Любовь на крови

Ее партнер выбрал девочку-подростка, казавшуюся заторможенной, и два человека последовали за вампирской парой в одну из шикарных комнат на верхнем этаже. Большинство помещений в доме крови было обставлено до предела небрежно; комнаты разделяли лишь тонкие занавески вместо стен. А здесь была сплошная роскошь, как в номере люкс пятизвездочного отеля: просторное помещение, дорогое, отороченное мехом покрывало на огромной кровати, зеркала в позолоченных рамах и мебель в стиле барокко.

Мужчина-вампир уложил девушку на кровать, стянул с нее платье и тут же принялся пить. Оливер смотрел на это, но ничего не понимал. Он не осознавал толком, что делает в этой комнате, — знал лишь, что его избрали и его хотят.

— Вина? — поинтересовалась у него женщина-вампир, доставая из застекленного бара хрустальный графин.

— Спасибо, я в порядке.

— Расслабься, я не кусаюсь, — Женщина рассмеялась. — Во всяком случае, пока.

Она неспешно отпила из своего бокала, глядя, как ее суженый опустошает девушку.

— Выглядит отменно.

Она отложила сигарету, затушив ее о персидский ковер; в ковре осталась коричневая дырочка.

— Теперь моя очередь, — произнесла женщина, толкая Оливера в антикварное кресло.

Вампирша оседлала юношу и поцеловала в шею. От нее пахло какими-то тяжелыми, маслянистыми духами, а ее кожа напоминала пергамент. Женщина была вовсе не настолько молода, как казалось на первый взгляд.

— Сюда, пожалуйста, — произнесла она, разворачиваясь, — Ему нравится смотреть.

Оливер увидел, что мужчина-вампир приподнялся на локте и похотливо улыбается, а нагая девушка лежит без сознания. Оливер не вздрогнул. Теперь он вспомнил, зачем пришел сюда.

Эта женщина, вампир, избрала его. Как только она погрузит клыки в его шею, он получит все, чего желал… Он испытает священное целование снова…Его тело жаждало этого… Он так этого хотел…

Юноша закрыл глаза.

Дыхание женщины было жарким. От нее пахло сигаретами. Это было все равно что целовать пепельницу, и едкий запах испортил весь момент.

«Что бы ты ни собрался сделать — не делай этого. Потому что не поможет».

Юноша моргнул и увидел склонившееся над ним нежное, доброе лицо. Кто она такая? Ах да, Фрейя. Она беспокоилась о нем. Фрейя была такой красивой, куда более красивой, чем эта вампирша с ее созданной косметологом внешностью — жалкий фасад, скрывающий отвратительную сущность. Фрейя сияла ослепительным белым светом. Глаза ее сверкали. Она сказала ему не делать этого.

Что он делает? Почему он здесь?

Потом юноша вспомнил. Дом крови. Стоп. Что он натворил? Он может жить с печалью утраты. Он может жить, тоскуя по… по кому он тоскует? Он не мог вспомнить… но затем воспоминания хлынули потоком. Он словно бы пробудился. Он снова чувствовал себя живым. Он может жить с болью. Но он никогда не простит себя за то, что сделал это. Не сможет простить. Не должен. Он никогда не забудет… Шайлер… Шайлер.

Фрейя.

Шайлер.

Вампирша укусила его в шею и рухнула с криком. Лицо ее исказилось от кислоты в его крови. — Яд! Яд! Он все еще отмечен! Оливер пулей вылетел из комнаты.

Глава 3

ОЧИЩЕНИЕ

Было уже почти четыре утра, когда Оливер вернулся в «Праздник». Фрейя стояла за стойкой бара, постукивая ножом по бокалу для коктейля.

— Последний заказ! Эй, все — последний заказ!

Увидев Оливера, девушка улыбнулась.

— Ты вернулся! — Потом она внимательно присмотрелась к нему. — Ты этого не сделал.

— Нет… Но почти сделал.

Оливер больше не удивлялся, откуда она знает, где он был или что собирался сделать.

— Я этого не сделал потому, что думал о тебе.

— Хороший мальчик. — Фрейя улыбнулась и указала на кладовку, — Давай-ка ты мне поможешь убрать. Немного физической работы тебе сейчас на пользу. А потом я разрешу тебе проводить меня домой.

Оливер взял метлу и принялся подметать пол и собирать валяющиеся пластиковые соломинки и мокрые салфетки. Он протер стойку и вытер бокалы, потом аккуратно расставил их по полкам. Фрейя оказалась права: от физической работы юноша почувствовал себя лучше.

Последний из посетителей, пошатываясь, вышел из бара, и они остались вдвоем. Оливер огляделся и осознал вдруг, что за все годы ни разу не видел в этом баре никого из работников — одну только Фрейю. Как хрупкая девушка могла справляться со всем в одиночку?

Когда бар был убран, Фрейя натянула армейскую куртку, слишком большую для нее. Это была куртка из тех, в каких спецназовцы десантируются с парашютом в джунгли, и она совершенно не сочеталась с нежным лицом девушки, отчего общее впечатление делалось еще более чарующим. Фрейя накинула капюшон на голову, пряча волосы.

— Пойдем, я живу тут рядом.

По пути к дому Фрейя остановилась у корейского продуктового магазинчика на углу. Она купила букет цветов, две упаковки свежих фруктов и веточку мяты. В отличие от обычных тусклых товаров, продающихся в подобных магазинчиках, все, к чему прикасалась Фрейя, словно бы начинало светиться: клубника сделалась красной и мясистой, а дыни засияли оранжевым. Мята пахла так, словно ее только что сорвали с грядки где-нибудь в Провансе.

Фрейя провела Оливера к ветхому многоквартирному дому с раздолбанной входной дверью.

— Уведомление о реконструкции района еще не приходило, — пошутила девушка.

Оливер поднялся следом за нею на третий этаж. На площадке было четыре двери. Фрейя открыла ту, которая была выкрашена в красный цвет.

— Слава богу, что у меня окна выходят на улицу. В тех двух квартирах они смотрят во двор.

Квартирка была маленькой по любым меркам, а по стандартам нью-йоркской недвижимости — вообще крохотной. Посреди комнаты красовалась старомодная ванна на декоративных ножках, рядом была устроена миниатюрная кухонька с дряхлыми хозяйственными приспособлениями. Напротив окна стояла кровать с балдахином, задрапированная гобеленом с узором «огурцы». Но стоило Оливеру войти в комнату, как он, к удивлению своему, обнаружил, что та вовсе не так мала, как казалось с порога. Он ошибался. Квартира была большой и роскошной, с библиотекой, полной книг, по одну руку, и с надлежаще обставленной столовой — по другую.

— Присаживайся, — предложила Фрейя, указывая на роскошный диванчик, которого здесь только что не было — Оливер был в этом совершенно уверен.

На стене висели старинные портреты и картины, способные украсить собою любой музей. Вон там, случайно, не Ван Дейк? Вот эта — точно кисти Рембрандта. Обычная богемная запущенность исчезла, и вместо этого оказалось, что Оливер сидит на превосходном диване в элегантно обставленной гостиной с камином, в котором горит огонь. Окна у пожарного выхода по-прежнему смотрели на авеню Си, но Оливер мог бы поклясться, что слышит шум океанского прибоя.

Фрейя отправилась в спальню переодеться. И опять же, Оливер не видел ее с порога; и что произошло с той кроватью под балдахином? А с ванной на фигурных ножках? Он что, совсем уже свихнулся? Когда девушка вернулась, на ней была фланелевая пижама. Фрейя включила плиту — сверкающую, в стиле хай-тек, а не ту старую и уродливую белую, которую он видел с порога, — и начала разбивать яйца.

Тебе нужно позавтракать, — пробормотала она, мелко нарезая мяту.

С кухни потянуло соблазнительным запахом, и через несколько минут Фрейя поставила две тарелки на небольшой столик рядом с мягкими диванчиками. К этому моменту Оливер уже смирился с тем фактом, что квартира Фрейи не то, чем кажется на первый взгляд, и не удивился появлению еще одного удобного и красивого предмета меблировки. Может, это все сон? Если и так, просыпаться ему не хотелось.

Он откусил кусочек. Яичница была воздушной, а мята придавала ей интересный, немного резковатый привкус. Оливер проглотил свою порцию в три приема.

— Ты был голоден, — заметила Фрейя, подтянув колени к подбородку.

Юноша кивнул и вытер руки льняной салфеткой. Он смотрел, как Фрейя медленно ест свою порцию, наслаждаясь каждым кусочком.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.