее за руку и отвезти домой. Он держал свою ладонь на талии девушки, ожидая первого толчка интереса под ширинкой. — Ты все еще работаешь в управлении шерифа?

— Да. Все еще отвечаю на звонки. Хотя я каждый день угрожаю уволиться. — Ладонь Пэм заскользила по груди мужчины.

У Мика оставалось три часа перед закрытием, и не было особой уж нужды тащиться в «Мортс». Они с Пэм и раньше занимались сексом, и оба прекрасно понимали, что это всего лишь секс. Просто два взрослых человека встречаются и хорошо проводят время.

— Ты здесь одна? — поинтересовался Мик.

Рука Пэм в это время скользнула к его талии, а палец проник за пояс джинсов. Мик должен был ощутить искру интереса, но этого не произошло.

— С несколькими подружками.

«Скажи мне, Мик, все ли женщины, с которыми ты развлекаешься, знают о существовании друг друга?» Вероятно, ему просто необходим секс, чтобы выкинуть Мэдди из головы. С прошлого раза прошел месяц, а сейчас он мог просто взять Пэм за руку и отвести ее в заднюю дверь.

— Я ведь не планирую жениться. Ты в курсе?

— Я думаю, все прекрасно понимают это, Мик. — Брови Пэм опустились.

— Значит, я никогда не лгал тебе об этом.

— Нет.

Как только Пэм окажется обнаженной, Мик позволит ей избавить себя от посторонних мыслей. Пэм не любила долгий и утомительный секс — ей нравилось делать все быстро и так много раз, как только сможет мужчина. А Мик был в настроении обеспечить ей это. Он провел большим пальцем по ее ребрам и почувствовал небольшую искру интереса.

— Я слышала о той писательнице, которая болтает со всеми городе, — проговорила Пэм, потушив тем самым его вспышку.

Мик в самом деле жалел, что она заговорила об этом.

— Увидимся.

Он уронил руки и сделал шаг назад по направлению к двери.

— Ты уходишь? — Но имела в виду Пэм другое: «Ты уходишь без меня?»

— Надо работать.

Когда Мик вышел из бара и поехал в «Мортс», было еще светло. Он опустил очки на нос, между глаз поселилась тупая боль. Мэдди Дюпре рылась в его прошлом, говорила с горожанами о его семье, а теперь еще и портила его сексуальную жизнь. С каждой проходящей минутой он чувствовал растущее желание связать ее и затолкать куда-нибудь.

Мик повернул руль и остановился у «Мортс», когда послышалось урчание в его животе. Вместо того, чтобы войти в заднюю дверь своего бара, он направился к пабу-ресторану «Виллоу Крик». Шел десятый час, а он не ел с обеда. Неудивительно, что его голова раскалывалась.

Ресторан был практически пуст, и запах крылышек еще больше разжег его апетит, пока он двигался вперед. Мик подошел к кассе и сделал заказ молодой официантке. В ресторане подавали лучшие в трех штатах пастрами на мраморном хлебе и чипсы. Если бы у Мика было время, он бы заказал «летнее пиво» — в пабе готовили чертовски хорошее «летнее пиво».

Внутри ресторан был украшен пивными плакатами со всего мира, а в кабинке под плакатом «Жаждущего пса» сидела та женщина, которую он мечтал связать и затолкать в шкаф.

На столе перед Мэдди Дюпре стояла большая тарелка салата, и лежала открытая папка. Девушка забрала волосы назад и накрасила губы ярко-красной помадой. Она подняла свои карие глаза, когда Мик опустился на скамью напротив нее.

— А ты зря время не теряешь, — проговорил он.

— Привет, Мик. — Мэдди махнула вилкой. — Присаживайся.

Ее оранжевая кофта была расстегнута спереди, а под ней виднелась белая футболка. Очень тесная белая футболка.

— Я слышал, ты разговаривала с Биллом Потером.

— Новости разносятся быстро. — Мэдди наколола на вилку лист салата, кусочек сыра и открыла рот. Ее красные губы сомкнулись на зубцах, и затем она медленно вытащила вилку изо рта.

— Это мое досье? — Мик указал на открытую папку.

Она смотрела на него, не переставая жевать.

— Нет, — ответила Мэдди, после того как проглотила. — Шериф упомянул, что ты был занозой в заднице, но ничего не говорил о досье. — Она закрыла папку и положила на сиденье рядом с собой. — За что он арестовывал тебя? Вандализм? Или ты мочился в общественных местах? Может, подглядывал в окна?

«Вот нахалка».

— По большей части за драки.

— Он упоминал пожар. Ты слышал об этом, верно? — Мэдди отправила в рот еще одну порцию салата и запила холодным чаем.