Страница 20 из 48
Лоуренс понимающе улыбнулся.
— Это имеет какое-то отношение к тому, что ты вовсе не отшельник с суровым лицом и длиной бородой?
— Опять она со своим языком! — рассмеялся Риголо. — Хотя та часть насчет отшельника — не совсем неправда. В последние дни я делаю все, что могу, чтобы ни с кем не встречаться. Немного нечеловеколюбиво с моей стороны.
Лишь в конце фразы, когда он стал говорить тише, Лоуренс подметил что-то холодное под его улыбкой.
Риголо был делопроизводителем Совета Пятидесяти, группы самых известных и уважаемых жителей города. Холодку в голосе не стоило удивляться.
— Я иностранный торговец — ничего, что ты со мной разговариваешь?
— Никаких проблем. Ты выбрал идеальное время, возможно, то была воля Господа. Взгляни на мою одежду; такая бы подошла ребенку в похоронной процессии, не правда ли? Я только что вернулся с заседания Совета. Они приняли решение и смогли разойтись пораньше.
Если так, то время визита Лоуренса, и верно, было идеальным; но Лоуренсу казалось, что для Совета еще рановато было приходить к окончательному решению.
Арольд ведь говорил, что это все может тянуться до весны.
Не исключено, что на них кто-то надавил.
— Боже, да ты и вправду торговец до мозга костей, как и говорила про тебя маленькая болтушка. Ни на секунду не расслабился, да?
Даже если Риголо прочел его мысли — только совершенно никчемный торговец на месте Лоуренса смутился бы и попытался оправдаться.
Кроме того, с Лоуренсом была Хоро, тоже способная, вполне возможно, читать мысли.
Несомненно, Хоро сможет определить, не пытается ли Риголо обхитрить Лоуренса и заставить его выложить всю правду.
— Хмм? — Лоуренс изобразил неведение; но улыбка Риголо осталась прежней.
— Когда мы все время занимаемся тем, что применяем разные хитрости и трюки, мы перестаем понимать. Так сказать, со спины от спины находится живот.
Фальшивое неведение Лоуренса он тоже раскусил.
Лоуренс был почти уверен, что Риголо его уловку не прочувствует, но улыбающиеся глаза Риголо видели все.
— Понимаешь, я работаю делопроизводителем Совета Пятидесяти. Я могу только посмотреть на группу людей и с одного взгляда почувствовать любое изменение. Даже если одного лишь твоего выражения лица мне недостаточно, я смотрю еще и на выражение твоей спутницы, и правда открывается.
Лоуренс невольно улыбнулся. Есть в мире такие люди — и не все из них прожженные торговцы.
Риголо рассмеялся.
— А, но это обычный трюк. Если бы я желал тебе зла, то не стал бы так раскрывать свои карты. И даже если я понимаю твои истинные намерения, все равно не смогу донести, что требуется мне. Я был бы плохим торговцем, как ты думаешь?
— …К сожалению.
— И у дам я не пользуюсь успехом.
Лоуренс улыбнулся. Следовало признать — искусство обращения со словами у Риголо было совершенно иным, нежели у торговцев.
Продолжая говорить, словно поэт из какого-нибудь императорского дворца, Риголо достал из ящика стола медный ключ.
— Все старые книги в подвале, — легким жестом он пригласил Лоуренса и Хоро следовать за собой и направился во внутреннюю комнату.
Прежде чем идти за ним, Лоуренс кинул взгляд на Хоро.
— Со спины от спины находится живот, да уж, — произнес он.
— Он даже за моим лицом следил…
— В первый раз вижу, как кто-то делает что-то подобное…
Должно быть, он развил в себе эту способность, выслушивая и записывая многочисленные жаркие споры во время заседаний Совета.
Чтобы ухватить, кто что сказал, жизненно важно уметь читать выражения лиц.
— Но все-таки он не кажется злодеем. Он скорее как ребенок. Но если бы такой, как он, был на твоей стороне, ты мог бы жить, не зная забот, — сказала Хоро и ухмыльнулась.
С учетом того, сколько раз Лоуренс становился жертвой взаимного непонимания с Хоро, смотреть на эту ухмылку было особенно больно.
— Ты зато настоящая злодейка, — произнес он и, не дожидаясь ответа Хоро, последовал за Риголо.
Первый этаж дома был деревянный, а вот подвал — целиком каменный.
Даже в деревне Терео подвал был каменный. Видимо, это в природе человека — стремиться держать сокровища за каменными стенами.
Однако имелась колоссальная разница между подвалом, предназначенным прятать вещи, и подвалом, предназначенным их хранить.
Потолок располагался высоко: Лоуренсу пришлось вытянуться в струнку, чтобы достать до него рукой. Вдоль стен от пола до потолка высились книжные полки.
Что впечатляло еще сильнее — полки были упорядочены по эре и теме и перенумерованы.
Переплеты были тонкие и хрупкие — ничего даже близко похожего на толстенные, обтянутые кожей тома в Терео, — но усилия, затраченные на организацию, были совершенно несравнимы.
— В этом городе часто бывают пожары? — поинтересовался Лоуренс.
— Время от времени. Как ты, должно быть, догадался, мои предки испытывали тот же страх, потому и построили это место.
Мельта, хоть и не присутствовала в комнате возле сада во время разговора, все же, видимо, слушала: она появилась у входа в подвал со свечой в руке.
Хоро позволила монахине проводить ее и помочь искать подходящие книги.
Ласковый огонек то появлялся, то исчезал между тенями книжных полок.
— Кстати говоря, — начал Риголо, когда двое мужчин остались предоставлены сами себе, — я из любопытных, поэтому не могу не спросить. Зачем именновам эти древние легенды?
Риголо не спрашивал о взаимоотношениях Лоуренса и Хоро, так что его интерес был, судя по всему, бескорыстен.
— Она разыскивает свою родину.
— Свою родину? — переспросил Риголо с нескрываемым удивлением. По способности читать чужие лица он мог бы потягаться с величайшими из торговцев, но вот собственным выражением лица владеть не умел.
— В силу различных причин я сейчас сопровождаю ее на родину.
Если он опустит некоторые подробности — ну, Риголо волен прийти к любым выводам, к каким захочет; а Лоуренс сможет не солгать и при этом не сказать правду.
Риголо, похоже, купился.
— Понятно… Значит, вы направляетесь на север, да?
— Да. Точное место нам неизвестно, поэтому мы пытаемся его определить по историям и легендам, которые она узнает.
Риголо кивнул, лицо его стало серьезным.
Должно быть, он решил, что Хоро захватили на севере и продали в рабство на юг. Считалось общеизвестным, что дети из северных земель крепче и более послушны. Было также множество историй про аристократов, чьи родные дети умерли или тяжело болели, и из опасения, что все, чем они обладают, перейдет к другим родственникам, они покупали и усыновляли чужих детей.
— В нашем городе дети с севера остаются нередко. Но лучше будет, если она все-таки сможет вернуться домой, — сказал Риголо.
Лоуренс молча кивнул.
Из-за книжных полок появилась Хоро, таща пять томов, которые, очевидно, показались ей достойными внимания.
— Да, ты и до знаний обжора, — промолвил в растерянности Лоуренс. Ответила ему не Хоро, а улыбающаяся Мельта.
— Это все, что мы нашли, и я думаю, будет лучше, если вы возьмете их пока что.
— Понятно. Эй, давай я понесу часть. Мы на три дня без еды останемся, если их уроним.
В итоге Лоуренсу пришлось нести всю стопку; Риголо, глядя на это, рассмеялся. Они поднялись снова на первый этаж.
— При обычных обстоятельствах я бы попросил вас читать их здесь, — сказал Риголо, глядя на стопку книг, которую Мельта обернула материей, превратив в удобный сверток. — Но я доверяю Флер, а Флер доверяет тебе, поэтому и я буду. Про других, правда, сказать того же я не могу…
Когда речь заходила об иностранных торговцах, появлялось множество причин для недоверия.
— Я понимаю, — кивнул Лоуренс.
— Но если ты их уронишь, спалишь, потеряешь или продашь — три дня без еды!