Возлюбленный мой

Зейдист выдохнул проклятье и начал расхаживать из стороны в сторону, положив руки на бедра, и уперев взгляд в пол. — Я даже не знаю, с чего начать, черт побери.

Джон нахмурился и прислонился спиной к стене тоннеля, приготовившись к плохим новостям. И хотя он представления не имел, что это может быть, он ни на секунду не сомневался, что это дерьмо окажется на редкость «креативным».

В конце концов, Зи остановился и, когда он поссмотрел на Джона, его взгляд не был золотисто-желтым, каким бывал дома. Он был черный как смоль. Черный и яростный. А лицо — белое как снег.

Джон выпрямился. Боже… что же произошло?

— Ты помнишь все наши прогулки в лесу. Незадолго до твоего перехода… и после того, как ты впервые слетел с катушек из-за Лэша. Когда Джон кивнул, Брат продолжил. — Ты когда-нибудь задавался вопросом, почему Роф свел нас?

Джон медленно кивнул. «Да…»

— Это было не случайно. — Глаза Брата были холодными и темными, как погреб в доме с привидениями, не сколько от увеличившихся зрачков, сколько из-за темноты, что лежала за взглядом. — У нас с тобой есть кое-что общее. Ты понимаешь, о чем я? Ты и я… у нас есть кое-что общее.

Сначала Джон нахмурился, не улавливая смысл…

Вдруг, он почувствовал, как по телу пробежала холодная дрожь, которая достигла мозга. Зи?.. Подождите, он не ослышался? Или тот не правильно выразился?

Только вот он отлично помнил, что они столкнулись лицом к лицу, сразу после того, как Брат прочитал заключение психолога в медицинской карте Джона.

Ты сам волен выбирать, как с этим справиться, потому что это только твое дело, — сказал тогда Зи. Если не хочешь сказать на эту тему ни единого гребаного слова, от меня ты тоже ничего не услышишь.

В тот момент Джон был поражен неожиданной понятливостью Брата. А также тем фактом, что Зи казалось, не осуждает его и не считает слабым.

Теперь он знал, почему.

Господи… Зи?

Брат поднял вверх ладонь. — Я говорю тебе это не для того, чтобы шокировать, и, конечно же, я предпочел бы, чтобы ты никогда об этом не узнал — причины этому, я уверен, тебе абсолютно ясны. Но я поднял эту тему, потому что твоя женщина кричала сегодня утром.

Джон нахмурился, когда Брат снова начал ходить из стороны в сторону.

— Послушай, Джон, я не терплю, когда кто-то лезет в мои дела, и стараюсь не обсуждать всякое дерьмо. Но этот крик… — Зи посмотрел Джону в лицо. — Слишком часто я сам кричал во сне, чтобы не знать, в каком аду надо находиться, чтобы так орать. Твоя девушка… у нее бывали тяжкие времена в жизни, но после Лэша? Мне не нужны подробности — но я догадываюсь, что она в ужасе, да и не только. Черт возьми, порой, когда ты, наконец, в безопасности, становиться еще хуже.

Джон потер ладонями лицо, в висках стучало, а потом он поднял руки… и понял, что не знает, что показать. Печаль раздавила его, лишила слов, оставила лишь странную пустоту в голове.

Он мог лишь слабо кивнуть.

Зейдист хлопнул его по плечу, а затем снова заходил назад и вперед. — Встреча и отношения с Бэллой — вот что спасло меня. Но это не единственное, что в чем я нуждался. Понимаешь, прежде чем мы на самом деле сошлись, Бэлла ушла от меня, она просто уехала и оставила меня одного, причем у нее были на это веские причины. Я знал, что нужно что-то предпринять, чтобы вернуть мозги на место, тем более, если я хотел быть с ней вместе. Так что я поговорил кое с кем… обо всем. — Зи снова выругался и махнул рукой в воздухе. — И нет, не с белым халатом, типа Хейверса. А с кем-то, кому мог доверять. Кто был частью семьи, кто, я точно знал, не посчитает меня грязным или слабым или еще каким-то.

«Кто?»спросил Джон одними губами.

— Мэри, — выдохнул Зи. — Шеллан Рейджа. Мы долго разговаривали внизу, в котельной, что под кухней. Два стула. Прямо рядом с печью. Это помогло, и я все еще время от времени к ней обращаюсь.

Джон мгновенно понял логику. В Мэри было что-то очень спокойное и доброе, что объяснило, как ей удалось приручить не только дикого Брата, но и его внутреннего зверя.

— Это крик сегодня… Джон, если ты хочешь быть с этой женщиной, то должен помочь ей разобраться с этим. Она должна выговориться, потому что в ином случае это дерьмо разъест ее изнутри, черт возьми. И я поговорил с Мэри — не называя имен. У нее есть соответствующее образование, и она готова помочь. Если вдруг тебе выпадет шанс и настанет подходящее время с Хекс… скажи ей об этом. Попроси ее поговорить с Мэри. — Зи потер свой стриженый череп, кольца в проколотых сосках рельефно выделялись под его черной майкой. — И если нужна рекомендация, то могу поклясться жизнью моей дочери — твоя женщина будет в хороших руках.

«Спасибо»,показал Джон жестами. «Да, я обязательно с ней поговорю. Господи… Спасибо».

— Не за что.

Внезапно Джон встретился с парнем взглядом.

Не сводя друг с друга глаз, они чувствовали себя частью уникального клуба, в который никто и никогда не вступает добровольно. Членства в нем никто никогда не ищет… но оно было реальным и очень могущественным: только пережившие подобные передряги могли видеть ужас от подобного страшного опыта в глазах других. Это было похоже на признание себе подобного. Словно они оба носили одинаковую татуировку где-то глубоко внутри, что огораживала душевную травму и словно отделяла их от остальной части планеты, объединяя несчастные души вместе.

А в их случае три души.

Голос Зейдиста был хриплым. — Я убил ту суку, что сделала это со мной. И уходя, забрал с собой ее голову. Получил ли ты подобное удовлетворение?

Джон медленно покачал головой. «Нет. И очень жалею об этом».

— Не буду лгать — мне это очень помогло.

Последовало жесткое, неловкое молчание, как будто никто не знал, как теперь нажать на кнопку перезагрузки и вернуться к нормальной жизни. Потом Зи кивнул и протянул кулак.

Джон стукнул по нему костяшками пальцев, с мыслью, что, никогда не знаешь, какие скелеты хранятся в шкафах у других.

Глаза Зи снова горели желтым, когда он повернулся и пошел обратно к двери, что вела в дом, к его семье, к его Братьям. В заднем кармане штанов, как будто он сунул и забыл о нем, торчал розовый детский нагрудник, с ремнями-липучками и рисунками в виде маленького черепа и костями.

Жизнь продолжается, подумал Джон. И не важно, что мир сделал с тобой, ты смог выжить.

И может быть, если Хекс поговорит с Мэри, она не…

Боже, он даже не мог закончить мысль, потому что он боялся представить, чем может закончиться ее военная стратегия.

Быстро спустившись в учебный центр, он направился к клинике, где нашел свою куртку и оружие, и то, что так требовалось Хекс.

Когда он взял вещицу в руки, в голове вдруг стало смешиваться прошлое и настоящее. Оно смешивалось, и смешивалось, и смешивалось…

Когда он вернулся в особняк, то сразу направился вверх по парадной лестнице, а затем вдоль коридора со статуями. Войдя в свою комнату, услышал, как в ванной комнате шумит душ и перед глазами сразу же возник яркий образ Хекс, прекрасной в своей наготе, с гладкой от воды и мыльной пены кожей. Но он не присоединиться к ней. Джон заправил кровать и положил скобы на край, а затем переоделся в боевое снаряжение и вышел.

Но не пошел на Первую Трапезу.

Он направился по коридору в другую спальню. Когда он постучал в дверь, у него возникло чувство, что то, что он собирается сделать, должно было случиться уже давно.

Наполовину одетый Тор открыл дверь, и он казался сильно удивленным. — Что случилось?

«Я могу войти?»спросил жестами Джон.

— Да, конечно.

В комнате Джона накрыло странное ощущение предчувствия. Но опять же, когда дело касалось Тора, он всегда ощущал эту… глубокую связь.

Он нахмурился, посмотрев на мужчину, вспоминая то время, что они провели вместе на диване на первом этаже, за просмотром Годзиллы, в тот день, когда Хекс ушла сражаться. Забавно, он чувствовал себя так комфортно рядом с парнем, словно был один, но в то же время не одинок…