Страница 4 из 39
И тут мой взгляд наткнулся на пресловутый браслет, от которого приходилось отбрыкиваться в ресторане. Вампир (ну, или некто на него очень похожий) тоже уставился на украшение, плотно сидящее на моем запястье. Несколько секунд мы оба изучали его, после чего мужчина хмыкнул, а я нахмурилась.
— Что происходит? — снова повторил брюнет, продолжая стоять на месте, будто и не слышал моей просьбы.
Ууууууу… Кажется, рассеянность его плавно переходит в тугодумие. Или это присутствие красноглазого так на всех влияет?
Ринго (кажется, Кама называл животное этим именем) шипел и угрожающе повизгивал, вцепившись в проклятую тетрадь, на которой по-прежнему покоилась моя голова. Я прожигала взглядом то браслет, то незнакомца (правда, оба они вспыхивать не спешили, вопреки всем моим стараниям). Ну, а двухметровый обморок, втянувший меня в эту авантюру, благополучно тормозил в нескольких метрах от нашей "дружелюбной" компании.
— Да слезь ты, черт побери! Мне жарко и… и… и дышать нечем! — окончательно взбесившись, заорала я, отчего зверек прижал свои локаторы к голове (пустячок, а приятно, не все ему меня допекать), а вампир поморщился.
И… о чудо! Его белобрысое Величество изволил подняться. А еще он изволил довольно резким рывком поставить на ноги и меня в комплекте с вцепившимся в мое плечо животным.
— Просто. Отдай. Тетрадь, — делая четкие паузы между словами, проговорил мужчина, на что Ринго издал такой возмущенный вопль, за который мне безумно захотелось его прибить.
— Достали! — рявкнула я и начала расстегивать молнию на куртке, намереваясь избавиться от верхней одежды и того, что к ней "прилипло". Зверек с перепуга вцепился в мою шею и жалобно заскулил возле многострадального уха.
Ооооооооооооооооуууууу! Лор после таких приключений мне уже не поможет, разве что слуховой аппарат порекомендует.
— Что здесь происходит? — с нажимом повторил Кама, подходя к нам.
Н-да… заклинило парня конкретно, ничего не скажешь. Хотя нет. Очень даже скажешь. То есть сказал, активно жестикулируя, мой наплечный кошмар. И чем больше он говорил, тем грустнее становилось лицо брюнета, мрачнее — блондина, и злее — мое. В самый разгар звериной речи я рванула ворот куртки и, воспользовавшись заминкой когтистого охранника, забрала наш "камень преткновения". К последующей звуковой атаке я была морально готова, а вот к паре килограммов живого веса, повисших на моей руке, и к ярко-оранжевым глазам, полным мольбы — нет.
Да что им всем так далась эта чертова тетрадь? Небольшая, белая, в твердом переплете с золотым тиснением и обожженным краем. Судя по черным разводам на обложке, свидание с огнем у нее было не далее, как сегодня. А судя по колючему блеску в красных глазах, свидание это устроил блондин. И почему-то думается мне, что данное событие и послужило стартом для их с Ринго забега. Эх… Еще бы понять, как распорядиться оказавшимся у меня в руках трофеем?
— Дай сюда! — приказной тон светловолосого меня бесил, тоскливое попискивание зверька давило на жалость, а растерянность Камы раздражала.
— Не дам, — брякнула я раньше, чем успела подумать, что говорю, и испугаться последствий своих слов.
Большеухий комок шерсти согласно закивал и изобразил парочку многозначительных жестов тонкими кожистыми лапками с длинными когтистыми пальцами. Впрочем, об их многозначительности я могла только догадываться по вытянувшимся физиономиям мужчин, и по опасным искоркам в кроваво-красных радужках одного из них. Сообразив, что перегнул палку, пушистик прикрылся ушами и спрятался ко мне за спину.
— Ты ответишь за свою выходку, Ринго… позже, — процедил белобрысый. — Эта тетрадь моя, — тихим незлобным шепотом сообщил он… теперь уже мне.
— И поэтому ты хочешь ее сжечь? — незаметно отодвигаясь от собеседника, решила проверить я свою догадку.
— Что хочу, то и делаю. Отдай, Арэ.
— Хватит ругаться непонятными словами, уважаемый. Если этой тетради все равно суждено погибнуть в огне, то можно мне ее чуток попридержать? Хоть разберусь, из-за чего весь сыр-бор случился, — заявила я и, открыв предмет обсуждения, пробежалась по первым попавшимся строчкам чужого и в то же время понятного языка.
Эх… не зря, значит, так жутко мучилась некоторое время назад, даже грамоту местную теперь знаю.
Когда сердце твое разрывает тоска,
Когда душу разъела полночная мгла,
И контролю уже не подвластна рука,
Только разума плеть, только боли игла
Возвращает из омута жажды постылой.
Нереально-уродливой, грязной и лживой…
Я боролся… Борьба — мой обычный удел.
Но изъять эту дрянь я, увы, не су…
Тетрадь дернули и резко захлопнули, едва не лишив меня чтива. Так вот и увлекайся содержанием, когда вокруг всякие красноглазые типы на него охотятся. Странно, что он до сих пор не отобрал у меня свою собственность. Ростом этот товарищ немного ниже Камы, фигура поизящней, но такие детали мало что значат, если сравнивать со мной. Хотел бы, скрутил и меня, и пучеглазого звереныша вместе взятых, чтобы получить подгоревшую пропажу. Но он этого не сделал… Почему?
— Подари ее мне, а? — неожиданно для окружающих (и для самой себя тоже) выдала я.
И чем только наглость питается? Уж не страхами ли? А то стою неизвестно где, в обществе непонятно кого и вместо того, чтобы дрожать от ужаса, препираюсь на предмет чужой вещи. Или это у меня отходняк после болевой процедуры так выражается? Вон Кама до сих пор "подвисает". Три одинаковых фразы "родил" и заткнулся, только глазами своими черными хлопает, слушая нашу "душевную" беседу. А, может, выпитое в ресторане вино дошло-таки до кондиции в моем многострадальном организме? И теперь мне, как и большинству слегка подвыпивших людей, море по колено, горы по плечо, и мужики незнакомые в каком-то каменном то ли зале, то ли гроте… по барабану. Да уж, все равно я в происходящее не очень-то верю. Потому что такого просто не может быть! Или может?
— Зачем? — алые щелки сверкнули из-под графитного цвета ресниц.
— За надом! — буркнула я себе под нос, прижав к груди тетрадь, а вслух сказала: — Заинтересовало. Почитать хочу. Оставь ее мне и считай, что она сгорела, — ушастая морда, высунувшаяся из-за моей спины, активно закачала головой, поддерживая предложение.
— Ты… — начал собеседник.
— Ну, подариии! — изобразив самую милую улыбку из своего дежурного арсенала, протянула я.
— Нет! — очнулся Кама.
— Забирай, — коротко бросил светловолосый и, развернувшись, зашагал прочь. — Считай, что это мой подарок… на вашу свадьбу!
— Ась? — радость легкой победы быстро покидала меня, уступая место нехорошему предчувствию.
Какая еще свадьба? Почему я не в курсе? И причем тут моя подгоревшая добыча?
— Катя… — брюнет подошел ко мне и взял за руку, за ту самую, на которой красовался его браслет.
— Кстати о птичках, — приподняла бровь я. — Зачем… — фраза моя канула в тишину, внезапно накатившую на помещение, словно в бездонный колодец.
Я видела, как у дальней стены в каменный бассейн падает вода, но не слышала ее шума. Парень, держа мою ладонь в своей, что-то говорил, но у меня не получалось разобрать его слова по губам. Ни шагов, ни дыхания, ни стука вновь взбрыкнувшего сердца… А потом откуда-то сверху полился голос: красивый и властный, торжественный и чуть-чуть насмешливый, а главное, женский.
— Условия Заветного Дара* соблюдены. Ваша свадьба, Арацельс, состоится в храме через три условных дня*. Поздравляю, мой мальчик!
Невидимая незнакомка замолчала, и мир вокруг взорвался звуками, самым занятным из которых был яростный рык развернувшегося на сто восемьдесят градусов блондина. Общий смысл его продолжительной тирады после применения цензуры сводился к фразе: "Какого демона ты привел ее сюда, если она не приняла твой браслет?!" Впрочем, ответ меня тоже впечатлил. У Камы проснулся не просто дар речи, но и дар ненормативной лексики! Если опустить все неприличные обороты, то его фраза примерно звучала так: "А какого демона ты вздумал делать ей подарок?!"