Страница 46 из 59
Поскольку Хоро явно терпеть не могла Нору, а Лоуренс опасался ей перечить, то, как только Хоро поднялась на ноги, Лоуренс встал позади нее.
Нора тем временем была полностью поглощена своим делом: колокольчиком на посохе она командовала Энеком, который носился кругами вокруг сонных овец, сбивая их в кучу и сгоняя поближе к костру. Затем она похлопала по плечу спящего Либерта и, наконец, подбросила в костер несколько поленьев.
Двигалась она сейчас проворно и хладнокровно; ее неуклюжие манеры, когда она общалась с другими людьми, видимо, были сродни неуклюжести Лоуренса, когда ему приходилось говорить о чем-то, кроме торговли.
Либерт наконец-то проснулся и, сразу ощутив всеобщее напряжение, принялся вместе с Хоро и Норой вглядываться в черноту леса в поисках волков.
Затем он сделал несколько шагов назад, стискивая что-то у себя на груди – несомненно, письмо стоимостью в шестьсот румионов, - и встал позади оскаленного, вздыбившего шерсть Энека.
Теперь, когда все были готовы к обороне, слышалось лишь тревожное блеяние овец, хриплое дыхание Энека да треск веток в костре.
Черный лес не издавал ни звука. Луна скрылась за облаками, ветер стих. Будучи простым торговцем, Лоуренс вообще не чувствовал, что за деревьями что-то прячется.
Но Нора, Энек и Хоро по-прежнему стояли неподвижно, всматриваясь во тьму.
Мало ли, может, они смотрят на какого-нибудь сома, плавающего в темном озере.
Странно, но он не слышал ни намека на волчий вой. Волки нападали на Лоуренса во время его странствий не раз, и всегда перед нападением раздавался вой. А сейчас не доносилось ни звука.
Он подивился, а есть ли там волки на самом деле.
Время тянулось изнуряюще медленно.
Лая тоже не было. Единственной причиной, по которой Лоуренс оставался напряжен и сосредоточен, была Хоро – ей он полностью доверял, а она по-прежнему была воплощением серьезности.
Либерт, для которого Нора и Хоро были простыми девушками, - совсем другое дело.
Его побледневшее от страха лицо снова обрело румянец, и он принялся оглядываться по сторонам с явным сомнением.
Едва он раскрыл рот, как наконец-то картина перестала быть неподвижной.
Зажав свой посох под мышкой, Нора потянулась левой рукой к рожку, что висел у нее на поясе. Хоро, увидев это движение, недовольно нахмурилась – видимо, волки не любят звук пастушьего рожка.
Волки заявляют о своем присутствии воем, медведи обдирают кору с деревьев; пастухи же для этого дудят в рожок. Никакой зверь не способен издать этот долгий, протяжный свист – он всегда означает, что здесь пастух.
Звук рожка разнесся во тьме и канул в ночную чащу. Если поблизости и впрямь были волки, теперь они знали, что им противостоит опытный пастух.
И все же – никакого воя. Враг продолжал молчать.
- ...Мы их отогнали? – неуверенно вопросил Либерт.
- Не знаю... но, по крайней мере, они, кажется, немного отошли.
Услышав столь расплывчатый ответ Норы, Либерт нахмурил брови; но, увидев, что Энек перестал скалить зубы и принялся сгонять овец, он уверился, что явной опасности больше нет.
Возможно, он решил, что зверь лучше всего понимает другого зверя.
- Здешние волки всегда такие. Они почти никогда не воют и еще ни разу не напали – только смотрят...
Юный работник Гильдии Ремарио при этих словах Норы побледнел, точно она говорила о мертвецах, что возвращаются к жизни и вылезают из своих могил. Похоже, Либерт был более робким, чем казался.
- Странновато, что они даже не воют, - пробормотала Хоро, все еще вглядываясь в лесную глубь. Либерт посмотрел на нее недоверчиво – она же обычная городская девушка, даже не пастушка, что она может знать о волках?
Не то чтобы у Либерта был особенно плохой характер – так думали и вели себя многие горожане; но все же подобные измышления действовали Хоро на нервы.
- Среди волков может быть нечто. Например, призрак путника, умершего где-то здесь.
Лицо Либерта стало белым, как мел. Хитроумная волчица нашла, чего он больше всего страшится, и ужалила.
- Однако...
Прекратив терзать бедного ягненка, Хоро потянула Лоуренса за рукав. Теперь голос ее был настолько тих, что Лоуренсу пришлось наклониться, чтобы быть вровень с ней.
- ...я лишь наполовину шутила. У меня плохое предчувствие.
Это было не простое путешествие. Четверым необходимо было добраться целыми и невредимыми в Рамтору и обратно. Если их постигнет неудача, то, сбегут они или покорятся судьбе, Лоуренс как торговец в любом случае умрет.
Он кинул на Хоро мрачный взгляд, словно говоря: «Не пугай меня своими глупыми историями», - но та лишь рассеянно оглядывала лес.
Похоже, она не шутила.
- Хмм, кажется, у нас кончаются дрова, - весело произнесла Нора, видимо, стараясь развеять общее напряжение. Лоуренс согласился; Хоро наконец отвернулась от леса и кивнула. Либерт тоже кивнул, но, скорее, просто за компанию.
- Давайте я схожу наберу сушняка, - предложила Нора, явно уверенная в своем ночном зрении.
Лоуренсу не хотелось отправлять ее одну.
- Я помогу.
- И я тоже, - присоединилась Хоро.
Ничего не смысля в кострах, Либерт до того и пальцем не пошевелил, чтобы поддержать огонь, но сейчас ему, должно быть, было очень неловко.
- Я... я тоже помогу! – заявил он и откашлялся; он явно боялся остаться один.
Хоро неприятно ухмыльнулась.
Вся четверка направилась в лес, чтобы набрать веток и сучьев для костра. Лоуренс подивился, только ли в его воображении все вокруг дышит чем-то звериным.
Однако больше никаких происшествий не было, и остаток ночи прошел спокойно.
Когда взорам путников наконец предстала Рамтора, Лоуренс испустил вздох неподдельного облегчения.
Глухая чащоба справа, иззубренные скалы слева – последний отрезок их пути напоминал какой-то бесконечный проулок.
Однако Лоуренс облегченно вздохнул не потому, что этот проулок наконец закончился. Прежде ему доводилось ходить и гораздо худшими путями. Нет, облегчение принесло то, что наконец пропал тот странный взгляд, который преследовал Лоуренса всю минувшую ночь.
Лоуренс знал, что это не было лишь плодом его воображения, потому что Хоро и Нора тоже были все время настороже. В лесу, что разделял Рубинхейген и Рамтору, явно обитало нечто– нечто, чего страшились даже рыцарские отряды.
Так или иначе, путь до Рамторы был пройден успешно, а значит, можно будет пройти без происшествий и обратно. Лоуренс по-прежнему чувствовал себя не в своей тарелке, но с ними была Нора, которая ходила этим путем много раз, и на нее не нападали. Если положиться на ее пастушеское мастерство – а также на Хоро, – все как-нибудь образуется.
Сейчас от них требовалось лишь взять золото.
Лоуренс задумчиво провожал взглядом направляющегося в город Либерта – заявляться в Рамтору всей компанией было ни к чему.
- Надеюсь, все пройдет хорошо, - произнесла Нора, явно имея в виду задачу Либерта.
До сих пор все, что они делали, было абсолютно законным, так что тревожиться было не о чем; но упоминать это едва ли стоило.
- И я тоже, - кивнул Лоуренс и улыбнулся. Своей лучшей деловой улыбкой он воспользовался при этом не без умысла.
Нора просто поддерживала беседу.
Но в сердце Лоуренса царили дурные предчувствия и чувство вины.
Он боялся, что Нора не понимает в полной мере, что их ожидает в случае неудачи. Именно ей, пастушке, будет грозить наибольшая опасность, когда они будут проходить досмотр.
Золото во время досмотра будет спрятано в желудках овец. Если какая-то из овец случайно отрыгнет кусочек золота, отвечающего за нее пастуха ждет быстрая кара.
В то же время Либерт и Лоуренс, если будут молчать, смогут спокойно пройти.
Рисковали они совершенно по-разному. Интересно, понимает ли она это, думал Лоуренс.
Он смотрел, как Нора следит за стадом. Время от времени она поглаживала Энека, когда он подбегал к ней, выполнив ту или иную команду. Торговец чувствовал, что ему просто необходимо убедиться, что Нора понимает, какая опасность ей грозит.