Без жалости

Черт побери, подумал Грир, а ведь у Боба действительно здорово получается. Он умеет вести допрос, вызвать у человека доверие к себе. И дело тут не в мужестве или патриотизме. Боб сумел проявить человечность. Гришанов — храбрый и упрямый мужчина и, надо думать, блестящий летчик. Как жаль, что они не могут посвятить во все это Максуэлла и Подулски! Но, в конце концов, он тоже был человеком, и это качество характера явилось его слабостью. Русский не хотел смерти американских офицеров. Это вместе со стрессом, вызванным захватом в плен, вместе с неожиданно мягким обращением, к которому добавилось изрядное количество хорошего виски, привело к тому, что у Гришанова развязался язык. Немаловажным явилось и то, что Риттер ни разу не коснулся вопросов, затрагивающих интересы безопасности советского государства. Черт побери, полковник, я ведь знаю, что вы не раскроете государственные тайны, — тогда зачем же тратить на это силы, задавая ненужные вопросы?

— Это ваш человек убил майора Вина? — спросил русский, когда самолет находился на полпути через Тихий океан.

— Да. Это произошло случайно, он… — Гришанов прервал Рит-тера взмахом руки:

— Правильно сделал. Вин был дремучим человеком, мерзким маленьким фашистским ублюдком. Он хотел смерти ваших офицеров. — Откровенность полковника росла пропорционально количеству выпитого им виски.

— Ничего, Коля, мы постараемся не допустить этого.

— Нейрохирургическое отделение, западное крыло, — произнесла медсестра.

— Мне нужно поговорить с Сандрой О'Тул.

— Подождите минутку. Сэнди? — Медсестра, сидевшая у столика, протянула телефонную трубку. Старшая смены взяла ее:

— О'Тул слушает.

— Мисс О'Тул, это Барбара — мы недавно говорили с вами по телефону. Помните, вы звонили адмиралу Гриру?

— Да, конечно!

— Адмирал Грир просил передать вам, что с Джоном все в порядке. Сейчас он летит домой.

Сэнди быстро оглянулась по сторонам, стараясь повернуться в ту сторону, где никто не заметит внезапных слез облегчения, выступивших у нее на глазах. Нет худа без добра, пожалуй, но все-таки это радостная новость.

— Вы не могли бы сказать, когда он вернется?

— Мне известно только одно — завтра.

— Спасибо.

— Не стоит. — Связь сразу прервалась.

Ну что ж, это уже что-то. А может быть, даже нечто очень важное. Так что же случится, когда он прилетит сюда? — с тревогой подумала она. По крайней мере он возвращается домой живым. Ему повезло куда больше, чем Тиму.

Посадка на базе ВВС Хикэм оказалась далеко не мягкой — пилот изрядно устал — Келли проснулся от толчка. Сержант ВВС дружески похлопал его по плечу, чтобы убедиться, что он не спит. Самолет направился в дальнюю сторону аэродрома для заправки и технического обслуживания. Келли воспользовался предоставившейся возможностью, чтобы выйти наружу и размять ноги. Погода здесь была теплой, но ничто не напоминало жаркой духоты Вьетнама. Теперь он на американской территории, здесь все по-другому…

Это уж точно.

Только однажды, всего лишь однажды… вспомнил он о своем желании. Да, я приложу все силы, чтобы спасти остальных девушек, как я спас Дорис. Вряд ли это будет особенно трудно. Теперь я захвачу Берта и все выпытаю у него. Даже отпущу этого подонка живым, после того как узнаю, что мне нужно. Наверно, отпущу. Мне не по силам спасти весь мир, но… Боже милосердный, я ведь сумею спасти хотя бы часть его!

Он нашел телефон в зале для важных пассажиров и набрал номер.

— Алло? — послышался заспанный голос, через расстояние в пять тысяч миль.

— Привет, Сэнди. Это Джон, — с улыбкой произнес он. Даже если военнопленные летчики еще и не возвращались домой вместе с ним, возвращался он сам, а потому испытывал от этого чувство облегчения.

— Джон! Где ты сейчас?

— Ты не поверишь! На Гавайях.

— С тобой все в порядке?

— Немного устал, но в остальном все хорошо. На этот раз в моей шкуре нет никаких дыр, — сообщил он, снова улыбнувшись. Ее голос звучал подобно музыке, даже день казался от этого более ярким. Однако радужное состояние продлилось недолго.

— Джон, возникли проблемы.

Сержант, сидевший за столиком у входа, заметил, как изменилось лицо этого важного незнакомца. Но тут Келли повернулся к нему спиной, и интерес сержанта пропал.

— Ясно. Это, должно быть, Дорис, — заметил Келли. — Я хочу сказать, ведь только ты и два врача знают обо мне, а вы…

— Они узнали об этом не от нас, — заверила его Сэнди.

— О'кей. Прошу тебя, позвони Дорис и… будь поосторожнее, но…

— Предостеречь ее?

— Ты сможешь сделать это?

— Да, конечно!

Келли попытался успокоиться, и это ему почти удалось.

— Я вернусь через… девять или десять часов. Ты будешь на работе?

— У меня выходной.

— Хорошо, Сэнди. Скоро увидимся. До свиданья.

— Джон! — окликнула его Сэнди.

— Да?

— Я хочу… я имею в виду, что… — Она замолчала. Келли снова улыбнулся.

— Мы обо всем поговорим, когда я вернусь к тебе, дорогая. — Может быть, он не просто возвращается домой. Может быть, он возвращается к кому-то. Келли быстро все обдумал. У него на яхте по-прежнему хранился пистолет с глушителем и вместе с ним другое оружие, но все остальное, чем он пользовался в своих операциях, — ботинки, носки, одежда и даже нижнее белье — было выброшено и находилось сейчас где-то на свалке. Никаких вещественных доказательств, которыми могла бы воспользоваться полиция. Если им хочется поговорить с ним — пожалуйста. А вот он не обязан говорить с ними. Это одна из приятных сторон американской конституции, подумал Келли, возвращаясь обратно к самолету, и поднялся по трапу. Первый летный экипаж расположился на койках сразу позади кабины пилотов, и сменный экипаж включил двигатели. Келли сел рядом с сотрудниками ЦРУ. Он заметил, что русский офицер спит, громко похрапывая в своем алкогольном раю.

Риттер усмехнулся:

— Когда проснется, будет изрядно страдать от похмелья.

— Что вы с ним сделали?

— Начали с бренди, перешли на виски и закончили калифорнийским красным. Бренди всегда плохо влияет на меня на следующий день, — устало произнес Риттер, и в этот момент КС-135-начал разбег. Теперь, когда пленный полковник был не в состоянии больше отвечать на вопросы, Риттер пил мартини.

— Ну что вы узнали нового? — поинтересовался Келли. Риттер рассказал ему все, что знал. Лагерь действительно был создан, чтобы выторговать как можно больше из русских, но, по-видимому, вьетнамцы использовали военнопленных весьма малоэффективно и теперь собирались ликвидировать лагерь вместе с узниками.

— Вы полагаете, из-за нашей неудавшейся операции? — спросил он и мысленно воззвал к Богу.

— Совершенно верно. Но можете успокоиться. Теперь в наших руках русский полковник, а это козырная карта, мистер Кларк. — Улыбка Риттера показалась Келли зловещей. — Между прочим, мне понравилось, как вы действовали во время операции.

— Что вы хотите этим сказать?

— Захватив русского, вы проявили похвальную инициативу. А то, что вы отменили операцию, свидетельствует, что вы правильно оценили обстановку.

— Послушайте, я ведь не… то есть, я не собирался…

— Вы не потеряли контроля над собой. Там всякий мог сорваться. Вы мгновенно приняли решение, и оно оказалось единственно правильным. Скажите, вы готовы еще послужить своей стране? — спросил Риттер с улыбкой, откровенность которой тоже объяснялась немалой порцией поглощенного им алкоголя.

Сэнди проснулась в половине седьмого, что было поздно для нее.

Она сходила за утренней газетой, включила кофеварку, затем решила ограничить завтрак одними тостами, глядя на часы на стене кухни и думая о том, когда будет не слишком рано позвонить в Питтсбург.

На первой же странице говорилось 6 перестрелке, связанной с торговлей наркотиками. Полицейский был вынужден застрелить дилера, попытавшегося достать оружие. Удачная операция, подумала она. Еще говорилось, что при этом было изъято шесть килограммов «чистого» героина — действительно, крупная партия. Интересно, подумала Сэнди, это не та самая банда торговцев наркотиками, которая… нет, той бандой руководил негр, по крайней мере так говорила Дорис. Как бы то ни было, еще один торговец наркотиками переселился в мир иной. Она снова посмотрела на часы. Все еще слишком рано для звонка. Приличным людям надо звонить в приличное время, а не так рано. Она прошла в гостиную и включила телевизор. День уже начался и обещал быть душным и жарким. Прошлым вечером она поздно легла, а потом, после звонка Джона, не могла уснуть. Сэнди попыталась смотреть по телевизору «Мир сегодня» и даже не заметила, как у нее опускаются веки…