Страница 2 из 10
От первой воды – ни беды, ни отгадки,
И были бы взятки привычны и гладки
У тихой рабочей пчелы.
Вторая вода – забодай меня птица:
Такая страница под утро приснится,
Почище двуручной пилы.
Где травы напитаны кровью и солью,
Там бешеный волк породнился с лисою,
И эта вода не для вас.
Вы третью просите – из ветки кленовой,
Не новой, но всё же по масти бубновой,
Готовой гореть напоказ.
В четвёртой и пятой – судак и плотица,
Могли бы ловиться, коль не суетиться...
Шестую не пьёт и зверьё.
Шестая – она для тоски и позора,
В ней вымыты руки и ката, и вора,
И ворон не помнит её.
Но если поднимутся страсти земные
По сердце, по душу, по самую выю,
И ты покоришься судьбе,
Седьмая вода – из под корня и камня –
Захватит, завертит, застынет и канет,
И память сотрёт о тебе.
ЖАЖДА
Как от судьбы ни уводи,
Как ни суди отважно,
Скажи, ты разве у воды
Не умирал от жажды?
Среди плодов твоей земли,
Услышав зов глагола,
Ты разве не играл в «замри»,
Забыв про боль и голод?
Я знаю, не спасёт вода,
Когда ни сна, ни слова...
И никому, и никогда,
И ничего иного.
НА НЕРЛИ
Между севером и югом зеркало воды,
Вот такая расписная местная весна!
Я опять смотрю с испугом на свои следы,
Там, где воду распинают шрамы от весла.
Я вдыхаю воздух древний посреди Нерли,
Небо как мишень пробито птицами, и вот
Мимо нежилой деревни, брошенной земли
Плоскодонное корыто медленно плывёт.
А внизу вздыхают рыбы, просятся в котёл,
Но на ловлю мы забили в этот странный час...
Всё равно, кто убыл-прибыл и чего хотел –
Мы проплыли, и забыли эти воды нас.
КУПАЛА
Не Иванова картина,
Что видна издалека –
Только пыльная куртина,
Только мутная река,
И Ярило жарче пала,
Капли бедные в горсти,
И стоял Иван Купала
По колено в вечности.
Эта битая дорога,
Иордан как Рубикон...
И крестил Купала Бога
Для народов и племён.
* – Название Иван Купала имеет, кроме языческого, народно-христианское происхождение и является славянским вариантом имени Иоанн Креститель.
ИЩИТЕ В ГУГЛЕ
1.
...и потому ли, потому
мои изломаны маршруты,
что отправлялся по уму,
а возвращался лишь под утро.
ступнями шлёпал по воде
и криво отражался в лужах.
я жил нигде, я был везде,
и не понятно мне, что хуже.
2.
остались угли –
сгорел дотла.
ищите в гугле –
и все дела.
ищите в дыме
горящих рощ.
я с вами, с ними,
а не найдёшь...
3.
То, что запрятано в груди,
Давно исходит болью –
Клянется, кается, грубит,
Сопит в своём подполье.
Ему б на волю... это фарт!
Но будет мало толку:
Вот вырвется – и об асфальт,
И полетят осколки.
4.
приходит время писанин
совсем иного толка,
когда останешься один –
ни чувства и ни долга.
поскольку сломана печать
и можно быть нелепым,
и ни за что не отвечать
перед людьми и небом.
ИПРИТ
куда летит экзюпери
на неподвижном самолёте
и тишина подлунных сфер
уже ему принадлежит
он не вернётся до зари
как вы его ни умоляйте
он там где жив аполлинер
и где иприт его сожжёт
но к ним с оплавленной горы
не ждите не придёт волошин
и не обязан им ничем
и в сумраке своём небось
опять ворочает миры
как будто это горсть орешин
у карадага на плече
на фоне гаснущих небес
кто чертит небо сгоряча
в серебряном аэроплане
мы тоже все сойдём с ума
у прошлого в сухих руках
кому удастся в этот час
бежать из каменного плена
где молится застывший макс
за тех и за других
монетка
между серыми домами
между сирыми умами
прохожу я тих и медлен
со своей копейкой медной
вкруг дороги старики
лица смыты как в тумане
ни один за подаяньем
не протягивал руки
угасает белый свет
за неблизким горизонтом
не узнать какой же сон там
если сна и вовсе нет
и никто не отругал
нас за то что каждый каин
и монетку отпускает
ослабевшая рука
СТАРИКИ
1.
Чьи-то ноги в зашарканных ботах
Под окном полируют асфальт.
И не ваша, не наша забота –
Этот малозначительный факт.
Как же были они молодыми,
Как же знали, что всё на века,
Как же время их измолотило,
Что осталась в итоге труха.
На кефир, на батон и сосиску –
На одну... всё рассчитано впрок.
И бредут, и последнюю искру
Задувает чужой ветерок.
2.
не грехи так огрехи
вот за это и драть
получу на орехи
как пойду помирать
путь далёкий и краткий
это как посмотреть
я шагнул без оглядки
за последнюю треть
мне немного осталось
полный срок отмотал
и постыдна как старость
в этот час немота
3.
Порою заполночь брожу,
На палку тяжко налегая,
И даже встречному бомжу
Скажу, что нынче дрянь другая,
Что лучше лузером дожить,
Чем в этом... в этом копошиться,
Что победили не ужи,
А вовсе слизни и мокрицы...
Убогий сплюнет жизни ком,
Потом пошлёт меня подальше,
И с незлобивым матерком
Протянет руку за подачкой.
4.
По слухам, ты давно не слышишь
То, что звучало искони,
Когда ломал судьбу, как лыжи,
Когда кричал себе: «Гони!»
И, если падал, – поднимался,
И верил – это навсегда...
Ты был поэт козырной масти,
И брал, как воин, города.
Затих, согнулся, дышишь чудом,
Весь отгорел и всё сказал.
Но почему ж под белым чубом
Так яростно горят глаза!
МАЛЬЧИК
Как же мне хотелось в море –
Лёгким, злым и молодым.