Страница 20 из 36
Водная гладь блестела, точно тянущийся за улиткой след. Подыскивать сравнения было забавно. Лоуренс даже сравнил ее мысленно с большим куском стекла, лежащим на земле… но, пожалуй, это было уже слишком.
Вдруг в воде плеснула рыбина, и иллюзия стекла развеялась в прах.
— Это… учитель?
Похоже, рыбешка у Лоуренса под боком тоже решила поплескаться.
— Насчет монет эни…
— Хочешь спросить, нельзя ли там какую-нибудь прибыль извлечь?
Возможно, Лоуренс слишком привык быть с Хоро — он и вести себя стал, как она. Коул слегка вздрогнул, потом кивнул. Похоже, ему было стыдно, что он хотел заработать денег. Уставившись перед собой, Лоуренс вздохнул.
— Едва ли.
— Вот… как?
Благодаря плащу Хоро Коул изрядно походил сейчас на нее, даже когда погрустнел. Лоуренс сам удивился, когда обнаружил, что протягивает к мальчику руку; да и Коул удивился тоже. Но все-таки он позволил Лоуренсу потрепать себя по макушке.
— Знаешь, для тебя деньги не должны быть проблемой.
Уже убрав руку, Лоуренс заметил, что и голова мальчика на ощупь была почти как у Хоро… если не считать ушей. Все его отличие от Хоро в этом плаще, казалось, было в отсутствии под плащом хвоста.
— Что вы имеете в виду?
— Ровно то, что сказал. У умных бродячих школяров, которых мне доводилось видеть, было на удивление много разных вещей. И достаточно денег, чтобы напиваться каждый вечер.
Он, конечно, немного преувеличивал, но существовали, действительно, довольно богатые школяры, которые могли себе позволить оплатить десять курсов занятий с разными учителями. У Коула не было денег и на один курс, потому он и поддался на мошенничество с книгами.
— А, ну да… есть такие.
— Ты когда-нибудь задумывался над тем, как они достают деньги?
— Думаю, отбирают у других.
Видя школяров, которые купались в деньгах, он поневоле пришел к выводу, что эти деньги достаются им преступным путем. Он решил, что школяры прибегают к средствам из числа тех, которыми сам он пользоваться категорически не желал.
На этот раз похвалы от Лоуренса он не дождался.
— Они, возможно, не так уж отличаются от тебя.
— Что?
Мальчик уставился на него, явно не понимая, как такое может быть. У Лоуренса было такое же выражение лица, как когда он умно отбивал атаку Хоро… ее здесь не было, и он немножко загордился. Осознав это, он усмехнулся себе под нос и почесал подбородок.
— Ну, если ты удивляешься, как это им так хорошо удается зарабатывать, то ответ прост: старание и еще раз старание.
— Старание…
— Конечно. Чтобы добраться досюда, тебе, думаю, приходилось просить людей пустить тебя переночевать и дать что-нибудь поесть, верно?
— Да.
— На лице у тебя написано: «Но я же старался, не так ли?»
Коул вздрогнул и уткнулся взглядом в землю. Он явно был расстроен.
— Ты очень старался, чтобы добраться сюда, ты просил у людей подаяние. Миски тюри хватало, чтобы согреть тебя на какое-то время, да?
Глаза Коула забегали, потом он кивнул.
— Но другие школяры на этом не останавливаются. Они делают больше. Истории, которые я слышал, впечатляют… даже торговец вроде меня может позавидовать их решимости.
Коул молчал какое-то время, но Лоуренс его не трогал… мальчик был достаточно умен, чтобы попытаться найти ответ самостоятельно.
— И что же они делают?
Умному и уверенному в себе человеку иногда бывает трудно просить сказать ему ответ. Конечно, есть и такие, кто считает, что проще всего спросить сразу же… но Коул был не из их числа, у него были совершенно не такие глаза.
Лоуренс не стал отвечать немедленно. Сперва он достал бутыль спирта из мешка, который нес Коул, и сделал глоток. В шутку предложил бутыль Коулу; тот отказался. Лоуренс чувствовал настороженность мальчика — видимо, тот уже испытал неприятные ощущения, когда ел незнакомую пищу или пил незнакомые напитки.
— Что ж, возьмем вот такой пример. Предположим, кто-то дал тебе селедку.
Коул кивнул.
— И она такая тощая, что когда ты с нее снимешь кожу, под ней совсем почти мяса не будет… останется один лишь дымный запах. Что ты сделаешь?
— Э?
Пример Лоуренса отнюдь не был умозрительным; вполне возможно, Коулу доводилось оказываться именно в этой ситуации.
Мальчик ответил почти сразу.
— Съем половину, вторую половину сберегу.
— Сбережешь на завтра?
— Ну да.
Как он прожил столько? Уважение Лоуренса к мальчику росло.
— И ты не попробуешь пойти еще куда-нибудь, чтобы попытаться раздобыть, скажем, супу?
— В смысле идти в другие дома?
В его глазах явственно читалось презрение. Лоуренс откровенно забавлялся.
— У тебя ведь есть причина не идти, верно?
Коул кивнул. Он был не настолько глуп, чтобы делать ненужные вещи.
— Если что-то одно есть, что можно съесть, это уже достаточная удача.
— Разумеется. Не везде живут добрые люди.
— …
Коул заглотнул наживку. Будь на его месте Хоро, она притворилась бы, что сделала то же самое… лишь для того, чтобы зацепить конец лески за дно пруда и понаблюдать, как рыбак сам себя утянет в воду. Но с этойрыбкой Лоуренсу беспокоиться было не о чем.
— Торговля идет более гладко, когда у тебя больше денег… это как инструмент. Но если ты всегда сражаешься голыми руками, то сам же себя и поранишь.
Судя по глазам Коула, наконец-то он начал понимать. Он ожил, его мозг принялся за работу.
— Значит, я должен воспользоваться этой селедкой для чего-то еще?
Уголки его губ приподнялись, на лице отразилось возбуждение. Счастье может проявляться и в такой форме.
— Да. Ты должен взять ее с собой, когда пойдешь в следующий дом.
— Э?
Удивление Коула было вполне понятно. У него уже есть еда — как это ему поможет раздобыть еще? Но это не просто возможно — это легче, чем раздобыть ту, первую рыбину.
— Ты держишь селедку в руках — а еще лучше, если ее держит твой младший друг, — и стучишься в дверь. Кто-нибудь дома? Не согласится ли добрый слуга Господа оказать посильное благодеяние? Видите ли, у меня есть всего лишь эта крохотная селедка, а сегодня у моего маленького друга день рождения, и мне так хотелось бы испечь пирог с этой рыбой. Не могли бы вы пожертвовать немножко денег на радость невинному агнцу? Всего лишь чтобы хватило на пирог, пожалуйста… пожалуйста…
Упрашивание относилось к основным навыкам торговца. Лоуренс был столь убедителен, что Коул сглотнул, глядя на него.
— После таких или подобных слов тебе никто не сможет отказать. Здесь есть один важный момент — ты просишь денег, ты не просишь помочь испечь пирог. Никто не пригласит тебя в дом и не разведет огонь, чтобы всего лишь испечь тебе пирог. Но они не откажутся дать тебе немного денег.
— Ясно… и так я смогу получить сколько захочу…
— Вот именно. С одной рыбой ты сможешь зарабатывать деньги снова и снова. Любой подумает, что одной рыбки, конечно, мало, и потому предложит больше. Если ты так обойдешь весь город, выручишь приличную сумму.
Коул был в такой прострации, что если бы Лоуренс воткнул в землю рядом с ним табличку с надписью «растерянность», люди начали бы кидать мелкие монетки сразу же. У него словно кружилась голова; как будто небо и земля внезапно поменялись местами. В мире, оказывается, существуют умные люди, которые думают так, как он, Коул, и представить себе не может.
— Это совсем не то, что просить кого-то «пожертвовать солдатом ради спасения крепости», и поэтому люди будут думать, что помочь тебе — доброе дело. За свое благодеяние они и о себе будут думать лучше, так что в каком-то смысле они даже возместят свои траты. И вот так ты заработаешь достаточно для себя идля твоего друга. Ну как? Мотаешь на ус?
Спящее лицо Хоро было очаровательно, потому что во сне она не надевала своих масок. Оно было совершенно не таким, как ее нормальное, волчье, бодрствующее лицо. Когда Коул выглядел таким растерянным и беззащитным, он тоже был очарователен… хотя и не настолько, как Хоро.