Ночной рейд

Несколько папок с каждой стороны выступали почти на полдюйма по сравнению с остальными, которые стояли в ряду ровно. Он вытащил их.

Одна из папок была каким-то образом засунута за остальные, что и мешало установить их ровно. Он открыл ее. На титульном листе содержимого, которое казалось докладом, были написаны слова «Североамериканский договор».

Он сел за металлический стол и начал читать.

Через десять минут у Бисли был вид человека, которого похлопали по плечу на кладбище в полночь. Трясущимися руками он едва смог нажать на нужные кнопки телефона.

14

Хейди проверила свой посадочный талон и взглянула на телевизионный монитор, на котором появилось время вылета ее самолета.

— Нужно убить еще сорок минут, — сказала она.

— Вполне достаточно времени для прощального тоста, — ответил Питт.

Он провел ее по переполненному залу аэропорта Даллес в уютный коктейль-бар. В каждом углу было полно бизнесменов с расстегнутыми воротничками и в мятых костюмах.

Питт занял небольшой столик и сделал заказ официантке, проходившей мимо.

— Хотела бы остаться, — сказала Хейди мечтательно.

— Что же мешает?

— ВМС всегда недовольны офицерами, которые появляются на корабле в последний момент.

— Когда заканчивается твой отпуск?

— Должна доложить на военно-морскую коммуникационную станцию в Сан-Диего завтра в полдень, что готова приступить к исполнению обязанностей в море.

Он посмотрел ей в глаза.

— Кажется, наш роман стал жертвой географии.

— Мы не дали ему шанса, правда?

— Возможно, он вообще не предполагался, — сказал Питт.

Хейди пристально посмотрела на него.

— Именно так сказал он!

— Кто?

— Президент Вильсон в письме.

Питт рассмеялся.

— Боюсь, ты потеряла меня.

— Прости.

Она постаралась избавиться от этой мысли.

— Так, просто пустяк.

— Мне кажется, что твое исследование захватило тебя целиком.

— Осложнения, — сказала она. — Я пошла не тем путем. Это бывает в научных исследованиях. Занимаешься одним вопросом, но вдруг находишь потрясающую информацию, которая уводит тебя совершенно в другую сторону.

Принесли напитки, Питт расплатился с официанткой.

— Ты уверена, что невозможно продлить отпуск?

Она отрицательно покачала головой.

— Я полностью использовала все время. Только еще через шесть месяцев у меня появится возможность снова взять отпуск.

Затем внезапно ее глаза оживились.

— Почему бы тебе не поехать со мной? У нас было бы несколько дней, которые мы могли бы провести вместе перед моим уходом в море.

Питт взял ее руку.

— Прости меня, моя дорогая, но мой график не позволит сделать это. Я сам отправляюсь в путь, проект в море Лабрадор.

— На какое время ты уезжаешь?

— На месяц, может быть, на шесть недель.

— Мы увидимся когда-нибудь снова?

Её голос смягчился.

— Твердо убежден, что хорошие воспоминания следует поддерживать и возобновлять.

Через двадцать минут после того, как они покончили со второй порцией напитков, Питт проводил Хейди к контрольному пункту на посадку. Там уже почти никого не было, дежурная контрольного пункта давала последнее объявление о посадке. Хейди положила сумочку на свободный стул и взглянула на Дирка глазами, полными надежды. Он ответил ей поцелуем. Затем откинул голову назад, широко улыбаясь.

— Вот так распространяется моя репутация мачо.

— Как — так?

— Как только пойдут слухи, что я поцеловал моряка, я погиб.

— Ты клоун.

Она наклонила его голову к себе и жарко поцеловала долгим поцелуем. Потом отстранилась. На глазах показались слезы.

— Прощай, Дирк Питт.

— Прощай, Хейди Миллиган.

Она взяла свой багаж и направилась к посадочному пункту. Затем остановилась, словно вспомнив что-то, и вернулась. Порывшись в сумочке, вытащила конверт и сунула ему в руку.

— Послушай! Прочитай эти бумаги, — нетерпеливо сказала она. — Они объяснят тебе, что сбило меня с пути. И… Дирк… За этим, возможно, что-то стоит. Что-то очень важное. Подумай об этом. Если почувствуешь, что это нужно исследовать глубже, позвони мне в Сан-Диего.

Питт не успел ответить, как она повернулась и исчезла.

15

Говорят, что после смерти не существует более идеального места, чем кладбище английской деревни. Вокруг приходской церкви молчаливо стоят надгробные камни, покрытые мхом в вечном покое. Время выветрило высеченные на них имена и даты. Их почти невозможно прочитать на камнях, установленных раньше девятнадцатого столетия.

За пределами Лондона в заброшенной деревне Мануден одинокий колокол звонил по покойнику, призывая на похороны. День, хотя холодный и сырой, был прекрасным. Солнце проглядывало сквозь несущиеся перламутровые облака.

Пятьдесят или шестьдесят человек собрались вокруг военного гроба, задрапированного флагами, когда местный викарий читал заупокойные молитвы.

Женщина величественного вида, недавно переступившая шестидесятилетний порог, ничего не слышала из происходящего. Всё ее внимание было приковано к мужчине, который одиноко стоял в нескольких шагах от группы провожающих покойного.

«На вид ему действительно можно дать шестьдесят шесть», — подумала она. Черные, аккуратно причесанные волосы с сединой слегка поредели. Лицо до сих пор было красивым, но безжалостный взгляд смягчился. С оттенком зависти женщина заметила, что он сохранил стройность, в то время как она раздалась вширь. Его взгляд был устремлен на купол церкви, мысли витали далеко.

Только после того как гроб опустили и толпа рассеялась, он подошел к могиле и пристально смотрел в нее, словно проделывая окно в прошлое.

— Годы не сказались на тебе, — сказала она, подходя к нему сзади.

Он обернулся и только сейчас впервые заметил ее присутствие. Затем он улыбнулся прежней обворожительной улыбкой, которую она помнила очень хорошо, и поцеловал ее в щеку.

— Просто невероятно, что ты выглядишь еще более привлекательно, чем я помню.

— Ты не изменился, — засмеялась она, поправляя волосы и сознательно маскируя седину несколькими оставшимися прядями светло-песочного цвета. — Всё тот же старый льстец.

— Когда же всё это было?

— Ты ушел со службы двадцать пять лет назад.

— Боже, кажется, что прошло не меньше двух столетий.

— Сейчас тебя зовут Брайан Шо.

— Да.

Шо кивнул на гроб, который ожидал, когда могильщики закопают его.

— Он настоял на том, чтобы я взял новое имя, когда уходил в отставку.

— Мудрое решение. У тебя больше врагов, чем у Аттилы, вождя гуннов. Агент СМЕРША, который убил тебя, наверное, стал героем Советского Союза.

— Больше нет оснований для беспокойства, — улыбнулся он. — Сомневаюсь, что мои прежние противники живы до сих пор. К тому же я старый и давно потерял всякую ценность. Моя голова не стоит цены одного литра бензина.

— Ты так и не женился.

Это было утверждение, не вопрос.

Он отрицательно покачал головой.

— Только ненадолго. Ее убили. Ты же помнишь.

Она слегка покраснела.

— Думаю, что я никогда не понимала, что у тебя есть жена.

— А ты?

— Через год после того, как ты ушел. Мой муж работал в отделе криптографического анализа. Его зовут Грэм Хастон. Мы живем в Лондоне и прекрасно справляемся на свои пенсии и доходы от антикварного магазина.

— Совсем не то, что в былые дни.

— Ты до сих пор живешь в Вест-Индии?

— Там сложились довольно нездоровые условия, я вернулся домой. Купил небольшую рабочую ферму на острове Уайт.

— Не могу представить тебя фермером.

— То же самое могу сказать и о тебе, продающей антиквариат.

Из паба через дорогу появились могильщики и взялись за свои лопаты. Вскоре грязь полетела на деревянную крышку гроба.

— Я любил этого старика, — сказал Шо доброжелательно. — Были времена, когда хотел убить его, но иногда мечтал обнять, как родного отца.