Запутанные связи

— Черт бы тебя побрал! Она бы не стала смотреть, как отец умирает.

Если бы не ругательство, слетевшее с его губ, Мэдди пожалела бы Мика, наплевав на свое возмущение.

— Ее кровавые следы были по всему бару. И она бродила там явно до того, как покончила с собой.

Рот Мика сжался.

— У Элис Джонс тоже остался ребенок. Заслужила ли малышка потерять свою маму? Заслужила ли стать сиротой?

— Мэдди приложила руки к груди и сжала их. — Так что не говори мне, что твоя мать — обыкновенная расстроенная домохозяйка, зашедшая слишком далеко. Нашлись бы и другие выходы из положения. Множество других выходов, кроме убийства.

Мик шагнул за порог.

— И не думай, что можешь приходить сюда и указывать, что я должна делать. Мне действительно, черт возьми, все равно, нравится тебе это или нет, но я собираюсь написать книгу. — Она попробовала закрыть дверь, но его рука помешала.

— Делай, что хочешь. — Свободной рукой он снял очки со лба и водрузил на нос, скрывая гнев в голубых глазах. — Но держись подальше от меня, — предупредил он и убрал руку от двери, — и от моей семьи.

Мэдди захлопнула дверь и отбросила волосы с лица. Не очень удачно все прошло. Мик разъярился. Она тоже вышла из себя, и продолжала кипеть от злости.

Мэдди слышала, как он завел грузовик, и по привычке заперла дверь на замок. Ни Мик, ни его семья не нужны ей для изложения событий, но, на самом деле, неплохо бы сотрудничать с ними. Особенно учитывая, что ей необходимо вызнать подробности о жизни Лока и Роуз.

— Ну и дерьмо! — подытожила Мэдди и прошла в гостиную.

Ей придется сочинять без их участия. Фотография мамы стояла на кофейном столике. Элис Джонс была такой юной и полной надежд. Мэдди взяла снимок и коснулась стекла поверх губ матери. Изображение оставалось на этом месте все время, пока Мик был в доме, но он не заметил.

Мэдди планировала признаться ему, что она не просто автор, заинтересованный в написании книги. Что его мать осиротила и ее тоже. Но теперь он не собирается иметь с ней дело, и правда уже ни к чему.

Мик остановил свой грузовик перед кафе "Шор Вью Динер", где работала Мэг пять дней в неделю, обслуживая столики и получая чаевые. Он все еще был зол, хотелось стукнуть что-нибудь, а лучше кого-нибудь. Например, схватить Мэдди Дюпре за плечи и хорошенько потрясти, пока она не согласится собрать свои вещички и убраться восвояси. Пока она не забудет, что когда-либо слышала о Хеннесси и об их запутанных жизнях. Но она ясно дала понять, что не собирается никуда уезжать, и теперь ему надо рассказать обо всем Мэг до того, как сестра услышит новость от кого-нибудь другого.

Мик заглушил мотор и откинулся на сидении. Мать следила, как умирал отец? Он не подозревал об этом. Предпочел бы не знать и дальше. Как он сможет примириться с тем, что женщина, убившая двух человек, была его матерью, той, которая густо намазывала для него бутерброды арахисовым маслом и клубничным джемом, разрезала хлеб на треугольники и аккуратно удаляла корочки? Как могла любящая мамочка, которая купала его, мыла голову, подтыкала одеяло на ночь, наследить по всему бару кровью собственного мужа? Как это могла быть одна и та же женщина?

Мик потер лицо руками и скользнул пальцами под солнечные очки, чтобы помассировать глаза. Он так чертовски устал. После того, как Джуэл дала ему карточку Мэдди, он отправился свой офис в баре «Хеннессис» и заперся там. Мик хотел отыскать в Интернете какую-либо информацию о Мэдди, и там нашлось много всего. Она опубликовала пять книг, он увидел множество ее портретов и фотографий на встречах с читателями. Не осталось никаких сомнений, что Мэдди Дюпре, с которой Мик планировал познакомиться поближе, была писательницей, специализировавшейся на убийцах-психопатах. Мэдлин Дюпре заявилась в город, чтобы поведать всему миру о той ночи, когда его мать убила отца. Мик спрыгнул из грузовика на улицу. И ничего нельзя поделать, чтобы помешать ей.

Сколько он себя помнил в "Шор Вью Динер" всегда пахло одинаково. Топленым маслом, яйцами и табаком. Это было одно из последних мест в Америке, где человек мог получить чашку кофе и пачку сигарет «Кэмел» или «Лаки страйк», в зависимости от того, чем он хотел отравиться. В результате, кафе всегда было битком набито курильщиками. Мик пытался убедить Мэг, что лучше бы ей работать где-нибудь в другом месте, — с меньшей вероятностью обзавестись раком легких от пассивного курения, — но сестра настаивала, что чаевые здесь слишком велики, чтобы отказываться от них.

Часы показывали чуть больше двух, и когда Мик вошел внутрь, кафе было наполовину пустым. Мэг, стоя за прилавком, наливала кофе в чашку Ллойду Браннеру и смеялась над какой-то его шуткой. Она собрала черные волосы в хвост, под белым фартуком виднелась яркая розовая футболка. Мэг подняла на Мика глаза и помахала рукой.

— Привет. Ты голоден? — спросила она.

— Нет.

Он сел за стойку и поднял свои «Рево» на лоб.

— Я надеялся, что ты сможешь освободиться пораньше.

— Зачем? — ее улыбка потускнела, и она поставила кофейник на стойку. — Что-то случилось? Что-то с Трэвисом?

— Трэвис в порядке. Я просто хотел поговорить с тобой кое о чем.

Мэг посмотрела ему в глаза так, словно умела читать мысли.

— Я сейчас — согласилась она и прошла на кухню, а затем вернулась с сумочкой в руках.

Мик встал и последовал за сестрой к выходу. Как только дверь за ними закрылась, она спросила:

— Что стряслось?

— В городе появилась одна женщина. Она пишет книги, основанные на реальных преступлениях.

Мэг прищурилась от яркого солнца, пока они шли к его грузовику вдоль парковки, покрытой гравием.

— Как ее зовут?

— Мэдлин Дюпре.

Мэг раскрыла рот от удивления.

— Мэдлин Дюпре? Она написала "В ее доме", роман о Патрике Уэйне Доббсе — серийном убийце, который убивал женщин и затем носил под своим деловым костюмом их одежду. Эта книга так меня напугала, что я не могла спать неделю.

Мэг покачала головой.

— Что она разыскивает в Трули?

Он надел солнечные очки, чтобы скрыть свои глаза.

— По всей видимости, собирается написать о том, что произошло с мамой и папой.

Мэг остановилась:

— Что?

— Ты слышала меня.

— Зачем?

— Боже, я не знаю, — он поднял руку, затем уронил ее, — если она пишет о серийных убийцах, я не знаю что, черт возьми, ее заинтересовало в нашей истории.

Мэг скрестила руки на груди и двинулась дальше.

— Что ей известно о произошедшем?

— Мэг, я понятия не имею.

Они остановились около его машины, и Мик оперся бедром на переднее крыло.

— Она утверждает, что мама застрелила официантку в голову, — сестра даже глазом не моргнула, — ты знала об этом?

Мэг пожала плечами и принялась грызть ноготь на большом пальце.

— Да я слышала, шериф говорил что-то такое бабушке Лорэйн.

Мик взглянул в глаза Мэг, ему стало любопытно, что еще она проведала неизвестного ему. Знала ли, что мать застрелилась не сразу. Мик полагал, что это уже не важно. Мэг приняла новости лучше, чем он ожидал.

— С тобой все будет в порядке?

Она кивнула.

— Мы как-нибудь можем помешать ей?

— Сомневаюсь.

Она облокотилась на водительскую дверцу и вздохнула:

— Может тебе стоит поговорить с ней?

— Уже. Она нацелилась написать эту книгу, и ей все равно, что мы думаем об этом.

— Дерьмо.

— Ага.

— Опять начнутся разговоры.

— Ага.

— Она расскажет плохое о маме.

— Вероятно, о всех троих. Но что она может написать? Единственные, кто в курсе, что случилось на самом деле, мертвы.

Мэг отвела глаза.

— Ты что-то знаешь о той ночи?

Она вскинула руки.

— Только то, что мама вышла из себя и убила папу и официантку.

Верилось с трудом, но какая разница теперь, двадцать девять лет спустя? Мэг там не было. Она находилась дома вместе с ним, когда шериф приехал в ту ночь, чтобы сообщить о случившемся.