Без жалости

Да, конечно, полиция, подумал Келли, прекращая преследование. Куда они все подевались, черт побери? Было совершенно очевидно, что в этом районе происходило нарушение закона, но копов нигде не было видно. Он покачал головой, поворачивая обратно в район торговли наркотиками. Разница между этим районом и тем, где он жил в Индианаполисе всего десять лет назад, была огромной. Как могло произойти, что ситуация изменилась с такой быстротой? Каким образом он не заметил этого? Его служба на флоте, жизнь на острове изолировали его от окружающего. Он превратился в деревенского парня, простака, туриста в своей собственной стране.

Он посмотрел на Пэм. Она казалась спокойной, хотя немного напряженной. Эти люди вокруг были опасны, но не для них. Он проявил осторожность, стараясь оставаться невидимым, ехать подобно всем остальным, виляя между несколькими кварталами без определенной цели, просто объезжая «деловой» район. Келли сказал себе, что он не игнорировал возможную опасность. В поисках регулярной деятельности противника он сам не придерживался какого-то маршрута. Если бы кто-нибудь следил за ним и его автомобилем особенно внимательно, Келли заметил бы слежку. И к тому же у него под сиденьем между ног все еще был кольт 45-го калибра. Какими опасными противниками ни казались эти бандиты, они не могли даже сравниться с солдатами Северного Вьетнама и Вьетконга, с которыми он воевал. Они были хороши, но он оказался лучше. Здесь, на этих улицах, царила опасность, но далеко не такая, которой ему удавалось избегать в джунглях.

В пятидесяти ярдах стоял дилер в шелковой рубашке коричневого или темно-бордового цвета. При плохом освещении трудно разобрать, но она казалась шелковой по тому, как отражала свет. Похоже, натуральный шелк, Келли готов был биться об заклад. Эти подонки любили одеваться кричаще. Им недостаточно просто нарушать закон, верно? О нет, они еще должны показать людям, какие они смелые и бесшабашные.

Глупо, подумал Келли. Очень глупо таким образом привлекать к себе внимание. Занимаясь опасными делами, всегда надо стараться скрыть свое лицо, свое присутствие и непременно оставлять для себя по крайней мере один путь спасения.

— Просто поразительно, что им удается успешно проворачивать свои дела, — прошептал про себя Келли.

— Что? — повернулась к нему Пэм.

— Они ведут себя просто глупо. — Келли показал на дилера, стоящего на углу. — Даже если копы не борются с ними, что, если кто-нибудь решит… я хочу сказать, у него с собой немало денег, правда?

— Возможно, тысяча долларов, может быть, две, — ответила Пэм.

— Тогда что, если кто-то попытается ограбить его?

— Такое бывает, но у него револьвер тоже, и если кто-нибудь попытается…

— А-а, парень в подъезде?

— Да, это и есть настоящий дилер, Келли. Разве ты не знаешь этого? Парень в шелковой рубашке — его помощник. Именно он производит настоящую сделку — так это называется?

— Да, — сухо ответил Келли, напоминая себе, что не сумел заметить что-то, зная, что позволил своей гордости одержать верх над осторожностью. Это — дурная привычка, сказал он себе.

Пэм кивнула.

— Смотри — следи за его поведением.

Действительно, Келли увидел теперь, как производится настоящая сделка. Кто-то в автомобиле — еще один гость из пригородов, подумал Келли, — передал свои деньги (предположение, потому что Келли не мог видеть, но это явно была не кредитная карточка). Помощник дилера сунул руку под рубашку и вручил ему что-то. Когда автомобиль тронулся с места, парень в шелковой рубашке пересек тротуар, и в тени, сквозь которую не мог проникнуть взгляд Келли, произошел еще один обмен.

— А, теперь понимаю. Помощник хранит наркотики и продает их, но тут же вручает деньги своему боссу. Тот получает деньги, но должен при этом иметь револьвер, чтобы гарантировать себя от случайностей. Нет, они не так глупы, как мне это показалось.

— Да, они соображают в своих делах.

Келли кивнул и запомнил это, мысленно проклиная себя за то, что сделал по крайней мере два неверных заключения. Но ведь именно для этого и производится разведка, в конце концов.

Только не надо почивать на лаврах, Келли, сказал он себе. Теперь ты знаешь, что там по крайней мере два бандита, причем один вооружен и скрывается в этом подъезде. Он поудобнее устроился на сиденье и устремил взгляд на потенциальную цель, следя за тем, как развиваются события, по какому плану. Парень в подъезде будет настоящей целью. Так называемый «помощник» — это просто наемник, может быть, ученик, несомненно, никто не будет его защищать. Парень одноразового использования, живущий на крохи, остающиеся от комиссионных. Настоящим врагом был тот, кого он едва видел в тени подъезда. И это соответствует традиции, освященной временем, верно? Он улыбнулся, вспомнив районного политрука северовьетнамской армии. У человека, занимающего эту должность, было даже кодовое имя — «манто из горностая». Четыре дня они преследовали этого подонка, уже после того как точно его опознали, чтобы наверняка убедиться, что это именно он, затем старались запомнить его привычки и найти лучший способ прикончить его. Келли никогда не забудет выражения лица политрука, когда пуля вошла ему в грудь. Затем последовал трехмильный рывок к посадочной площадке, тогда как группа перехвата северовьетнамской армии направилась в противоположную сторону, сбитая с толку пиротехническим зарядом, который Келли установил заранее.

Что если этот парень в тени и является его целью? Как поступить, чтобы прикончить его? Это был интересный умственный кроссворд. Испытываемое им чувство было сродни тому, что должны, наверно, испытывать боги. Он ощущал себя орлом, следящим за событиями, фиксирующим их последовательность, но в первую очередь он был хищником, которому подвластно все живое, но который пока не испытывает чувства голода и парит на восходящих потоках воздуха высоко над ним.

Он улыбнулся, не обращая внимания на тревожные сигналы, которые начала посылать ему та часть мозга, которая имела особый опыт боевых операций.

Гмм. Раньше он не видел этого автомобиля. Это была машина, с группой вооруженных боевиков, «плимут роудраннер», красный, как кондитерское яблоко, в половине квартала от него. Было что-то странное в том, как…

— Келли… — Пэм внезапно выпрямилась на сиденье.

— Что? — Его рука протянулась к пистолету, и он на пару миллиметров вытащил кольт из кобуры, испытывая уверенность от потертых деревянных щечек рукоятки. Однако то, что он протянул руку к пистолету, что он внезапно почувствовал нужду в нем, в уверенности от того, что кольт находится рядом и он в любую минуту может воспользоваться им, — все это было сигналом, который его мозг не мог не принять во внимание. Осторожная часть его начала усиливать свои требования, тогда как боевая заговорила теперь громче и настойчивей. Даже от этого Келли ощутил прилив гордости. Как хорошо, в мгновение ока пронеслось у него в сознании, что он все еще у меня под рукой, когда я в нем нуждаюсь.

— Я знаю, что это за автомобиль… это… Голос Келли звучал спокойно и уверенно:

— О'кей, мы уезжаем отсюда. Ты права, настало время уносить ноги. — Он увеличил скорость, свернув влево, чтобы проехать мимо «плимута», и подумал о том, чтобы сказать Пэм улечься на пол, но потом решил, что в этом вообще-то нет необходимости. Меньше чем через минуту он уедет отсюда и… проклятье!

Это был один из клиентов в новом автомобиле из пригорода, кто-то в черном «карманнгиа» с откидным верхом, только что купивший пакет с наркотиками и теперь стремящийся уехать отсюда. Он выскочил из-за «плимута» и тут же остановился, потому что автомобиль перед ним сделал то же самое. Келли изо всех сил нажал на тормоза, чтобы избежать столкновения — только этого ему сейчас и не хватало, правда? Однако все получилось на удивление неудачно, и ему пришлось остановиться почти рядом с «плимутом», водитель которого выбрал как раз этот момент, чтобы выйти из автомобиля. Вместо того чтобы пройти вперед, он решил обойти машину сзади, и во время поворота его лицо оказалось всего в трех футах от искаженного страхом лица Пэм. Келли тоже смотрел в ту сторону, зная, что водитель представляет потенциальную опасность, и увидел взгляд парня. Он узнал Пэм.