Страница 50 из 63
– Но ведь ты мне говорила, что я и так уже такая, помнишь? Даже в то время, когда мы обе были уродками.
– Нет, Тэлли-ва,- улыбнулась Шэй.- Ты не считаешь себя лучше всех остальных. Ты просто считаешь себя центром вселенной. А это совсем другое дело.
Тэлли сдавленно рассмеялась:
– Так почему же ты не вылечила меня? У тебя был шанс - когда я валялась под наркозом.
Последовала пауза. Через линию скинтенной связи до Тэлли донеслось урчание винтов вертолета.
– Потому что я очень жалею о том, что сделала,- сказала Шэй.
– Это когда?
– Когда ты стала особенной. – Голос Шэй дрогнул.- Только я виновата в том, что ты такая, какая есть. И я не хочу снова насильно заставлять тебя меняться. Думаю, на этот раз ты способна исцелиться сама.
– Ох…- Тэлли сглотнула подступивший к горлу ком.- Спасибо, Шэй.
– И вот еще что: когда мы с тобой вернемся домой, чтобы прекратить эту войну, нам не помешает то, что ты все еще чрезвычайница.
Тэлли нахмурилась. Пока что Шэй не объяснила ей свой план в деталях.
– Доктор Кейбл наверняка подвергнет нас сканированию, чтобы проверить, говорим ли мы правду,- сказала Шэй.- Будет лучше, если хотя бы одна из нас останется настоящей чрезвычайницей.
Тэлли остановилась около двери следующей палаты.
– Говорим ли мы правду? Я не знала, что мы собираемся разговаривать с ней об этом. Я себе представляла что-то типа нановируса. Ну, или что-то вроде гранат как минимум.
– Ты рассуждаешь, как чрезвычайница, Тэлли-ва,- вздохнула Шэй.- Насилие здесь не поможет. Если мы нападем на доктора Кейбл, она просто-напросто решит, что это контратака Диего, и война только затянется. Нам придется признаться.
– Признаться?
Тэлли вошла в очередную пустую палату, озаренную пламенем догорающих руин городской управы. На полу валялись черепки цветочных горшков. Разноцветные осколки вперемешку с цветами и битым оконным стеклом.
– Да, Тэлли-ва. Нам придется всем сказать, что на Арсенал напали мы с тобой,- проговорила Шэй,- что Диего не имеет к этому никакого отношения.
– О! Блеск.
Тэлли выглянула в окно.
Несмотря на то, что развалины ратуши изрядно полили пеной, полностью потушить пламя не удалось. Шэй казала, что руины будут гореть еще несколько дней – из-за сильнейшего давления колоссальной массы обломков .Бомбардировка как бы породила маленькое солнце.
В этом кошмаре были виноваты они. Осознание этого факта приносило Тэлли боль. Наверное, она никогда не сможет с этим смириться. Это случилось из-за них с Шэй, и только они могли что-то исправить.
Но при мысли о том, что придется во всем признаться доктору Кейбл, Тэлли пришлось побороть желание немедленно убежать, выпрыгнуть из окна… Она могла бы затеряться в глуши, и никто бы ее никогда не нашел. Никто бы ее не поймал – ни Шэй, ни доктор Кейбл. Она снова станет невидимкой.
Но тогда она бросила бы Зейна в этом несчастном городе, которому грозила беда.
– А если тебе поверят,- продолжала Шэй,- нельзя, а чтобы все выглядело так, будто кто-то покопался в твоем головном мозге. Нам нужно, чтобы ты осталась особенной.
Тэлли вдруг захотелось на воздух. Но стоило ей шагнуть к окну – и в ее ноздри хлынул сладковатый аромат погибающих цветов, похожий на духи, которыми пользуются старухи. На глаза Тэлли набежали слезы. Она зажмурилась и пошла по палате, ориентируясь на эхо собственных шагов.
– Но что с нами сделают, Шэй-ла? – тихо спросила она.
– Не знаю, Тэлли. Прежде, насколько мне известно, никто не признавался в том, что является зачинщиком боевого устрашения. Но что еще мы можем сделать?
Тэлли открыла глаза и прислонилась к пустой оконной раме. Она стала жадно вдыхать свежий воздух, хотя он был приправлен гарью и дымом.
– Но ведь мы же не хотели, чтобы так получилось… – прошептала она.
– Знаю, Тэлли-ва. Все это придумала я, да и в том, что ты стала особенной, виновата в первую очередь я. Если бы я могла вернуться одна, я бы так и поступила. Но мне не поверят. Как только сосканируют мой мозг, сразу увидят, что я стала другой, что я излечилась. Доктор Кейбл, пожалуй, предпочтет решить, что надо мной поработали в Диего, чем признаться, что она начала войну напрасно, без какой бы то ни было причины.
С этим Тэлли спорить не могла. Она и сама до сих пор с трудом верила в то, что их маленькая вылазка в Арсенал вызвала такие жуткие разрушения. Доктор Кейбл ни за что никому не поверит на слово, она обязательно устроит тщательное сканирование мозга.
Тэлли снова посмотрела на горящие развалины и горько вздохнула. Слишком поздно было спасаться бегством. Все было слишком поздно – кроме правды.
– Хорошо, Шэй. Я пойду с тобой. Но не раньше чем разыщу Зейна. Я должна ему кое-что объяснить.
«И быть может, снова попытаться,- подумала она.- И уже другая».
Тэлли еще немного постояла у разбитого окна, силясь представить лицо Зейна.
– В конце концов, что с нами могут сделать уж такого ужасного, Шэй-ла? Снова превратят в пустоголовых красоток? – пробормотала она.- Может быть, это не так уж плохо…
Шэй молчала, но через скинтенну Тэлли услышала негромкое ритмичное попискивание.
– Шэй? Что это за звук?
– Тэлли, тебе лучше спуститься сюда. Палата номер триста сорок,- ответила Шэй скованно и встревоженно.
Тэлли отвернулась от окна и быстро прошагала по осколкам разбитых горшков и сломанным цветам к двери. Ритмичный сигнал звучал все громче. Шэй к чему-то приближалась – видимо, к источнику этого звука. Тэлли стало не по себе.
– Что происходит, Шэй?
Шэй открыла канал связи для остальных «резчиков».
– Кто-нибудь найдите доктора и приведите сюда.
Она повторила номер палаты.
– Что там, Шэй? – прокричала Тэлли.
– Тэлли, мне так жаль…
– Что там?!
– Зейн.
Пациент
Тэлли помчалась по коридору. Сердце у нее было готово выскочить из груди. Ритмичный сигнал звучал все громче.
Она перепрыгнула через перила пожарной лестницы, сиганула через лестничный пролет. Вбежав в коридор на третьем этаже, увидела Тэкса и Хо рядом с палатой, на двери которой висела табличка: «Послеоперационная». Вид у них был как у зевак, сбежавшихся поглазеть на уличную аварию.
Тэлли протиснулась между ними и чуть не поскользнулась на осколках оконного стекла.
Зейн лежал на больничной кровати. Он был очень бледен. К его рукам и голове были подведены провода и трубки от множества приборов. Каждый аппарат пищал по-своему, в такт сигналам мигали красные лампочки.
Рядом с кроватью стоял красавец средних лет в белой медицинской форме. Оттянув вверх веко Зейна, он осматривал его глаз.
– Что случилось? – крикнула Тэлли.
Врач не обернулся.
К ней подошла Шэй, крепко обняла за плечи.
– Мужайся, Тэлли. Сохраняй хладнокровие.
– Хладнокровие?
Тэлли вырвалась из рук подруги. В крови бушевал адреналин. Гнев прогнал чувство онемения, охватившее Тэлли после бомбардировки.
– Что с ним? Что здесь делает этот человек? – Она явно нервничала.
– Послушайте, красотки, вы не могли бы потише? – процедил сквозь зубы врач.
Тэлли повернулась к нему, оскалив зубы:
– Красотки?
Шэй обхватила Тэлли руками, оторвала от пола и практически донесла до двери. В коридоре она опустила ее на пол и оттолкнула подальше от палаты.
Тэлли встала в боевую стойку, хищно согнула пальцы. Тэкс бесшумно закрыл дверь. Все «резчики» не спускали глаз с Тэлли.
– А я думала, ты меняешься, Тэлли,- жестким, сдержанным тоном проговорила Шэй.
– Я тебя сейчас поменяю, Шэй! – обозлилась Тэлли. – Что происходит?
– Мы не знаем, Тэлли. Врач пришел только что.- Шэй умоляюще сложила ладони перед грудью.- Держи себя в руках.
Мысли Тэлли бешено метались. Она видела только возможные направления атаки и могла думать лишь о том, как пробиться в палату. Но на стороне «резчиков» было численное преимущество. Злость постепенно уступила место паническому страху.