Страница 52 из 59
Затем он очень осторожно уселся рядом с самой большой головней, несколько раз проверив, где она и где его туловище.
Он замер, мысленно готовясь.
И затем, опрокинувшись навзничь, прижал связанные запястья к раскаленной головне.
Веревка занялась с треском, и нестерпимый жар охватил запястья Лоуренса. Лоуренс зажмурился и стиснул зубы, терпя боль.
А потом его руки внезапно стали свободны.
Он разорвал свои путы.
Лоуренс тут же поднялся на ноги и осмотрел запястья. Несколько ожогов, но, в общем, ничего серьезного.
Разумеется, он был не настолько глуп, чтобы схватить первую попавшуюся палку поухватистей и кинуться вдогонку за предателями.
Он понимал, что лучшим и единственным вариантом для него было дождаться Хоро. В одиночку простой бродячий торговец беспомощен.
Торговец не обладает той гордостью, какой обладает рыцарь или, к примеру, горожанин. Он готов вылизывать сапоги кому угодно, лишь бы это принесло прибыль.
Откуда же тогда это чувство унижения?
Лоуренс стоял на месте, подняв взор к небу.
Листва деревьев защищала его от дождя. Он подумал, по вине каких же небесных сил он был способен лишь пресмыкаться в грязи; не вынеся этих мыслей, но опустил очи долу.
Его взгляд упал на балахон Хоро.
И вновь Лоуренс зарыдал над собственной ничтожностью.
- Воссоединение со слезами на глазах, э?
Не в силах оставаться на месте, Лоуренс побежал сквозь дождь. Уже запыхавшись, он наконец-то встретил Хоро.
Хоро была в человеческом обличье, не ранена и вообще выглядела так же, как при расставании. На коленях штанин виднелась грязь; возможно, она споткнулась где-то по дороге.
- Вид у тебя ужасный, - весело заявила она.
- Нас предали.
- Я не настолько наивна, чтобы подумать, что ты понял это и упал, - вздохнув, заметила Хоро. – Не могу сказать, что для меня это неожиданность. Они из Гильдии, да?
Отсутствие удивления или потрясения означало, что она смутно подозревала предательство, но, поскольку весь план зиждился на взаимном доверии, не могла высказать свое предположение вслух. Что до Лоуренса – даже если бы ему сказали заранее, едва ли он знал бы, что делать. Без сотрудничества с Гильдией Ремарио сделать было ничего нельзя – такова была суровая реальность.
Коротко улыбнувшись, Хоро пододвинулась к Лоуренсу, взяла его руки в свои и принюхалась. Она явно заметила ожоги.
- Ох, я бы тебя быстро нашла. Тебе вовсе не нужно было этого делать.
Затем нос Хоро снова дернулся; она сунула руку Лоуренсу под плащ и извлекла свой балахон.
Похоже, это ее удивило. Она погрузила мокрое от дождя лицо в ткань. Когда она подняла голову, выглядело ее лицо явно лучше.
Она хихикнула.
- Какой же ты странный. Защищаешь мою одежду, рискуя собственной жизнью.
Хвост Хоро распушился, контрастируя с восторженным выражением лица, с каким она смотрела на сложенный балахон.
Когда она вновь подняла глаза на Лоуренса, она все еще улыбалась, и Лоуренсу показалось, что он вот-вот расплавится под взглядом этих пылающих алым огнем глаз.
- Я кое-что должна тебе сказать. Коротко и ясно, - заявила она, и ее клыки обнажились в плотоядной ухмылке. – Возможно, мне придется кого-то убить.
Лоуренс попытался перебить, но она продолжила.
- Я подумала, что если план не удастся, я не смогу больше путешествовать вместе с тобой. От этой мысли мне стало ужасающе одиноко. Поэтому я выдерживала все. Я все решала миром, я во всем с тобой соглашалась, я много с чем примирялась, потому что думала, что совсем скоро мы будем сидеть у очага и есть картофельный суп. Я волчица Хоро Мудрая из Йойтсу. Я могу забыть свою гордость перед юнцом, если нужно...
Лоуренс взглянул на пятна грязи на коленях Хоро.
В лесу был не обычный волк, и нужны были ему не овцы. Это оставляло немного возможностей.
Спор за территорию.
Становилось яснее и яснее, что именно делала Хоро, чтобы «решить все миром».
Мудрая волчица ни за что не позволила бы себе споткнуться о камень и запачкать колени.
- Нет, слушай. Это все было хорошо. Я волчица Хоро Мудрая. Если меня заставляют вести себя как простую собачку, я... я все равно не сержусь. Но что вот это такое? Что это за мокрая мышь стоит передо мной вся в грязи и с распухшим лицом? Неужели мой спутник был настолько глуп, что споткнулся и упал? Еще и эти ожоги на запястьях! О, ну конечно же. Передо мной прекрасный дурень, который не забивает голову тем, как выглядит сам, но изо всех сил оберегает от дождя мой балахон. Ну что за дурень! Совершенно не знаю, что поделать с этим невероятным добряком.
Все это Хоро вывалила, не переводя дыхания, затем сделала глубокий вдох и потерла глаза.
- Ну ладно. Я так понимаю, мы направляемся в Рубинхейген? – спросила она, мгновенно став прежней Хоро.
Ее исцарапанные руки и ноги дрожали – Лоуренс сомневался, что исключительно от холода. Хоро была в ярости.
- Если мы пойдем сейчас, то доберемся до города ночью. Господин всегда в ответе за предательство своих людей. Так устроен мир.
Хоро сунула свой балахон обратно в руки Лоуренса, затем развязала шнурок, которым был перетянут мешочек у нее на шее, и кинула в рот несколько зерен пшеницы. Ни малейших колебаний.
- Погоди, есть же еще Либерт и Нора, - вмешался Лоуренс, получив наконец возможность вставить слово.
Брови Хоро взлетели на лоб.
- Подумай хорошенько. Предательство требует воздаяния. Согрешивший должен быть наказан. Но если мы будем действовать не думая, это не принесет нам радости. Мы не будем довольны, пока не отберем у них все. Разве ты не согласен? Подумай. Если мы нападем на тех, кто приходил за тобой, разобраться потом с золотом будет трудновато. Но мы сперва явимся домой к их господину, сильно его огорчим и сделаем покладистым, а затем уже примемся за тех, кто так радостно тебя предал. А после этого нам останется лишь забить овец, взять золото и пойти куда нам захочется. Осмелюсь предположить, что это лучший план.
Несмотря на гнев Хоро, голова ее работала быстро и четко, как всегда. Ее план почти полностью совпадал с планом Лоуренса.
Однако существовала причина, по которой он вынужден был отказаться от этого превосходного плана.
- Я чувствую то же, что и ты, но все-таки мы должны отправиться за Либертом – и быстро.
- У тебя есть план лучше? – поинтересовалась Хоро, проглотив зерна пшеницы.
Лицо ее было непроницаемо, и Лоуренс почувствовал, что если сейчас скажет что-нибудь не то, то немедленно испытает на своей шкуре все, что кипит под этой маской.
И все же – он не мог бросить Нору.
- Гильдия Ремарио собирается убить Нору.
Губы Хоро изогнулись в тонкую улыбку.
- Да, и тебя эти дураки тоже хотели убить, но ты жив. Она тоже может выжить, ты так не думаешь?
- Если ты пойдешь за ними, она точно будет в безопасности.
- Ты так думаешь?
Лоуренс ощутил, что язвительный взгляд Хоро его немного раздражает.
Почему она так поступает?
Времени оставалось мало. Если Нора и Либерт будут бежать всю ночь, досмотр перед Рубинхейгеном они пройдут еще до рассвета. И Нору могут убить вскоре после.
Шансы на это были высоки.
- Ты можешь победить сотню вооруженных людей, так что они глазом моргнуть не успеют, разве нет? – раздраженно спросил Лоуренс; но Хоро лишь медленно покачала головой.
- Не в этом дело.
«Тогда в чем же дело? – мысленно спросил Лоуренс.
- Я волк. Она пастух. Мы извечные враги.
Лишь мгновение Лоуренс не понимал, зачем Хоро опять завела эту тему; но тут же он осознал кое-что важное.
Если Хоро нападет на Либерта и остальных в своем волчьем обличье, Нора, вполне возможно, попытается их защитить.
Если так, риск, что Либерт убьет Нору, останется. Сможет ли Хоро объяснить, что ей нужны только люди Ремарио? И даже если сможет – примет ли Нора ее объяснение?