Золотой Будда

Франклин Линкольн сидел в контрольной рубке и смотрел на экран, наблюдая за радаром. Шторм начал стихать, как только корабль пересек линию двадцатой широты. Он подошел к компьютерному терминалу, ввел необходимые команды и стал ждать, когда на экране появится изображение китайского побережья.

Над Гонконгом и Макао нависла пелена смога.

Линкольн взглянул на Хали Казима, который нес вместе с ним ночную вахту. Казим спал мертвецким сном, удобно устроив ноги на панели управления. Его рот был приоткрыт, и оттуда раздавался молодецкий храп.

Линкольн подумал, что Казим способен выспаться даже во время тайфуна.

В то время как «Орегон» двигался на восток, Уинстон Спенсер проснулся и сильно удивился. Вечером он навестил «Золотого Будду» в храме А-Ma. Статуя до сих пор находилась в комнате, куда ее принесли из машины, в ящике из красного дерева, дверцы которого были открыты. Спенсер пошел туда в одиночестве; здравый смысл подсказывал ему, что очень мало людей в курсе возможного местонахождения сокровища, но все равно его не покидало какое-то странное чувство беспокойства.

Разумом он прекрасно осознавал, что эта статуя представляет собой всего лишь массу презренного металла да кучку драгоценных камней, но не мог отделаться от ощущения, что Золотой Будда хранит в себе какие-то непонятные мистические силы. Золотая глыба мерцала в полутемной комнате, как будто освещенная исходившим изнутри светом. Большие изумрудные глаза, казалось, следили за каждым его движением. И если кому-то его образ и казался добрым и милостивым — этакий улыбающийся добродушный пророк с огромным животом — то Спенсер был уверен, что он просто над ним насмехается.

Тем вечером Спенсер убедился, что совершенное им не было так уж и гениально. Золотой Будда не был просто статуей, вымазанной красками и утыканной драгоценными камнями, — это было воплощение благоговения, выполненное с любовью и уважением.

Во время медитации далай-лама прислушивался к звукам маленького искусственного водопада, расположенного в саду среди камней. В дальних уголках его сознания еще были какие-то помехи, и он силой воли заставил себя отвлечься. Ему уже был виден шар света, но его края еще были неровными и перемещались. Он медленно погрузил свое сознание еще глубже, и шар начал вращаться вокруг своей оси, пока не превратился в белую светящуюся точку. После этого он приступил к анализу своей физической сущности.

Он чувствовал все возрастающее беспокойство.

Восемнадцать минут спустя он пришел в себя и поднялся на ноги.

На расстоянии восьми футов от него под зеленым брезентовым навесом, натянутым вдоль пруда, в собственном имении в Беверли-Хиллз сидел Чикьян Кенпо. Далай-лама подошел к нему. Голливудский актер, чьим гостем он был, улыбнулся и встал на ноги.

— Пришло время возвращаться домой, — сказал далай-лама.

Актер не стал его умолять или отговаривать.

— Ваше святейшество, — сказал он, — позвольте мне предоставить вам мой реактивный самолет.

На севере Тибета у границы провинций Ю-Тсанг и Амдо, находились горы Басатонгвула-Схан. Снежная вершина возвышалась над землями, где редко ступала нога человека. Для нетренированного глаза земли вокруг гор казались бесплодными и пустынными. На первый взгляд, все было именно так.

Но внутри, скрытая веками, лежала тайна, известная лишь нескольким.

По горной тропе медленно шел як. На его спине молча сидела черная птичка. Медленно, а затем сильнее и сильнее неясная дрожь пронзила долину. Як затрясся от страха, вынудив птичку взмыть в воздух. Погрузив свои копыта в пыль, он неподвижно стоял, пока содрогалась земля. Затем так же медленно разрушение прекратилось, и земля замерла. Як продолжил свой путь.

За несколько мгновений шкура на его ногах и тело снизу покрылись пылью от минерала, который превратил бесчисленное поколение людей в богачей, а остальных свел с ума.

Вице-президент Ричард Труитт все еще не спал. Его внутренние часы еще не пришли в норму, и для него эта ночь была днем по времени Макао. Он проверял новые сообщения по своему компьютеру. Одно из них было послано Кабрильо несколько часов тому назад. Как и все письма, которые он получал от председателя, это тоже было кратким.

«Получено подтверждение из дома Джорджа. Все системы работают. ЕТА 33 часа».

«Орегон» прибудет меньше, чем через два дня. У Труитта было много работы, которую надо было провернуть в короткие сроки. Он позвонил вниз, воспользовавшись круглосуточным сервисом, и заказал яйца с беконом. После этого он направился в ванную комнату, чтобы побриться, принять душ и продумать маскировку.

Глава 7

Хуан Кабрильо покончил с очередным куском омлета, приправленного беконом с яблочной подливкой и горгонзольским сыром, и отодвинул тарелку в сторону.

— Странно, что мы еще не весим по триста фунтов каждый, — сказал он.

— Одного японского сыра достаточно, чтобы поправиться, — заметил Хэнли. — Жаль, что шеф еще не переговорил с моей бывшей женой. Должно быть, я все еще женат.

— Как продвигается бракоразводный процесс? — поинтересовался Кабрильо.

— Довольно неплохо, — признался Хэнли, — согласно отчету, прошлогодний платеж составил всего тридцать тысяч долларов.

— Будь щедрым, — съязвил Кабрильо. — Я не хочу, чтобы вокруг нас рыскали лишние адвокаты.

— Знаю, что не хочешь, — сказал Хэнли, наполняя их кофейные чашки из серебряного кофейника, стоящего на столе. — Я просто выжидаю, когда Дженни наконец успокоится.

Кабрильо опорожнил свою чашку и встал из-за стола.

— До порта осталось меньше суток. Как продвигаются дела в «Волшебном магазинчике»?

— Почти все нужные приборы сконструированы, и я собираюсь приступить к маскировке.

— Прекрасно, — сказал Кабрильо.

— У тебя есть какие-нибудь пожелания относительно внешности? — спросил Хэнли.

— Постарайся свести парик к минимуму, — попросил Кабрильо. — В Макао это может вызвать лишние подозрения.

Поднявшись из-за стола, Хэнли сказал:

— Сахиб, ваше желание для меня закон.

Во время переконструирования на верфях в Одессе на «Орегоне» были смонтированы две дополнительные палубы, таким образом, вся внутренность корабля теперь состояла из трех уровней. На нижнем уровне располагались двигатели, «Лунная заводь», машинное отделение, арсенал и складские помещения. На следующем уровне, до которого можно было добраться по металлической лестнице или на единственном лифте, разместилась палуба для коммуникации и вооружения, также здесь находилась большая библиотека, компьютерная комната и помещение, где хранились карты. Третий уровень вместил в себя столовую, комнату отдыха, гимнастический зал и каюты членов команды. Еще третий этаж был снабжен двухуровневой беговой дорожкой, чтобы было где упражняться. «Орегон» вместил в себя целый город.

Хэнли вышел из столовой, пересек беговую дорожку и пошел вниз по лестнице, предпочтя ее лифту. Открыв двери, он устремился вниз. Лестница была отделана панелями из красного дерева. Оказавшись внизу, Хэнли ступил на толстый ковер, застилавший пол комнаты, чьи стены были увешаны плакатами и медалями, которые преподносили мужчинам и женщинам «Орегона» благодарные заказчики со всего мира.

Он продолжил идти вперед, пока не попал в коридор со стеклянными стенами, смотревшими в сторону порта. За стеклом было все, что можно было найти в гримерках и костюмерных Голливуда. Кевин Никсон поднял голову и приветливо помахал рукой.

Хэнли открыл дверь и зашел внутрь. Там было прохладно, и в воздухе витал запах геля для укладки волос, винила и воска.

— Как долго ты здесь сидишь? — спросил Хэнли.

Никсон сидел на трехногом стуле перед отделанной металлом с деревянным верхом рабочей скамьей, на которой по кругу лежали разные инструменты. Он держал в руках украшенный парик, который струился на пол золотым водопадом по правую сторону от него.