Война корон

Керма купалась в роскоши. Союзники гиксосов заключали очень выгодные торговые соглашения, в Нубию привозили товары с Крита и Кипра, вожди покоренных племен приносили Неджеху богатые дары.

Несомненно, властитель Нубии утратил прежнюю воинственность, разбаловался и изнежился. Разжирев и обленившись, он позабыл прежние честолюбивые мечты и радел лишь об удобствах своего существования. Приближенные считали, что это к лучшему. Однако за мир приходилось платить безоговорочным подчинением гиксосам. Чего ждать от этих алчных хищников, никто не знал. Возможно, пожрав египтян, они успокоятся. А что если их соблазнит нубийское золото?

Дабы предотвратить войну, Неджех с каждым годом посылал в Аварис все больше драгоценного металла. Пусть Апопи утолит свою жадность и не покушается на далекую Керму, послушную и дружественную.

Когда управитель царского дома доложил о прибытии Кривого, Неджех досадливо поморщился. Посол гиксосов мог перехитрить и обойти любого, с ним надо держать ухо вострю. Обмануть его непросто, но попробовать придется. Ведь если Апопи потребует еще золота, нужно внушить ему, будто золота нет: рабы не могут намыть больше, чем уже послано.

— Отлично выглядишь, приятель, — приветствовал он посла.

— Внешность обманчива, владыка.

— Брось! Ты ведь пришел ко мне с добрыми вестями, не так ли?

— Мятежники выступили из Фив, захватили Гебелен и Элефантину.

— Знаю! Получил твое послание. Хорошего мало, конечно, но вскоре воины правителя Апопи отобьют обе крепости, верно?

— Само собой, отобьют.

— Тогда зачем же ты потревожил меня?

— Хочу предупредить, что Яххотеп и Камос вторглись в пределы Нубии.

Неджех расхохотался.

— Мне угрожают слабая женщина и мальчишка! Они, должно быть, сошли с ума: здесь их ждет верная смерть!

Кривой смотрел по-прежнему угрюмо.

— Что-то не верится.

— Не верится? Мои воины ждут в засаде. Да и свирепые меджаи мокрого места не оставят от мятежников.

— Сомневаюсь, что междаи так уж тебе преданы. Не забудь, они злопамятны и мстительны, а твои люди в последнее время их сильно притесняли.

— Все равно они не посмеют восстать против меня! Фиванских мятежников уничтожили всех до единого, будь уверен.

— А если не уничтожили? Тогда разумнее всего сосредоточить побольше воинов в крепости Бухен, пока не поздно.

— Бухену враг не страшен. Если бы начальник гарнизона Сопд не предал египтян и не отворил мне ворота, я бы осаждал крепость до бесконечности и вряд ли бы ее взял.

— Мне кажется, мы напрасно недооцениваем противника. Яххотеп, хотя и женщина, неплохо командует войском. Ведь странно, что горстка скверно вооруженных людей захватила неприступный Гебелен, а потом и Элефантину. Хитроумия и дерзости у них не отнять.

— Не сгущай краски, Кривой! Просто этим проходимцам повезло, здесь нет их заслуги.

— И все-таки, владыка, пошли в Бухен подкрепление.

— Честно говоря, не вижу в этом ни малейшей надобности.

— В конце концов, вынужден напомнить, что я полномочный представитель повелителя Апопи. Приказываю послать туда войско от его имени.

Неджех был в ярости, но сдержался и ответил с поклоном:

— Слушаюсь и повинуюсь. Хотя, по моему мнению, ты чересчур мнителен.

— Меджаи вполне могли переметнуться и перебить твой отряд, сидевший в засаде. В этом случае Яххотеп и Камос беспрепятственно достигнут Бухена. Ведь очевидно, что взять эту крепость — их главная цель. Если они победят, то тем самым свяжут тебя по рукам и ногам. Тебе придется отсиживаться в столице и никуда не высовываться.

— Сколько предположений! Одно невероятнее другого!

— Предчувствия редко меня обманывают. Яххотеп — опасный враг, тебе необходимо опередить ее. Действуй, владыка!

— Довольно рассуждать! Приказы повелителя Апопи, как всегда, будут выполнены. Разве я хоть раз ослушался гиксосов?

— Ни разу, владыка! — подтвердил Кривой, довольный, что ему наконец удалось переспорить Неджеха. — Тебе выпала честь подавить восстание и оказать правителю Авариса неоценимую услугу. Он не замедлит щедро вознаградить тебя. Я с первой же оказией опишу твои подвиги в самом восторженном тоне.

— Всегда рад видеть тебя в Керме, Кривой. Думаю, повелитель Апопи не разгневается, если его посол привезет в Дельту головы Яххотеп и Камоса, насадив их на копья.

— Напротив, он с благодарностью примет подобный дар.

— Значит, договорились! Забудем о делах. Не желаешь ли отдохнуть и поразвлечься?

После обильной трапезы Неджех предавался плотским утехам. Посол гиксосов не уступал ему в сластолюбии. Он уже предвкушал грядущие радости, тем более что Керма славилась замечательными красавицами, страстными и искусными.

Тучность не мешала Неджеху быть пылким любовником. Он привел Кривого в обширные покои, где располагались его новые наложницы.

Навстречу им с улыбкой поднялись четыре юных прекрасных девы.

— Выбирай любую, Кривой.

— Ты слишком щедр, владыка!

— Не стесняйся. Это тебе в награду за заботу и в знак нашей дружбы.

Кривой считал, что самое ценное в Нубии — женщины. Он не мог устоять перед обаянием этих дивных существ, всепобеждающих и покорных, похожих то на ласковых томных кошек, то на хищных изящных пантер. Ради них одних стоило оставаться в этой стране, выжженной солнцем, населенной грубыми дикарями.

Посол гиксосов от души насладился драгоценным даром властителя Кермы.

В сумерках Неджех разбудил Кривого.

— Ты заспался, друг! Перед вечерней трапезой хочу показать тебе мое новое увлечение.

Кривой с трудом поднялся. Он совсем изнемог, проведя несколько часов с двумя царскими наложницами, и нуждался в глубоком сне, чтобы восстановить силы. Но слово властителя — закон.

Неджех в сопровождении двух телохранителей и посла гиксосов направился на восток Кермы, к некрополю, где были возведены роскошные гробницы для всех его приближенных.

— Ты удостоился еще одной милости, Кривой. Я покажу тебе свою усыпальницу, не уступающую по красоте обителям вечности египетских фараонов. Гиксосы равнодушны к посмертным почестям. Я же придаю им немалое значение. Один дворец я возвел для жизни в этом мире, другой — для вечного упокоения.

Оставив телохранителей у входа, они вдвоем прошли по отлогому коридору и оказались в небольшом зале, полном статуй, сосудов, скамей и кресел, вывезенных с Элефантины. Отсюда можно было спуститься вниз, к саркофагу. Гладкий земляной пол усеивали человеческие черепа. Посол содрогнулся.

— Я не люблю, когда со мной спорят, — медленно проговорил Неджех. — Я в ярости убиваю всякого, кто не признает моей власти. А ты, Кривой, посмел указывать мне.

Гиксос в ужасе попятился, черепа захрустели у него под ногами.

Он оказался в ловушке.

— Помилуй, владыка!

— Я не милую дерзких. Однако тебе выпала немалая честь: твои останки украсят мою усыпальницу наравне с останками других нерадивых слуг, убитых мной в гневе.

Кривой хотел увернуться и выбежать в коридор, но нубиец, гораздо более сильный и проворный, без труда догнал его, повалил навзничь и переломил хребет одним ударом ноги.

Правителя Апопи известили, что его посол мирно скончался от старости и болезни в благословенной Керме.

Теперь едва ли он сыщет достойную замену проклятому проныре, несносному любителю давать советы царям. Надо же было возомнить, будто спесивый одноглазый посол способен навязать свою волю самому властителю Нубии!

28

Начальник гарнизона Бухена Сопд проснулся среди ночи оттого, что кто-то неистово колотил к нему в дверь.

Раздраженный и встрепанный, он впустил главу стражи.

— Ну что там у вас?

— Дозорные обнаружили неподалеку от ворот крепости странную вещь, наделенную злыми чарами.

— Странную вещь?

— Бумеранг из слоновой кости с магическими знаками. Дозорные пытались его поднять, но только обожгли руки. Все теперь в панике, господин. Ждут твоих распоряжений.