Страница 28 из 54
- Так, ну а мне надо зайти к Марку ненадолго, - сказал он.
- Пряча на груди письмо, пронизанное ароматом женщины?
Услышав, как Хоро второй раз повторила те же слова, Лоуренс не сдержал смешка.
Похоже, она имеет в виду, чтобы я оставил письмо здесь, подумал он.
Хоть она и не умела читать, но все равно хотела, чтобы Лоуренс оставил письмо; но такого поведения она сама стыдилась и потому не могла решиться высказать все прямо.
Мысли и чувства Хоро были сейчас перед ним как на ладони – такое случалось нечасто. Посмеиваясь в душе, Лоуренс протянул ей письмо.
- Ты говорил, эта женщина очень красивая?
- Да очень красивая женщина, и по-взрослому очаровательна.
Изогнув бровь и прищурившись, Хоро взглянула на Лоуренса и приняла от него письмо.
- Тыже, по-моему, слишкомвзрослая, больно уж хитра, - продолжил Лоуренс.
Хоро ухмыльнулась, обнажив зубы.
- Короче говоря, Марк вызнал, как Амати собирается добыть тысячу серебряных монет. Я собираюсь пойти послушать, что он хочет мне сказать.
- Правда? Ну тогда хорошенько постарайся придумать ответный план, чтобы не позволить ему купить меня у тебя.
Лоуренс к этому времени уже достаточно много общался с Хоро, чтобы не принять эти ее слова всерьез.
Пожав плечами, он ответил:
- Можешь даже вскрыть это письмо, если хочешь взглянуть. Правда, сперва тебе придется научиться читать.
Хоро хмыкнула и вновь улеглась на кровать с письмом в руках. Затем она несколько раз взмахнула хвостом, словно говоря: «Давай поторапливайся». Сейчас она напоминала собаку, которая, завладев костью, унесла ее к себе и теперь охраняла.
Разумеется, высказать эту мысль вслух Лоуренс не посмел. Он лишь улыбнулся, раскрыл дверь и вышел из комнаты.
Закрывая за собой дверь, он кинул еще один взгляд на Хоро; та вновь помахала хвостом, словно заранее знала, что он оглянется.
Лоуренс при виде такого прощания негромко рассмеялся. Дверь он закрыл медленно и осторожно, чтобы не потревожить Хоро слишком громким звуком.
***
- Вообще-то для человека, которому нужна помощь, ты выглядишь очень уж беззаботным, Лоуренс.
- Прости.
Выйдя с постоялого двора, Лоуренс подумал было о том, чтобы направиться к Марку прямо домой, но потом решил, что, возможно, Марк все еще на рынке, и потому стоит сперва заглянуть в его палатку. В итоге все оказалось так, как он и предполагал.
Луна освещала множество палаток, рассеянных по рынку; в большинстве их шли веселые попойки. Среди стражников, которые должны были караулить товары, многие также поддались искушению спиртным.
- Хотя в дни праздника мне все равно нечего делать, так что ничего страшного, - продолжил Марк.
- Вот как?
- Ага. Никому не охота во время праздника шляться по городу с товарами на спине, ведь правда? Особенно с такими пухлыми, как пшеница; я ее всегда распродаю перед началом праздника и закупаю, когда он кончится. Правда, есть еще послепразднование, оно не в счет.
Лоуренс слышал, что послепразднование устраивалось по окончании длящегося два дня основного праздника. Длилось оно даже дольше, чем городская ярмарка, и представляло собой не что иное, как грандиозное пиршество. Лоуренс вполне понимал людей, которые не могли удержаться от соблазна воспользоваться праздником как поводом вволю покутить и пображничать.
- Кроме того, пока я собирал для тебя сведения, я и сам кое-какой доходец извлек, так что с тебя на этот раз ничего просить не буду.
Сейчас у Марка было выражение лица настоящего торговца, и говорил он с деловой улыбкой.
Похоже, способ, которым Амати добывал деньги, позволял поучаствовать и другим.
- Ты, значит, идешь по стопам Амати, хех. Так что же за способ он использует? – спросил Лоуренс.
- О, кстати о способе. Он действительно довольно оригинальный. Но только он не придумал какого-то нового замечательного способа зарабатывания денег. Это обычная торговля, с помощью которой любой может получить огромный доход.
- Для торговца это звучит весьма соблазнительно, - заметил Лоуренс, усаживаясь на поставленное торчком близ палатки короткое поленце. Марк, правильно поняв смысл его слов, ехидно улыбнулся.
- Я слышал, рыцарь Хашим умеет неплохо танцевать. Однако если все будет идти как идет, этому очень уж снисходительному рыцарю придется принять тысячу серебряков, и прекрасную принцессу у него заберут.
- Даже если ты все свое состояние поставишь на Амати, для меня ничего не изменится.
Марк не стал выставлять щит против контратаки Лоуренса, но продолжил идти вперед с мечом:
- Кстати о Филиппе Третьем: я слышал, он говорит о тебе много неприятных вещей.
- Э?
- Он говорит, что ты позволяешь нести бедной девушке бремя долга на своих плечах, и поэтому она принуждена следовать за тобой, куда только ты захочешь; кроме того, есть ты ей позволяешь лишь горькую и холодную тюрю из ржи, и вообще, ты с ней очень дурно обращаешься все время, что вы в дороге… ну и другие подобные вещи, - весело, словно в шутку, перечислил Марк. Лоуренс мог лишь натянуто улыбнуться в ответ.
Конечно, Лоуренс прекрасно понимал, что Амати распространяет о нем грязные сплетни, чтобы оправдать в глазах других свои действия. Но Лоуренса сейчас беспокоило не столько то, что на него могут начать косо смотреть, сколько неприятное ощущение – будто от летающего возле самого лица комара.
Если подумать: что мог сделать простой бродячий торговец, у которого не было власти солдата-мечника, чтобы загнать девушку в кабалу и затем заставить путешествовать вместе с собой? В городе, находящемся под покровительством какой-либо влиятельной фигуры, возможно, помогла бы бумага с указанием величины долга, но в чистом поле она становилась совершенно бесполезной.
Кроме того, ни один человек, привычный к странствиям, не счел бы такой уж большой бедой питание горькой тюрей изо дня в день. Пожалуй, лучше было бы сказать даже, что для торговца, главным делом которого является получение прибыли, не удивительным было бы и вовсе питаться от случая к случаю.
Уж конечно, клевета Амати в адрес Лоуренса едва ли на кого-то подействует. Но проблема была не в этом. Амати вдалбливал во всех мысль, что он и Лоуренс находятся в одинаковом положении, сражаясь за одну женщину.
Хотя прямого влияния на торговые дела Лоуренса это вряд ли окажет, все же независимому торговцу здесь гордиться было нечем.
Эта раздражающая, ехидная ухмылка Марка… несомненно, он прекрасно понимал, какой гнев закипает сейчас в Лоуренсе. Негромко вздохнув, Лоуренс махнул рукой, словно отмахнулся от этой темы, и сказал:
- Так что же это за доходное дело?
- Ах да, чуть не забыл. Поскольку ты сказал, что Бартоз уже догадался, что бы это могло быть, я отсюда и начал копать, и очень быстро нашел что искал.
Значит, это имеет какое-то отношение к торговле Бартоза, подумал Лоуренс.
- Покупка и продажа драгоценных камней? – попробовал угадать он.
- Очень близко, но нет. Это совершенно никак не связано с драгоценными камнями.
В голове Лоуренса один за другим промелькнули образы всех товаров, которые покупали и продавали торговцы, путешествующие по рудникам. А затем его озарило.
Он вспомнил тот кусочек похожей на золото руды, о котором он говорил с Хоро.
- Пирит?
- О? Так ты уже слышал? – вопросом на вопрос ответил Марк.
Похоже, Лоуренс попал в яблочко.
- Нет, я просто подумал, это то, что может принести прибыль. Что-то связанное с гадателем, верно?
- Похоже на то. Правда, я слышал, что гадатель уже покинул Кумерсон, - сказал Марк.
- Правда?
Внезапно откуда-то со стороны донеслись радостные выкрики. Обернувшись на звук, Лоуренс увидел группу людей в дорожном платье и нескольких городских торговцев. Они что-то кричали резкими голосами и обнимались, словно бурно радовались воссоединению после долгой разлуки.
- Правда, в заявлении для публики сказано, что он ушел, поскольку его невероятно точные предсказания привлекли внимание служителя Церкви, занимающегося допросами язычников. Любопытно, поверил ли хоть кто-нибудь в эту байку, - продолжил Марк.