Охотники на мамонтов

На следующее утро Эйла проснулась рано. Хотя ей в конце концов удалось заснуть, сон ее был неспокойным. Она часто просыпалась от страха, прерывая нить кошмарных сновидений; ей всю ночь снились землетрясения и обваливающиеся стены пещер, и наутро она чувствовала себя встревоженной и подавленной. Помогая Неззи греть воду для супа и молоть зерна для утренней трапезы, Эйла была рада возможности поделиться с ней своими мыслями.

— Неззи, я чувствую себя такой виноватой из-за того, что создала вам столько неприятностей. Из-за меня все теперь обходят Львиную стоянку стороной, — сказала Эйла.

— Даже не думай об этом. Ты ни в чем не виновата, Эйла. У нас был выбор, и мы сделали его. Ведь ты просто защищала Ридага, а он тоже член стойбища, по крайней мере мы так считаем.

— Но благодаря вчерашнему скандалу я поняла кое-что, — продолжала Эйла. — С тех пор как я покинула Клан, я часто думала о том, что когда-нибудь вернусь туда, чтобы забрать моего сына. Теперь я поняла, что никогда не смогу этого сделать. Не смогу привести его сюда и не смогу жить с ним там. И сейчас от осознания того, что я больше никогда не увижу его, мне вдруг стало так плохо, словно я только что вновь потеряла его. Может, мне стало бы легче, если бы я могла выплакать свое горе, но я испытываю лишь жуткую холодную опустошенность.

Неззи перебирала собранные вчера ягоды, отрывая зеленые плодоножки. Оставив свое занятие, она посмотрела на Эйлу спокойным взглядом:

— Жизнь порой обманывает ожидания. Люди часто теряют своих родных и близких. Бывают и настоящие трагедии. Ты потеряла свое племя, когда была маленькой. Для тебя это было огромным несчастьем, но ты не в силах изменить этого. Бывает только хуже, когда люди начинают винить себя. Уимез, например, живет с постоянным чувством вины, считая, что из-за него погибла его любимая женщина. Я думаю, что Джондалар также чувствует себя виноватым из-за смерти своего брата. Ты потеряла сына. Расставание с ребенком трудно дается любой матери. Тебе все же легче. Ты знаешь, что он скорее всего жив и здоров. Ридаг потерял свою мать… и когда-нибудь я потеряю его.

После завтрака Эйла вышла из палатки. Вокруг Рогожной стоянки собралось много народу. Она внимательно посмотрела в сторону этого собрания, а затем перевела взгляд на Лиственную стоянку — так их соседи назвали свое летнее жилище, — расположившуюся рядом с ними. Эйла удивилась, поймав на себе взгляд Авари, и задумалась о том, не жалеют ли они, что их стоянка оказалась в непосредственной близости с Львиной стоянкой.

Подойдя к палатке своего брата, называемой очагом мамонта, Авари подергала полу входного занавеса и, не дожидаясь ответа, вошла внутрь. Лежанка Винкавека занимала почти половину этого небольшого помещения. На каркас из мамонтовых костей, скрепленных сыромятными ремнями, была натянута богато украшенная шкура, центральная часть лежанки имела своеобразную опору для спины. Винкавек, откинувшись, сидел на меховом покрывале.

— Я в полном смущении, — сказала она без каких-либо предисловий.

— Могу себе представить, — ответил он. — Обитатели Львиной стоянки так усердно помогали нам строить жилище, что все мы испытывали к ним самые дружеские чувства. А лошади и волчонок Эйлы всех просто очаровали и даже вызывали благоговейный страх. Но теперь, если полагаться на все наши обычаи и легенды, мы должны считать, что Львиное стойбище осквернило свой дом, приютив женщину, ставшую вместилищем ужасного злого духа; женщину, притягивавшую к себе дух плоскоголовых, как огонь притягивает мошкару из ночной тьмы; женщину, которая может заразить этим злым духом других женщин. Что ты думаешь по этому поводу, Авари?

— Даже не знаю, что сказать, Винкавек. Мне нравится Эйла, и совсем непохоже, что она стала вместилищем злого духа. И этот мальчик ничем не напоминает животное. Он просто выглядит болезненным и не может говорить, но я верю, что он все понимает. Возможно, он тоже человек, как и остальные плоскоголовые. Может, старый Мамут прав и Великая Мать, решив подарить Эйле ребенка, просто выбрала дух одного из тех мужчин, что окружали ее. Хотя я и подумать не могла, что она или этот старик когда-то жили с плоскоголовыми.

— Да, этот старик прожил так много лет, что успел забыть больше, чем десяток мужчин успеют узнать за всю жизнь, и, вероятно, он, как обычно, прав. Я просто чувствую это, Авари. Мне кажется, вчерашняя история не будет иметь дурных последствий. В Эйле есть нечто особенное, и мне думается, что Великая Мать действительно избрала ее. Я думаю, что она выйдет из этого испытания еще более сильной, чем была прежде. Давай выясним, что думает мамонтовая стоянка по поводу соседства с Львиной стоянкой.

— Кто знает, где сейчас Тули? — спросила Фрали, окидывая взглядом палатку.

— Она пошла вместе с Лэти на Девичью стоянку, — сказала Неззи. — А что случилось?

— Ты помнишь тех людей, что приходили с предложением удочерить Эйлу?

— Да, — ответила Неззи. — Тули еще сочла, что не стоит серьезно рассматривать их предложение.

— Так вот, они опять пришли и спрашивают Тули.

— Пожалуй, я выйду и спрошу, что им надо, — сказала Неззи. Эйла решила подождать ее возвращения, не желая видеть их, пока в этом не было необходимости. Неззи вернулась очень быстро:

— Они по-прежнему хотят удочерить тебя, Эйла. У вождя этой стоянки четверо сыновей. Они хотят, чтобы ты стала их сестрой. Их вожди считают, что раз у тебя уже есть сын, то это только повышает твою ценность, и они готовы дать более щедрое вознаграждение. Может быть, ты выйдешь и поблагодаришь их во имя Великой Матери?

Тули и Лэти решительно и смело проходили мимо стоянок, они шли бок о бок с гордо поднятыми головами, игнорируя любопытные взгляды людей, проходивших мимо них.

— Тули! Лэти! Подождите меня, — крикнула Бреси, торопливо догоняя их. — Тули, мы как раз собирались послать к вам гонца. Нам хочется пригласить вас сегодня вечером на вечернюю трапезу Ивовой стоянки.

— Благодарю тебя, Бреси. Я ценю твое приглашение. Конечно, мы с удовольствием придем. Я не сомневаюсь, что мы можем положиться на тебя.

— Да, Тули, мы с тобой давно дружим и хорошо знаем друг друга. Порой люди склонны верить выдумкам, которые передаются из поколения в поколение. И лучшим доказательством того, что они не стоят внимания, для меня является ребенок Фрали.

— При этом учти, что она родилась раньше срока. Бекти вряд ли осталась бы в живых без помощи Эйлы, — заметила Лэти, спеша защитить свою подругу.

— Конечно, я не могла догадаться, откуда она у вас появилась. Все считали, что ее привел Джондалар. Они оба такие высокие и светловолосые, но я была знакома с Джондаларом и его братом и помню, как мы вытащили их из трясины, когда жили недалеко от моря Беран. Тогда ее не было с ними, и, кроме того, меня удивило ее произношение. Мамутои и Сангайи так не говорят. Правда, для меня остается загадкой, почему ее слушаются эти лошади и волк.

Настроение Тули значительно улучшилось, и она с легкой улыбкой повела Лэти к центру лагеря, где располагались земляные жилища Волчьей стоянки.

— И много делегаций у вас побывало? — спросил Тарнег Барзека, когда тот проводил очередную группу людей.

— На нашу сторону уже встала примерно половина племени, — ответил Барзек. — И мне кажется, я знаю еще пару стоянок, которые тоже пришлют дружественные делегации.

— Это хорошо, хотя остается еще вторая половина, — заметил Талут. — Некоторые настроены очень враждебно. Кто-то даже требовал, чтобы мы покинули Летний Сход.

— Так-то оно так, но ты же знаешь, что статус у этих стоянок довольно низок. И я слышал, что только Чалег требовал, чтобы мы ушли отсюда.

— Тем не менее все они — Мамутои… И как говорится, семена раздора, подхваченные злым ветром, могут укорениться, — мудро заметила Неззи.

— Ох, не нравится мне этот раскол, — сказал Талут. — На этих враждебно настроенных стоянках немало хороших людей. Надо бы придумать, как восстановить дружеские отношения.