Сбывшийся сон

— Я не хочу, не надо! — Вся дрожа, она замахала на него руками. — Не трогай меня!

— Ради бога, Синтия, ты не заболела?

Он снова шагнул вперед, но девушка, не помня себя от страха, вскочила с дивана и, увернувшись от него, бросилась к выходу.

Она пронзительно закричала, когда в дверях он поймал ее и резко развернул к себе лицом.

— Пусти меня! — Синтия отбивалась от него, как безумная, изо всех сил колотя стиснутыми кулачками куда попало. — Я ненавижу тебя!

Она угодила ему в подбородок, и Рик, выругавшись сквозь зубы, рывком привлек ее к себе. Прежде чем девушка успела крикнуть, требовательные губы прижались к ее губам, заглушая все протесты и панические возгласы. Несколько секунд можно было слышать только тяжелое дыхание. Рик запустил пальцы в ее волосы и с силой притянул голову Синтии как можно ближе, так что от боли у той даже выступили слезы на глазах.

Она попыталась вырваться, но он еще крепче обхватил ее, и теперь их тела, разделенные лишь тонкой ночной рубашкой и его халатом, соприкасались так тесно, что Синтия чувствовала обжигающий жар тела Рика, движения его рук стали быстрыми и жадными, а губы снова и снова алчно овладевали ее губами. У Синтии сладко закружилась голова, перед глазами вспыхнуло ослепительное пламя, она почувствовала, как с небывалой силой в ней оживают так долго подавляемые желания. Сбывались сны, фантастические грезы, которые поддерживали ее эти пять долгих одиноких лет. Рик превратился в реальность, и теперь она обнимает его. Он пылкий, сильный, неудержимый, он дрожит от волнения и страсти.

Но нет! Реальность заключается в том, что этот человек презирает ее, называя «тварью» и «потаскухой».

Синтия откинула голову назад и прошептала ему в лицо:

— Отпусти меня немедленно, слышишь?

На секунду он сжал ее крепче, но только на секунду. Рик разжал объятия, глядя на нее невидящими глазами, затуманенными желанием. Синтия с трудом перевела дыхание.

На губах Рика появилась странная кривая усмешка.

— Успокойся, моя кошечка. — Голос его казался почти спокойным. — Похоже, я не настолько устойчив к твоим чарам, как думал. Ты все еще волнуешь меня, честное слово. Знаешь, чуть было не потерял голову.

— Как ты смеешь! — холодно ответила Синтия.

Рик приподнял одну бровь.

— Что плохого в том, что я испытываю желание к красивой женщине? Ты прекрасна, как Афродита, а твои духи божественны.

Он протянул руку, пытаясь погладить ее по пылающей щеке, но Синтия отшатнулась.

— Зато я не испытываю подобных чувств к тебе, — воскликнула она с непритворным гневом. — С чего ты решил, что я тут же упаду к твоим ногам? Да, признаюсь, я когда-то любила тебя, Рик. Но ты превратил любовь в ненависть. Это два очень сильных чувства. Прошло много лет, я успокоилась, и сейчас ты мне совершенно безразличен.

— А ты не обманываешь меня?

Он разглядывал ее с оскорбительной откровенностью. Взгляд Рика с усмешкой скользнул по ее телу, по мягким округлым формам, без труда угадываемым под тонкой тканью. Синтия вдруг почувствовала, как томительно заныло сердце, словно в ожидании пылких любовных ласк. Она невольно опустила глаза — легкая рубашка почти ничего не скрывала даже наоборот. Беспомощно взглянув на Рика, Синтия увидела, что тот улыбается циничной чувственной улыбкой.

— Дорогая моя крошка, мы непременно рано или поздно придем к соглашению на то время, пока живем здесь, на острове. Хочешь, ты этого или нет, но мы здесь с тобой вдвоем и тебе от меня не уйти.

Синтия до боли закусила губу. Как он может быть таким жестоким, таким мстительным?

— Мне очень жаль, — она гордо подняла голову, — но ты не спрашиваешь моего согласия. Так вот тебе мой ответ — нет.

— Ты в этом уверена? — Рик спросил это так вкрадчиво, что у Синтии упало сердце. Он медленно поднял руку и накрутил на палец прядь ее светлых волос. — Знаешь, в свое время я считал, что есть особая прелесть в любви девятнадцатилетней девушки, но с одним условием, — он неприятно усмехнулся, — пока я для этой девушки первый и единственный. — Синтия невольно потупилась, но он крепче сжал пальцы, не давая ей опустить голову, и ей пришлось взглянуть ему прямо в глаза. — Теперь ты стала на пять лет старше и, несомненно, за эти годы научилась доставлять удовольствие партнеру, не так ли крошка?

— А ты негодяй! — Голос Синтии сорвался. — Всегда стараешься ударить как можно больнее.

— Разумеется, — охотно согласился он. — Надо бить наверняка, в самое больное место

— Ты так расчетлив? Хочешь с первого удара подстрелить добычу? Не выйдет, дорогой. Даже под дулом пистолета ты не заставишь меня провести с тобой ночь, понятно? Что ты о себе возомнил? Думаешь, я по первому зову брошусь тебе на шею? Нет уж, дудки! Ты уже однажды унизил меня, тебе мало? Это для тебя любимое развлечение — унижать других, да, Рик? — Не обращая внимание на то, что он нахмурился, она вызывающе продолжала: — Ты верно подметил — прошло пять лет. За этот срок я изменилась. Я уже не та Синтия, что ты знал, я взрослая женщина, Рик, и могу за себя постоять.

— Знаешь, я тебя не боюсь. Скажи, а я сильно изменился?

У Синтии вырвался горький смешок.

— Можешь мне поверить, ты нисколько не изменился.

— Ну, вот видишь. И ты можешь мне поверить: меня тянет к тебе так же сильно, как и при нашей первой встрече. Думаю, мне просто надо набраться терпения и бог вознаградит меня.

— Вознаградит? — воскликнула Синтия. — С каких это пор ты стал таким терпеливым? Это на тебя не похоже.

— Как хорошо ты меня знаешь, мышка. Увы, пройдет пара дней, и наша с тобой идиллия на этом прекрасном острове закончится. Ты абсолютно права. К чему нам ждать?

Он с улыбкой шагнул с ней, намереваясь обнять. Халат Рика распахнулся на груди, открыв мощный торс с завитками темных волос на загорелой коже. От одного взгляда на его широкие плечи у Синтии перехватило дыхание. Она услышала стук собственного сердца и почувствовала легкое головокружение — он пьянил ее, как вино. Нет, не надо быть дурой, попыталась урезонить она себя. Стоит этому парню дать палец, как он отхватит всю руку…

— Ты все еще считаешь меня полной идиоткой? — Она облизала пересохшие от волнения губы. — Только попробуй, подойди, и я врежу тебе как следует!

— И это правильно, — насмешливо улыбнулся он. — Для девушки честь — это главное.

Бесполезно. Совершенно бессмысленно стараться убедить его уйти. Рик решил унизить ее и словом, и делом. Он не раскаялся и не простил. Значит, надо говорить с ним на его языке — другого он, видно, не понимает.

— Сразу видно, что уроки твоей мамы не прошли для тебя даром. Она все правильно рассказала тебе о девушках. Но я давно уже сама решаю, с кем мне ложиться в постель, а с кем нет. Если ты хочешь взять меня силой, то к чему эти длинные пустые разговоры? Давай действуй, ты же сильнее меня. Думаю, получишь большое удовольствие. Ты в детстве не мучил кошек, а, Рик? Может быть, ты садист? Ты что, не понимаешь человеческий язык — ты мне противен, я хочу спать и не желаю тебя видеть!

Несколько мгновений он стоял молча, прищурившись, разглядывая ее.

— Великолепная речь, детка, и, знаешь, вполне убедительная. Я понял, какой я нехороший человек. Ты права — я негодяй. И на твоем месте я так бы этого не оставил и дал бы мне по морде. — Прежде чем она успела уклониться, он поднял руку и легонько провел пальцами вокруг ее губ. От этого мимолетного прикосновения Синтия растерялась и потеряла дар речи. — Видишь? — В зеленых глазах мелькнула смешинка. — Ласка действует гораздо сильнее, чем удар в челюсть. Нежностью от меня можно добиться чего угодно. Я даже могу уйти…

Рик взглянул на нее с усмешкой и, сунув руки в карманы, неторопливой походкой направился к себе. В дверях он, однако, обернулся.

— Между прочим, что это ты кричала? Тебе приснился кошмар, что я тебя целую?

— Что-то в этом роде, — ответила со вздохом Синтия. — Но не беспокойся, Рик, я уверена, что этот сон больше не повторится.