Золотой Будда

Смит улыбнулся.

— На самом лучшем американском английском. Зачем ему знать, что я говорю на его языке? Кроме того, у меня была возможность проследить, чтоб он не сыграл с нами никаких шуток по радио, общаясь с портовым начальством, пока мы вставали на якорь.

Смит откинул полу своего грязного пиджака и достал сильно поцарапанные часы. — Через полчаса стемнеет.

— Снаряжение для «Лунной заводи» готово.

— Как насчет сухопутной команды?

— Ждут приказаний.

— Мне нужно немного времени, чтобы избавиться от этой вонючей одежды, признаться, она мне порядком надоела, — сказал Кабрильо, направляясь к своей каюте по коридору, увешанному картинами современных художников.

Каюты команды находились внутри двух грузовых отсеков и выглядели как номера в каком-нибудь пятизвездном отеле. На борту «Орегона» не было разделения между офицерским составом и собственно командой. Все они были образованными людьми, каждый был специалистом в своей области — это была своего рода элитная часть военно-морских сил. Корабль был собственностью команды, они были чем-то вроде акционеров и называли себя Корпорацией. Не было разделения по рангам. Председательствовал Кабрильо; Хэнли исполнял роль президента; у каждого было свое звание. Все они были наемниками, они не соблюдали никаких общепринятых правил, просто выполняли очередной контракт, часто рискуя своими жизнями. Они были представителями секретных служб по всему миру, но в то же время оставались тайной для большинства стран и крупных компаний.

В человеке, который переступил порог капитанской рубки, было невозможно узнать мужчину, покинувшего ее около двадцати минут тому назад. Исчезли и волосы, обильно смазанные гелем, и дурацкая борода, и удушающий запах. Место старых часов занял фирменный стальной хронометр. Кроме того, мужчине удалось похудеть, как минимум, фунтов на сто. Хуан Родригес Кабрильо вернул себе свой обычный облик, заняв место старого морского волка Смита. Высокий сорокалетний мужчина, не лишенный определенной доли привлекательности, смотрел на мир пристальным взглядом голубых глаз. Его светлые волосы были коротко подстрижены, а верхнюю губу украшала жесткая щеточка усов в западно-ковбойском стиле.

Он поспешил вниз по коридору, направляясь к дальней двери, и попал в контрольную комнату, помещенную в самый дальний угол корпуса корабля. Трехпалубная «Лунная заводь», как она называлась, хранила в себе все необходимое для подводного плавания оборудование. Здесь были гидрокостюмы, глубоководные аппараты и целая коллекция подводных электронных сенсоров. Пара новейших подводных лодок — пятидесятипятифутовый «Номад-1000» и тридцатидвухфутовый «Дискавери-1000» — покачивались, как колыбели. Двери в отсек были открыты, и вода заполняла его, пока ее уровень не поднялся до внешней ватерлинии.

Никто бы не догадался, глядя на этот корабль, какой он на самом деле замечательный. Наружные палубы и борта, сплошь покрытые грязью и ржавчиной, делали его похожим на старую развалину. Все это безобразие и хаос, царивший в кают-компании и на капитанском мостике, не говоря уже о каютах команды, были призваны отпугивать не в меру любопытных лоцманов и официальных портовых представителей.

Кабрильо зашел в подводную рубку и остановился возле большого стола, на котором в трех измерениях можно было детально изучить каждую улочку Сантьяго. Линда Росс, в чьи обязанности входили надзор и обеспечение безопасности на корабле, стояла около стола и раздавала указания группе людей, одетых в форменную одежду кубинской полиции. Линда в свое время состояла в звании военно-морского лейтенанта, пока Кабрильо не переманил ее на «Орегон». У нее была репутация умного офицера во время службы на военном крейсере «Аэгис», затем она провела четыре года в морском департаменте.

Линда бросила косой взгляд на Кабрильо, но он тихо встал рядом, не собираясь ей мешать. Она была очень привлекательной женщиной, не красавица, конечно, но большинство мужчин посчитали бы ее довольно хорошенькой. Невысокая, она держала себя в отличной физической форме, но уделяла крайне мало времени макияжу и прическе. Она была умницей, настоящей леди с мягким голосом и манерами. Больше всего она гордилась своим положением на борту «Орегона».

Пятеро мужчин и одна женщина стояли вокруг детального трехмерного изображения города и внимательно слушали, как Линда дает последние инструкции с помощью маленькой металлической указки со светящимся наконечником.

— Крепость Санта-Урсула. Была построена во время Американо-Испанской компании, начиная с двадцатого века использовалась в качестве пакгауза, пока Кастро со своими революционерами не захватили власть в стране. После этого она была переоборудована под тюрьму.

— Какое точно расстояние отделяет нас от тюрьмы? — спросил Эдди Сенг, руководитель всех наземных операций.

— На двести ярдов меньше мили, — ответила ему Линда.

Сенг скрестил руки на груди и задумался.

— Мы сможем ввести местных в заблуждение нашей униформой на пути туда, но если нам придется с боем пробиваться назад целую милю до доков, да еще имея на руках восьмерых заключенных, я бы не стал давать никаких гарантий.

— Разумеется, это невозможно, учитывая состояние, в котором находятся эти бедняги, — вступила в разговор Джулия Хаксли, судовой врач «Орегона». Она отправилась в плавание, чтобы следить за здоровьем заключенных. Маленькая женщина с крепко сбитой коренастой фигуркой борца, Джулия была умнейшей дамой на корабле. Она служила четыре года старшим врачом на морской базе Сан-Диего и пользовалась уважением всей команды.

— Наши агенты на берегу арендовали грузовик, который будет украден примерно за двадцать минут до того, как вы покинете тюрьму. Он используется для доставки продуктов в гостиницы. Грузовик вместе с водителем будут ждать в квартале от того места, где находится док, у которого вы причалите. Он довезет вас до тюрьмы, дождется вашего возвращения и доставит вас обратно в доки. После этого водитель столкнет его в канаву, а сам на велосипеде поедет домой.

— А у него хотя бы имя есть? И как насчет пароля?

Линда хитро улыбнулась.

— Пароль — «dos».

Сенг бросил на нее скептичный взгляд.

— Два? Я правильно понял?

— Все верно. Он должен ответить — «uno», один. Не правда ли, все предельно просто?

— По крайней мере это легко запомнить.

Линда отвернулась, чтобы нажать на несколько выключателей на небольшом пульте управления. Отдельные изображения города уступили место трехмерной диораме тюрьмы Санта-Урсула. У тюрьмы на диораме не было крыши, зато были отлично видны все внутренние помещения, камеры и коридоры, соединяющие разные части здания.

— Наши друзья сообщили нам, что тюрьму изнутри охраняют непосредственно десять охранников. Шестеро дежурят днем, двое вечером и двое с полуночи до шести часов утра. Думаю, у вас не должно возникнуть проблем с обезвреживанием двух человек. Они решат, что вы военные, прибывшие, чтобы перевезти заключенных из одной тюрьмы в другую. Следуя расписанию, вы должны быть у ворот в десять. Минутное опоздание, и вы подвергнете опасности наше бегство из гавани.

— Каким образом? — спросил один из команды Сенга.

— Нам передали, что защитные системы гавани проходят проверку каждый день ровно в полночь. В это время нам желательно уже быть в открытом море.

— А почему мы не можем подождать и все провернуть после полуночи, когда город будет спать мертвым сном? — спросил член сухопутной команды. — В десять вечера кое-кто из местных еще будет бродить по улицам в поисках приключений.

— Потому что вы вызовете гораздо меньше подозрений, если не будете рыскать по улицам после полуночи, — ответила Линда. — К тому же оставшиеся восемь стражников обычно проводят время в городе в каком-нибудь баре, развлекаясь до восхода солнца.

— Ты точно в этом уверена? — спросил Сенг.

Линда кивнула в ответ.

— Наши агенты наблюдали по часам за их передвижениями в течение двух недель.