Белая дорога

Потом отвернул полу своего плаща и показал меч и лук Алека.

— Мне некого бояться ни на дороге, ни вне её.

Стражник улыбнулся и помахал рукой.

— Ладно, тогда удачи вам.

Все четверо какое-то время двигались молча, пока Ризер не нарушил тишину.

— Ты законченный лжец, Микам Кавиш.

— Премного благодарен, — расплылся в ответ Микам.

Тем временем, успокаиваться им было всё-таки ещё рановато, ведь они знали, что молва о них несется быстро, подгоняемая обещанием щедрой награды. Они двинулись дальше, минуя дома, хутора, а затем — крестьянские угодья. И с приближающимся рассветом это становилось всё более опасным: хотя в домах пока было темно, но крестьяне — народ, который встаёт очень рано.

Наконец, они набрели на одну ферму с загоном, где было полно лошадей, и Серегил отправился туда первым, чтобы разобраться с собаками. Затем они помогли друг другу. Когда же они уводили лошадей, позади раздался истошный вопль какого-то человека, а затем — топот ног нескольких людей, бегущих на подмогу. Все как один, повскакали на лошадей, вдарили под бока и пустили их галопом вдоль дороги, подгоняемые криками «Воры!» А ещё через какое-то время, они услышали топот лошадей.

— Путешествие рискует закончиться очень хреново, если нас схватят сейчас и обвинят в воровстве, — прокричал своим Микам.

— Раль должен был уже вернуться, — отозвался Алек. — Если бы мы только сумели добраться…

Если бы! Серегил постарался не думать о том, что рассказывал им продавец репы.

Вдруг он услышал отчаянное ржание лошади и, оглянувшись через плечо, успел увидеть, как лошадь Ризера сбросила своего седока, а потом забилась, пытаясь подняться на сломанную ногу. Алек по случаю оказался позади всех, так что он видел, как лошадь Ризера угодила копытом в кроличью нору и упала. Ризер уже снова был на ногах. Подскакав к нему, Алек протянул ему руку. Ризер ухватился за неё, вскочил на лошадь позади Алека, вцепившись в рубашку на его спине, и они рванули галопом, догоняя остальных. Естественно, никаких слов благодарности.

Микам теперь скакал впереди, и Алек пригнулся к шее лошади, изо всех сил торопя её вдогонку прочим. Серегил, озираясь, тоже сигналил ему, чтобы скакал быстрей. Алек обернулся: фермер и его люди выбрали его лошадь, как самую гружёную и теперь скакали за ним.

— О, Иллиор! Пусть у этой лошади вырастут крылья, — прошептал он и даже вздрогнул, когда передний всадник вдруг упал, а за ним — другой.

Это Микам, остановив коня, открыл стрельбу, и глаз его был столь же точен, а рука так же крепка, как и у самого Алека. Одного за другим, он подстрелил всех, кто был впереди, остальные же развернулись и ускакали обратно, откуда примчались.

Алек издал победный клич, и пришпорив лошадь, подъехал к остальным, вместе с Ризером, уцепившимся за него сзади.

— Кое-кто вовремя пустил в дело этот лук, — сказал он, смеясь.

Микам снял лук с плеча и на ходу передал Алеку вместе с остатками стрел в колчане.

— Тут немного не хватает.

— Ну, так ради хорошего же дела истратил, — ответил Алек. — Не больно-то хотелось оказаться повешенным на ближайшем суку, или раскидать кишки на площади, снова оказавшись в городе.

— Однако теперь нас засекли посторонние люди, — заметил Серегил, вовсе не обрадованный всем происшедшим. И так как они были беглецами, это могло стать дополнительной проблемой. — Нам нужно убраться с дороги. Иначе, это всё равно, что ехать с надписью на спине «держи вора!».

Они съехали с большой дороги и поскакали напрямую в сторону моря, более тщательно выбирая лошадям дорогу, питаясь сыром да вяленой колбасой, которые догадался прихватить с собой прошлой ночью Микам, смекнувший, что остальным может и не представиться случая добраться до своих мешков.

Когда они доехали до тракта, идущего вдоль самого побережья, солнце было уже совсем высоко.

— Должно быть, это второй конец рукава, который мы видели по пути сюда, — сказал Микам.

— Судя по тому, как всё выглядит, тут ездят гораздо реже, — ответил Серегил. — Что скажете?

Они поехали по нему, и очутились на извилистой тропе, следовавшей зубчатым изгибам береговой линии. Миновали небольшую рыбацкую деревушку, несколько одиноких хижин, а вскоре сухая, открытая всем ветрам местность стала совсем пустынной, уходя куда-то вниз, к каменистым морским уступам, о которые разбивались звонкие зеленые волны, выплёвывая хлопья белой пены. Над головами кричали чайки, в вышине реяли скопы, а морские утки качались за полосой прибоя. Вдоль утёсов рассыпались желтые и белые цветочки, кустики лаванды отчаянно цеплялись за участки землицы между камней. Воздух был напоён их терпким ароматом, хотя и не перебивал отчётливого привкуса соли на губах Алека. Впрочем, если не считать того, что тут не было леса, вся эта местность была до жути похожа на тот Пленимарксий берег, где когда-то Алека взял в плен Мардус.

Когда в полдень они устроили лошадям передышку возле небольшого пресного ручейка. Алек заметил, как тяжело слезает Микам со своей лошади, и потом какое-то время он стоял, уцепившись за её гриву. Алек уже и раньше, ещё во время прошлой их остановки заметил, что нога снова беспокоит Микама. Скачка без седла и стремян была испытанием для ног для кого угодно. Ведя лошадь на водопой Микам заметно прихрамывал, однако он не проронил ни слова, так что и остальные тоже промолчали.

Ризер подошёл к Серегилу и протянул руку.

— Хочу взглянуть на книги.

Серегил скинул с плеча сумку и развязал тесёмки.

Три больших фолианта в кожаных переплетах выскользнули наружу.

Все трое — Серегил, Микам и Алек — взяли по книге. Когда рубашка Серегила съехала с его плеча, на том месте, где во время скачки висела сумка, Алек увидел ужасную красную полоску, натёртую лямкой.

Самая тонка из книг была обтянута потертой коричневой кожей с выцветшим золотым тиснением. Написана она была по-пленимарски, но Микам и Серегил могли его разобрать. Серегил пролистал её до рисунка, на котором было изображено голое бесполое существо с крыльями, напоминающее Себранна.

— Здесь говорится о различных эликсирах, которые можно сделать из разных видов крови, в том числе и крови рекаро, но я что-то не вижу ни одного рецепта.

— Они, должно быть, вот тут, — Алек поднял самую толстую из книг, в красной обложке. Целая страница её была изрисована изображениями крылатых рекаро. — Вот эту книгу я видел.

Ризер, наклонившись, перегнулся через его плечо и провёл по строчке грязным пальцем, стараясь не коснуться листа.

— Так это в ней сказано, что нужно для того, чтобы их сделать?

— Вот в этой, — сказал Микам, держа в руках третью книгу, чтобы они увидели ещё один рисунок рекаро. — Где они быи? И как ты их нашёл?

Серегил глянул на него и вздохнул.

— Илар. Снова он.

— Илар? — Алек почувствовал в животе неприятный холодок. — Как он здесь очутился?

— Понятия не имею. Он теперь под покровительством Улана, однако, предал его, чтобы помочь мне.

— Почему он это сделал? — спросил Ризер. Илара он мог и не знать, но предать кирнари — это было очень серьёзно.

И Алек, и Серегил сделали вид, что не услышали вопроса.

Вместо этого Алек скептически выгнул бровь:

— Он тебе сказал, а затем взял и позволил просто так уйти?

— Я пообещал, что он может пойти со мною. Он рассказал мне, где книги. Я вырубил его и оставил объясняться с Уланом.

— Он наврёт и выкрутится.

— Может быть. Но это уже не наши проблемы.

Алек развернул свою книгу, чтобы они посмотрели на затейливые гравюры, на которых было изображено алхимическое оборудование для разных приспособлений — колбы, тигли, горны и тому подобное.

— Узнаю кое-что из этого. Я видел, как это используется в мастерской Ихакобина.

— Кому-то может пригодиться, — сказал Серегил.

— Нет! — воскликнул Ризер. — Я забираю эти книги к нам, и больше никто уже не воспользуется ими.

— И при этом у нас в наличии всего лишь твоё слово, не так ли? — ответил Серегил. — У меня идея получше. Микам, дай-ка сюда нож.